Мне нет надобности говорить читательницам моим, что мода сия, черна, подобна черноте состояния нашего. В день, когда достигла нас ужасная весть, что не стало Герцля — жены и девы надели глубокий траур. Не вопрошайте, сестры мои: почему? Разве это поможет? Когда сердце разбито и истекает кровью, телу пристало облачаться в черное. Тогда кажется, что весь мир померк — и нам становится легче. Попробуют сестры мои носить траур и найдут в том, несомненно, малую толику утешения. Траур — вот мода наша в сии печальные дни, траур в одежде нашей, траур в домах наших и в жизни нашей. Видела я юношей, пишущих письма свои на листах бумаги с черной рамкою, слышала, как малая девочка лет пяти просит маму повязать ей волосы черной лентою, а не розовой, ибо умер Герцль! Как же это трогает душу!
Впрочем, не случайно месяц ав называют ав-утешитель. В эти дни добрые вести также достигают жителей Святой земли, причем чем дальше, тем быстрее. Вот о каком новом чуде, явленном в Иерусалиме, пишет в 1865 году АДИР (Йосеф Ривлин) в газете «Ха-магид»:
Город сей весел по своим внутренним качествам, кои вложил в него Творец природы. Яффа подобна малой сестре великих приморских городов Европы и не уступит им пальму первенства в виноградниках своих и садах, украшающих ее, полна она очарования и свежести, славы и благородства, принесенных в нее европейской аристократией. И ежели кто приблизится к одному из аристократических дворцов ея, в единый миг забудет, где он находится, и вообразит, что прогуливается по славной европейской столице.
Двенадцать французских военных судов встали на якорь в яффской гавани три дня назад. Шесть продолжили путь свой, шесть же других все еще стоят, и ходят слухи, что ожидаются еще двенадцать. Господин Высоцкий появился в Яффе, и устремления ума и сердца его всегда направлены ко благу наших колоний. Он ночует и трапезничает в гостинице рабби Мордехая Дискина, и к дому сему стекаются все ищущие внимания его, да пребудет с ним Господь.
Месяц сей, месяц дневного поста для мусульман, отбрасывает тень свою на город. Ночами не стихает до зари шум и гам, тысячи людей толкают друг друга на улицах, все кафе открыты под звездными небесами, и над всем этим — звуки тимпанов и арф, а над ними — голоса проповедников, читающих наставления мусульманам, и видения дивные, и гром ликования. И вместе с тем нет беспорядков и безобразий, благодаря бдительному оку властей, и порядок на улицах города сего. Братья наши ашкеназы также умножились в Яффе, хотя много еще потребуется усилий, прежде чем станут они полноценной большою общиной, но время сделает свое дело!
