Египтяне — это такие люди с узкими телами и очень гибкими шеями, голова в профиль, плечи анфас. Они верили в богов с песьими головам, эксплуатировали рабов и были помешаны на погребальном ритуале.

У евреев же шеи были не такие гибкие, одежды попроще, а помешаны они были вообще непонятно на чем: Бог всего один и к тому же невидим.

Были ли в Египте свои «праведники мира», спасавшие еврейских детей от избиения младенцев? Наверное, были, и Амрам с Йохевед надеялись именно на них, когда отнесли baby Moses к берегу Нила. То есть на Бога, конечно, но слухи о том, что Бог умеет умягчать сердца египтян, явно ходили.

Египтяне — это такие бедняги, которые бродили во мраке, страдали от вшей и града и хоронили своих первенцев по вине фараона, за которого они не голосовали. Почему же они не восстали, не потребовали свободных выборов? Ну, во-первых, это не вписывалось в тогдашнюю политическую культуру, а во-вторых, свои все-таки всегда ближе, даже вопреки логике, гуманизму и чувству самосохранения. Свои — они выглядят правильно, голова в профиль, тело анфас, а фараон вообще — бог. За чужих можно вступиться тайком, особенно когда чужие — маленькие дети. Дети, пока младенцы, лежат в корзинах, и не особенно видно, у кого какие шеи и кто в какого бога верит. Но восстать открыто на своих ради чужих — это, мягко говоря, странно.

Египтяне — это такие вечные соседи, у них давно уже другие одежды и другая вера, но живут они по-прежнему рядом и называются так же.

Основными «наследниками древних египтян» считаются копты (хотя были и другие претенденты). Сейчас в Москве много коптских беженцев — бегут из Египта от религиозных преследований и угроз. Let my people in, просят они, невзирая на климат. Но Москва не торопится, и копты живут в офисе комитета «Гражданское содействие», а женщин с детьми берут к себе домой обычные люди — переночевать и помыться.

Не знаю, какая тут мораль. Наверное, нет никакой.