Стези ее непостоянны, не узнаешь их
Раздел Масеэй начинается с подробного описания маршрута, которым шли евреи, покинув Египет: «И двинулись… и расположились… И двинулись… и расположились». Сорок два отрезка пути. Каково значение этого «путевого журнала», зачем он приводится в Торе?
Анализ странствий евреев в пустыне на основании большинства комментариев к тексту Торы показывает, что они шли не по прямому маршруту, в четко заданном направлении, и это обстоятельство крайне важно для последующих поколений. Жизненный путь человека никогда не бывает прям и прост — об этом нам говорят и описанные Торой перемещения еврейского народа. Они начинают движение на север, затем поворачивают на восток или на запад, отклоняются к югу — их маршрут лишен четкой направленности. Впереди всегда неопределенность, и направление дальнейших странствий неизвестно. Если свериться с картой, нам будет неясно, например, где находились сыны Израиля после захвата земель Сихона и Ога. Башан, страна, которой правил Ог, находилась на территории современной Сирии. Стало быть, евреи двинулись на север, а после этого, видимо, вернулись обратно тем же путем, каким пришли, хотя могли вступить в Страну Израиля со стороны Башана, не пересекая Ярден. Вместо этого они возвращаются обратно и останавливаются в степях неподалеку от Йерихона. Они постоянно движутся по какому-то странному маршруту.
Все странствия, описанные в нашем разделе, да и вообще все рассказы Торы излагают историю внутренней жизни как всего народа Израиля, так и каждого еврея. Все, изложенное в Торе, становится архетипом происходящего с народом Израиля на протяжении последующих поколений. Будущие события укладываются в эту модель, и мы вновь и вновь движемся в этих рамках. Конкретные детали меняются, но общая схема и внутреннее содержание происходящего остаются неизменными.
Мы и сегодня пребываем в пустыне. Но это не пустыня Синай, а «пустыня народов» (Йехезкель, 20:35) — изгнание. Мы странствуем по этой пустыне не сорок лет, а два тысячелетия, если не более. Все отдельные переходы многократно удлиняются. Быть может, мы сейчас стоим на одной из стоянок — например, в Кадеше, о котором сказано: «И пробыли вы в Кадеше многие дни» (Дварим, 1:46) — и этим многим дням соответствуют триста, четыреста или шестьсот лет. Еврейская жизнь на какой-то период сосредотачивается в определенном месте, а потом снова начинаются бег и суета, приходит пора скитаний.
У всех описанных в Торе стоянок и путевых вех есть одна общая черта: они знаменуют собой переход, остановку и изменения. Однако расстояние между ними и время, которое занимает каждый отрезок пути, не фиксированы. В течение сорока лет евреи совершили сорок два перехода, но это не означает, что каждый из них длился около года. Иногда путь от одной стоянки к другой занимал год, а иногда всего лишь полдня. Так что мы, странствуя в пустыне изгнания, не знаем не только, на какой стоянке находимся, но и какое время займет путь до следующего привала.
Все мы персонажи книги, но какой именно? Пребываем ли мы сейчас в книге Дварим или Ваикра? Перечитывая перечень стоянок, мы не перестаем себя спрашивать, где именно находимся. Быть может, мы в Авель-ѓа-Шиттим или в Митке? Иногда требуются годы или много лет, чтобы найти свое место в развитии истории. Иногда оказывается, что нам не суждено этого узнать.
К этому относится сказанное: «Стези ее непостоянны, не узнаешь их» (Мишлей, 5:6). Один из таких путей, который охватывает многие поколения, — это дорога, ведущая от изгнания к избавлению. Мы не знаем, где именно пролегает этот путь, сколько на нем стоянок, каковы расстояния между ними и сколько времени нам предстоит провести на каждой из них. Иногда кажется, что мы движемся в направлении Страны Израиля, но потом выясняется, что, хотя мы действительно находимся где-то поблизости, впереди еще немало переходов.
Отдельные люди тоже идут этими путями, от привала к привалу. «Вот их странствия по местам их выхода» — это сказано о каждом. Однако мы не знаем также и названий своих стоянок. «И двинулись из Ѓар-Шефер и расположились в Харад» (Бемидбар, 33:24) — когда именно человек достигает этих мест? В данном стихе у них говорящие названия, и поэтому их значения легче понять. Когда я восхожу на Гору Благосостояния, а когда мое пристанище переполняется Тревогой? Когда я наверху, а когда внизу, когда на горе, а когда в теснине? Это состояние и описывается словами: «Стези ее непостоянны, не узнаешь их».
