Среди многочисленных культурологических теорий, есть и такая: для того чтобы приблизиться к пониманию сути культуры, куда важнее изучить ее маргинальные проявления, нежели мейнстрим. Хотя эта точка зрения и кажется парадоксальной, в ней, если вдуматься, есть здравое зерно: ведь как можно понять явление, предварительно не очертив его границы? Именно поэтому проект «Эшколот», существующий при поддержке фонда AVI CHAI, обратился к трем пограничным группам, о которых нельзя сказать, что они находятся внутри еврейской культуры, но нельзя утверждать и обратное: ведь марраны, саббатианцы и субботники сами себя считают не другими, а самыми настоящими евреями... О чужих среди чужих и среди своих рассказали собравшимся в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» испанист Анна Школьник, историк философии Екатерина Малахова и антрополог Александр Львов.

Мальдонадо да Сильва и бог марранов

Криптоиудеями (или иногда марранами) принято называть выходцев из Испании и Португалии, которые, находясь в христианском окружении, тайно исповедовали иудаизм, при этом часто имея весьма смутные представления о том, в чем, собственно, состоят иудейские ритуалы и сущность иудаизма как религии. Как же случилось, что сотни тысяч евреев были вынуждены переселиться из родных мест на чужбину, прятать свои верования и обманывать своих жен и детей? Речь в докладе шла не о криптоиудаизме в целом, а о тех его представителях, которые очутились в Новом Свете, и даже еще у́же — об одном из догматических мучеников криптоиудаизма, Мальдонадо да Сильве.

31 марта 1492 года был оглашен эдикт об изгнании евреев из Испании, принятый Фердинандом Арагонским и Изабеллой Кастильской. Указ зачитывали во всех городах и селениях, а суть его сводилась к тому, что все евреи, не обратившиеся в христианство, должны в четырехмесячный срок закрыть свои дела, продать собственность и покинуть пределы Испании. Тех, кто оставался в стране после 31 июля, ожидала не только конфискация имущества, но и смертная казнь. Сотни тысяч человек, которые предпочли изгнание крещению, были вынуждены спасаться бегством с родины. Многие выбрали соседнюю Португалию – в надежде, что испанские монархи все-таки передумают. Однако и в Португалии, где законы в отношении евреев поначалу были куда мягче, судьба этих людей сложилась трагически. Местный король Мануэл должен был жениться на дочери Фердинанда и Изабеллы, а обращение евреев в христианство было условием этого брака. Решив не мудрить с обрядами и ритуалами, король приказал собирать всех евреев на площадях, насильно сгонять в церкви и обливать там святой водой. В 1496 году все, кто избежал этой унизительной процедуры, были изгнаны из Португалии.

До 1523 года въезд «новым христианам» (то есть недавно крещеным евреям) в Новый Свет не был запрещен, а потому некоторые из них оказались и в Южной Америке. Но после очередного указа за евреев (мнимых или действительных) взялась инквизиция, в Новом Свете исполнявшая обязанности тайной полиции. Тем не менее, на той же территории в начале XVII века появилась масса «иудействующих», приехавших в испанские колонии с португальских территорий в период, когда Испания и Португалия временно объединились.

Криптоиудеи верили, если можно так выразиться, «неправильно», поскольку их связь с носителями традиции была прервана. Подчас они черпали свои познания о религии отцов из документов своих гонителей: эдиктов веры, где перечислялись признаки иудея, дабы население сохраняло бдительность. Их представления о ритуальной практике были весьма расплывчаты, а иногда и вовсе не имели ничего общего с действительностью. И все-таки криптоиудеев-марранов можно считать пусть и не ортодоксальными иудеями, но хотя бы иудеями маргинальными.

Согласно определению, приведенному в докладе Анны Школьник, к криптоиудеям можно отнести всех, кто полагал, что Бог един, мессия не приходил, но придет, вера в закон Моисея есть предпосылка личного спасения, ритуалы — лишь приложение к вере, а иудаизм — избранная религия. Та информация, которая доходила до них, зачастую была искажена или приобретала синкретические формы: известно, например, что некоторые тайные иудеи праздновали седер, «причащаясь» бездрожжевым хлебом (иной способ был им неизвестен), а в ряде доносов сообщалось, что евреи ставят свечки изображениям Моисея. Кроме того, марраны всерьез полагали, будто могут приблизить приход Мессии с помощью поста. Догматические же познания они черпали из Ветхого Завета, который прекрасно знали, будучи взращенными в лоне христианской культуры.

