«В Авиньоне на мосту

Вот так танцы,

Что за танцы,

В Авиньоне на мосту

Все актеры тут как тут».

Так, перефразируя детскую французскую песенку, звучит куплет об одном из самых почтенных и почетных театральных форумов мира – Авиньонском театральном фестивале, проходившем с 4 июля по 2 августа 2008 года. Как и каждый год, в этом «месте пленения пап» за три недели умопомрачительное число спектаклей показали более 1000 театральных трупп – от «Труппы Арианы Мнушкин» (театр «Картушери», Венсенн) до кукольников и уличных мимов.

После двадцатидвухлетнего правления бессменного фестивального директора Бернара Февр Д'Арсье на трон Авиньонского фестиваля отныне воссела пара молодых содиректоров – Венсан Бодрийе и Гортензия Аршамбо. Именно им принадлежала идея провести 62-й фестиваль под знаком «Божественной комедии» Данте. Поэтому гвоздем нынешнего Авиньонского фестиваля стала сценическая трилогия Ромео Кастеллуччи по мотивам прославленной поэмы.

Широкоформатное действо Кастеллуччи проходило сразу на трех сценических площадках. В Почетном дворе папского дворца игрался «Ад», где апокалиптическим всадником стал... Энди Уорхолл. В выставочном павильоне за городской чертой шло философско-медитативное «Чистилище». И, наконец, «Рай» (весьма безрадостный) можно было с трудом различать сквозь узкие бойницы полузатопленного крипта в средневековой церкви целестинцев.

«Ад – это другие», – полагал Жан-Поль Сартр. И эту мысль как нельзя правдивее иллюстрирует пьеса Пьеретт Дюпойе, посвященная земным мукам, которые претерпел капитан Альфред Дрейфус (1859-1935), став жертвой низменного политиканского комплота.

В конце 1894 года А. Дрейфус, офицер французского генштаба, по происхождению эльзасский еврей, был осужден за шпионаж в пользу Германии по сфабрикованному обвинению и приговорен к 5 годам каторжных работ на острове Дьявола. На стороне обвинения было всё военное сословие Франции, клерикалы, националисты и антисемитствующие обыватели.

И тогда 13 января 1898 года со страниц газеты «Aurore» («Аврора») грянул залп: там появилась знаменитая речь Эмиля Золя «Я обвиняю». Его призыв к истине и справедливости поднял на борьбу с косностью и произволом писателей, ученых, художников – всех тех, кого с того времени величают французскими интеллектуалами. Капитан Дрейфус дожил до дня своей реабилитации.

Но вернемся с мировой сцены на театральную. Само название спектакля благодаря инверсии («Dreyfus, l’affaire») можно перевести как «Сфабрикованное дело Дрейфуса». Актриса Пьеретт Дюпойе написала свою пьесу зимой 2007 года. Она была поставлена в Париже, в театре «Гише-Монпарнас» (Guichet Montparnasse) режиссером Стефаном Русселем, и привезена на нынешней фестиваль. Здесь ее играли с 10 июля по 2 августа в театре «Кабестан» (11, rue Collège de la Croix).

Пьеса представляет собой внутренний монолог Дрейфуса через 12 лет после процесса, который прошелся по нему, как паровой каток... Этот монолог – рассказ героя самому себе о событиях, разрушивших его жизнь. Дрейфус пытается понять – кто же виноват? И перед зрителем разворачивается внутренняя борьба человека за сохранение чувства собственного достоинства, за уважение к правосудию, в которое жертва верит, невзирая ни на что...

Актер Давид Арвейе, исполняющий роль Дрейфуса, играет в сдержанной строгой манере. На сцене он переживает и показывает один за другим круги ада, сквозь которые прошел герой. Эти этапы – арест и суд; затем «лишение чести и достоинства» на плацу Военной академии; каторга на острове Дьявола; появление воззвания Золя – и, наконец, реабилитация.

На сцене актер почти все время один – но как же он многолик! Недоумение, уныние, отвращение, загнанность, непонимание, негодование – эти личины сменяют друг друга, и кажется, что по сцене кружит хоровод трагических масок. Среди них нет лишь одной – маски покорности, унижения. Ибо на сцене и в пьесе – человек, втоптанный в грязь, но не поверженный в прах.

«Дело Дрейфуса – по сути, предтеча кафкианского «Процесса», и это особенно отчетливо выявлено в пьесе Пьеретт Дюпойе», – пишет «Фигаро».

«Эта пьеса представляет собой психологический этюд, широкий и глубокий, – говорится в газете «Терраса», выходящей в Авиньоне в дни театральных фестивалей. – Это одновременно и сигнал тревоги, и предупреждение о бдительности – ведь когда забывают о братстве и толерантности, все повторяется».

Театральные рубрики в газетах «Воклюз матен» и «Ла Прованс» в общих чертах повторяют эту мысль.
Однако не вся пресса отнеслась благожелательно как к пьесе, так и к спектаклю. Журнал «Оранжери» считает пьесу скучной и затянутой. А «Дофине Либере» упрекает в тенденциозности не только автора и режиссера, но и дирекцию фестиваля. «Лучше не будем тенденциозными мы сами – вспомним о золотом правиле презумпции невиновности», – иронизирует по этому поводу постановщик «Дрейфуса» Стефан Руссель.

Тем более что, невзирая на почти полное отсутствие информации об этом спектакле, на протяжении всех 23 представлений все 90 мест театрального зала были заняты. А в «Золотой книге» в эти дни расписались знаменитости: известный теле– и радиоведущий Иван Леваи, Арман Лаферрер, президент кампании по атомной энергетике «Areva Canada Inc.», издатель журнала «История» Мишель Винок, Жиль Мансерон, вице-президент французской «Лиги прав человека», Филипп Ориоль, специалист по «делу Дрейфуса» (профессор 3-го Парижского университета). Добавим, что Мансерон и Ориоль стали организаторами дебатов вокруг спектакля, состоявшихся 19 июля в помещении театра «Оранжери». Участниками дебатов были, в числе прочих, кинематографист Ив Жёлан, автор известного телефильма «Как еврей во Франции», а также правнучка капитана Дрейфуса – писательница Рашель Перл-Руис.

На нынешнем Авиньонском фестивале блистал отсутствием израильский театр «Гешер», ранее бывший здесь желанным гостем. Дело в том, что если прежний директор фестиваля г-н Бернар Февр д`Арсье увлекался международными проектами, то сейчас здесь налицо смена вех. Новое руководство, отнюдь не будучи евроцентристским, все-таки предпочитает «ближний круг». Отныне в Авиньон приглашают театры главным образом из сопредельных стран. Приятное исключение в 2008 году сделано для польского режиссера Кшиштофа Варликовского, который привез сюда комедию «Крум» по пьесе израильского писателя Ханоха Левина. Варликовскому 46 лет, он один из самых видных деятелей сегодняшнего европейского театра, а «Крум» – один из лучших его спектаклей.

Так что, вспоминая Данте и одновременно известную пословицу «Рад бы в рай, да грехи не пускают», понимаешь, что самый смертный грех для нынешней дирекции – неправильная прописка стран «дальнего зарубежья», само собой, по отношению к Франции и Авиньону!