Святое имя Всевышнего, которое лежит в основе молитвы Ана бе-коах, состоит из 42 букв, сообразно с числом перемещений евреев по пустыне. Это имя связано с переходом из одной действительности в другую; поэтому молитву Ана бе-коах произносят в соответствующее время — например, при осуществляющемся ежедневно до праздника Шавуот подсчете количества дней, прошедших со времени первого дня пасхальной недели. В эти семь недель мы претерпеваем процесс внутренней трансформации, проходя путь от изгнания к избавлению, от исхода к дарованию Торы. Этот текст читают и при наступлении субботы, когда мир переходит от будней к субботнему состоянию. В Имени, которое сокрыто в нем, отражаются скитания народа Израиля, оно указывает на глубинные процессы разных миров.
И водил Он их по пустыне
Раши в своем комментарии к первому стиху нашего раздела (Бемидбар, 33:1) рассказывает следующую историю. Отец везет больного сына к врачу. Сын нездоров, и поэтому ему не до любования пейзажами. Он не смотрит по сторонам и толком не понимает, что с ним происходит. Потом отец везет его обратно, и они вновь посещают места своих прежних привалов.
Вспоминая их названия, отец рассказывает сыну, что они пережили на протяжении пути. «Тут мы останавливались. Хотя ты этого не помнишь, здесь нам пришлось нелегко. А здесь была хорошая стоянка, тут все было хорошо». Таковы «их странствия по месту их выхода». Мы и сейчас чувствуем, что куда-то движемся, скитаемся в неизвестном направлении, и не знаем, каково значение наших странствий. В будущем, после того, как Всевышний приведет нас к избавлению, Он расскажет нам историю наших переходов и привалов. Тогда Он покажет, где располагались разные стоянки, и мы увидим, где мы просто набирались сил, где нам приходилось тяжело, а где все шло как по маслу, какие из участков пути были особенно важны, а где мы стали ходить кругами.
Один из аспектов тяжкого испытания пустыней, которое является также испытанием всего еврейского народа и каждого из его представителей, состоит в следующем. Если бы я понимал смысл моих передвижений, я бы знал, какие этапы пути отделяют меня от его завершения, понимал бы, каково решение стоящих передо мной ныне проблем. Тогда все было бы гораздо проще, но мне этого не дано. Мне только начинает казаться, что путь лежит на север, как вдруг выясняется, что я двигаюсь на юг; сегодня я восхожу на гору, а завтра спускаюсь куда-то вниз. Идти так чрезвычайно трудно, и эта проблема является квинтэссенцией всей концепции еврейской судьбы. Если бы я знал, к чему приведет меня очередной переход, и понимал бы, что я постепенно приближаюсь к цели, все выглядело бы иначе. Но поскольку я этого не знаю, то должен, по крайней мере, помнить, что таковы «их странствия по местам выхода их». Мы вновь и вновь движемся теми же путями: встаем и падаем, некоторых из нас поглощает земля, иные покидают наш лагерь. Порой мы грешим, иногда совершаем благие дела. Подобно этому устроен и путь отдельного человека: на одних стоянках он может получить Тору, а на других живым сойти под землю. Иногда стоянки неприметно меняются местами; знай я хотя бы их названия, я смог бы остеречься. Но, лишь достигнув последней точки своего пути, мы сможем сказать: «Наконец-то. Сюда мы и шли все время».
В конце концов, так и развивается сюжет нашей истории, которую мы сможем прочесть и понять, лишь достигнув ее конца. Только на последней стоянке мы узнаем, по какому маршруту шли и каков был его смысл. Тогда мы сможем объяснить все этапы своей истории и понять все, что с нами происходило.
Путь из Египта в «прекрасную и обширную землю» длинен и труден, он пролегает по «пустыне народов». Лишь в конце этого пути мы достигнем той точки, в которой сможем понять, что являли собой разные «странствия» и «места выхода». И тогда-то нам откроется смысл всего предшествующего маршрута.