Конечно, эти верования — не иудаизм в чистом виде, но сами марраны искренне полагали, что исповедуют еврейскую веру. Зачастую они узнавали о своем происхождении далеко не сразу: родители щадили своих детей и рассказывали им правду уже в зрелом, с их точки зрения, возрасте.

Франсиско Мальдонадо де Сильва до 18 лет воспитывался в доминиканском монастыре и был в ту пору истовым христианином. Однако, будучи сыном разоблаченного инквизицией криптоиудея, он узнал о своем еврейском происхождении. Он учился на медика в столице вице-королевства Перу, и в тот момент, когда Франсиско получал диплом врача в Лиме, он понял, что ему надо немедленно бежать из города: к Лиме приближались голландские пираты, а в те времена в Перу разнесся слух будто голландцы, враги испанского престола, состоят в сговоре с евреями. Франсиско бежал в глухую провинцию, в Чили. Приехав в Сантьяго, Мальдонадо де Сильва внезапно понимает, что он не только еврей по происхождению, но и верующий иудей. Как это произошло, доподлинно неизвестно: возможно, на него повлияла пропагандистская книга «Scrutinium Scripturarum» Пабло де Санта Марии - настолько очевидно конъюнктурная, что не могла не возмутить образованного читателя. Франсиско сам себе сделал обрезание и принялся выполнять указания, которые обнаружил в Ветхом Завете. Он ходил в субботу в чистой (но мятой, во избежание подозрений) рубашке; участвовал в тайном седере, где рядом с пасхальной трапезой лежали игральные карты (поскольку наказание за азартные игры было мягче, чем наказание за криптоиудаизм); говорил, что следует религии Бога-Отца. Позже, уже на суде инквизиции, Мальдонадо пространно цитировал Писание наизусть и заявлял своим мучителям: «Иисус молился только одному Богу, Богу-Отцу, почему же вы не подражаете ему? Я ближе к Христу, чем вы, ибо он — красота, любовь, но не Бог. И он призывал не мучить врагов, а любить их».

Мальдонадо ни разу не признал свою вину, ни разу не клялся на кресте, и инквизиторам, чей суд был целиком построен на собственном признании подследственного, так и не удалось его сломить. 13 лет де Сильва противостоял давлению, побеждая в теологических диспутах с инквизиторами благодаря великолепному знанию Писания. В XVII веке Инквизиции было выгодней одержать идеологическую победу, нежели просто расправиться с подозреваемым, но в итоге нераскаявшегося да Сильву передали в руки светских властей, и те приговорили его к сожжению. Согласно документам из архивов инквизиции об аутодафе 1639 года, «когда великий ветер поднялся на площади над тем местом, где он стоял, он [де Сильва] произнес: “Это по воле Бога, который захотел увидеться со мной лицом к лицу”», — и тотчас порыв ветра разорвал навес над его головой. Инквизиторы, потрясенные таким совпадением — в минуту смерти Иисуса разорвалась завеса в Храме, — даже не смогли умолчать об этом событии в своих отчетах, редко передающих такие детали процессов.

Саббатианцы

В Старом Свете «другие евреи» дали знать о себе в XVII веке. Правда, это были другие «другие евреи»: они существовали не «на полях» христианства, а внутри самого иудаизма и в контексте мусульманской культуры.

26 июля 1626 года в греческом городе Смирне, принадлежавшем Османской империи, в семье евреев-романиотов рождается мальчик, которого нарекают Шабтаем (Саббатаем). В юности Шабтай изучает Тору и знакомится с еврейской мистикой – в том числе с ранними каббалистическими трудами. В 1648 году человек, который вскоре провозгласит себя Мессией, начинает вести себя странно: например, при большом стечении народа провозглашает в синагоге Тайное Имя Бога, хотя произносить его не полагается. Община, разумеется, удивлена и возмущена - изгнанный из Смирны, Шабтай вынужден перебраться в Салоники. Но и там случается скандал: созвав в синагогу видных деятелей общины, Шабтай обнимает свиток Торы и направляется с ним под хупу, объявив себя ее «женихом». Изгнанный вторично, Шабтай вынужден переехать в Константинополь, а оттуда в Каир, где он встречается с Натаном из Газы, молодым раввином и самопровозглашенным пророком. Натан из Газы и становится главным идеологом будущего религиозного движения саббатианцев: он убеждает Шабтая в том, что тот мессия и должен принять свою судьбу. Позднее происходит вторая встреча — не такая судьбоносная, но не менее важная для саббатианства. В Каире Шабтай узнает о девочке Саре из Польши, утверждающей, будто она – невеста Мессии и ждет своего суженого. Родители девочки погибли во время хмельнитчины, а ее, шести-семилетнюю, отправили в монастырь на перевоспитание. Но Сара бежит из монастыря и долго странствует по Европе. Шабтай, к тому времени уже считающий себя Мессией, посылает за ней; Сара приезжает к нему в Каир и выходит за него замуж.

Дальше события развиваются стремительно. В 1665 году Шабтай возвращается в Смирну, откуда Натан из Газы рассылает послания еврейским общинам всего мира. В них он пытается доказать (в том числе и при помощи гематрий), что Шабтай Цви и есть обещанный пророками Мессия. Кроме того, Шабтай заявляет, что, поскольку времена близятся, необходимо, чтобы души, которые еще не родились и пребывают на Небесах, имели возможность срочно воплотиться в этом мире. В результате в Салониках, где также жили последователи Цви, происходит более 700 свадеб несовершеннолетних мальчиков и девочек. У Шабтая появляются тысячи последователей, в ожидании прихода Мессии люди распродают дома и имущество. Издаются специальные сборники молитв, где на обложках изображен Шабтай, восседающий на львином троне в Храме. Сам Шабтай заявляет, что раз Мессия уже пришел, нет смысла оплакивать разрушение Храма, а надо молиться в честь его прихода. В 1666 году страсти так накаляются, что Шабтай решает перейти к активным действиям. В сопровождении свиты он вновь едет в Константинополь, где, по всей видимости, планирует заявить о своих претензиях на султанскую власть. Разумеется, турецкие правители не рады появлению евреев, возглавляемых мессией, и Шабтай на несколько месяцев становится заключенным Галлиполийской крепости. Там его содержат в довольно мягких условиях, а в 1667 году вызывают на аудиенцию к самому султану, который предлагает Шабтаю либо умереть, либо принять ислам. Тот без промедления соглашается на второй вариант, становится мусульманином и еще десять лет изучает Коран под руководством суфийских учителей.

Все сказанное выше — фактология. Но что же позволило Шабтаю Цви и его сторонникам вести себя столь предосудительным, неподобающим с точки зрения еврейского сознания образом, а ему самому – даже отречься от своей веры? Если рассмотреть послания Натана из Газы еврейским общинам, можно убедиться, что теоретическим основанием саббатианства была лурианская Каббала, из которой последователи Шабтая сделали вывод, что даже его отречение — часть спасения, осуществляемого Мессией. Задача праведника, по утверждению Ицхака Лурии, – в поиске и возвращении к источнику искр божественной чистоты, рассеянных среди нечистых «клипот». Основываясь на трудах Лурии, Натан из Газы утверждает, что для предписанной цели необходимо совершать действия, запрещенные Галахой: подобно Ницше и учениям мистиков саббатианцы полагали, что для достижения высших сфер надо спускаться в низшие миры. Их теория подробно изложена в сочинении Натана «Трактат о Великом Крокодиле», который и попыталась разъяснить для слушателей Екатерина Малахова в конце своего выступления.

Субботники

Экзотичность марранов, саббатианцев и субботников, «других евреев» из России, о которых рассказал собравшимся Александр Львов, на самом деле, мнимая. Очевидная для нас пограничность этих движений, их выпадение из основного контекста иудаизма, ислама или христианства не воспринимались как таковые до XVIII века — просто потому, что в предыдущие века даже не было таких терминов: были христиане, были евреи — но не было ни христианства, ни иудаизма. Это особенно очевидно на примере субботников, чей статус не определен до сих пор.

Движение субботников возникло в 60-е годы XVIII века, и, как и многие религиозные движения в России, обязано своим появлением Петру I и Екатерине II. Все началось с попытки религиозного просвещения народа: Петр I предписал объяснять народу, как верить «правильно»: мол, народ в России неграмотный, книг не читает, погряз в «обрядоверии», а верить нужно духовно. Так был налажен массовый выпуск религиозно-просветительской литературы, а в церквях было велено читать «Первое учение отроком» Феофана Прокоповича, где, в частности, утверждалось, что закон Божий — закон Моисея, а Новый Завет, что бы ни говорили необразованные люди, не отменяет Ветхого, который пребудет до века. Такие заявления вдохновили крестьян, которые в духе так называемого «наивного монархизма» пришли к выводу, что правильная вера — вера от царя, которую намеренно искажают местные власти, помещики и жандармы. Первые группы субботников возникли в воронежской губернии, где находятся поселки Ильинка и Высокий. Отсюда движение распространилось на Волгу, Дон и Северный Кавказ, а оттуда двигалось дальше, в Сибирь и Закавказье. Сейчас в поселке Высокий на стеле, посвященной возникновению субботничества, утверждается, что в конце XIX века в поселке появились еврейские эмиссары, обращавшие местное население в иудаизм. Это, впрочем, не соответствует действительности: иудеи появились в поселке гораздо раньше, и евреи, как ни странно, здесь были совершенно ни при чем.

Более того, в ХХ веке при попытках эмиграции в Израиль у субботников бывали серьезные трудности, поскольку в посольстве они заявляли, что они евреи и в Судный день «говеют» - поскольку это слово не несло для них никакой христианской окраски.

Судя по материалам первого дела о субботниках, основатели движения описывали свою веру в терминах православия — другие термины были им неизвестны. Часто говорят, что субботники — христиане, перешедшие в иудаизм, но это не совсем точно: для первых субботников не существовало христианства и иудаизма, а существовала одна единая вера, которую они справляли.

Субботники жили далеко за чертой оседлости, однако с начала XIX века эти странные христиане начинают сталкиваться с евреями. Из материала следственного дела 1814 года можно узнать, как проходили подобные встречи: «После сего он им сказал, что они не могут никак исполнять в точности веры еврейской, ибо кроме книги Ветхого Завета, не имеют книг и раввинов к отправлению достодолжного по их вере богослужения необходимо нужных, без коих и без устава по одной Библии правильно содержать еврейской веры, праздников и субботствовать невозможно, и даже самое обрезание самому собою учинить не можно, так как обрезываться у евреев положено в школе, при публике с особливым молением... В прочем сей еврей дополнил, что он никого в свою веру из россиян не привлекал, и купцов Яковлевых ни в чем по своей вере не наставлял, почитая сие поступком противозаконным». До указа о веротерпимости 1905 года переход из православия в другую религию был преступлением, которое могло повлечь за собой тяжелое наказание — в XVIII веке сжигали живьем, в XIX-м «всего лишь» высылали в Сибирь. Тем не менее, как видно из этого текста, евреи все-таки обучали субботников, объясняя им, что именно те делают не так. А как же полагается? Приходилось объяснять и это. В итоге субботники узнали, что недостаточно точно справляют свою веру, а потому в 20-х годах XIX века усилиями крестьянина Лукьянчикова евреи, жившие в Высоком и в Ильинке, получили раввина и сакральные тексты, кое-как переведенные на русский язык.

В 1937 году синагога в Ильинке была закрыта, а свитки Торы изъяты. Тем не менее, в 30-е годы некоторые субботники (особенно из Ильинки, чье население в 1970–90-х почти полностью переехало в Израиль) настаивали на записи «еврей» в «пятой графе» советского паспорта. Надо сказать, что несмотря на свой неопределенный статус, субботники, уехавшие в Израиль, успешно ассимилировались. Среди потомков этих «других» евреев, выходцев из России, которых не причислишь ни к иудеям, ни к христианам, есть даже такой высокий чин, как нынешний начальник генштаба Армии обороны Израиля генерал Рафаэль Эйтан.