Название романа Шахары Блау «Йецер лев а-адама» нелегко перевести. Оно построено на игре слов — адам («человек») и адама («земля»). Слово йецер, обычно переводящееся как «побуждение», «страсть», также многозначно, оно родственно словам йецира («творчество), йоцер («творец»), йецур («создание»). Заглавие прямо-таки плавает в море разно­образных перекликающихся значений, но прежде всего на память приходит библейское выражение йецер лев а-адам ра ми-неурав («побуждение сердца человека дурно от юности его» [Берешит, 8:21]).

Проблема главной героини романа Тельмы в том, что к тридцати годам бедняжка все еще остается девственницей, жестоко страдает от сексуальной неудовлетворенности и категорически недовольна собой, своей внешностью и характером, родителями и родственниками, работой, образом жизни и всем миром, включая еврейские праздники. А поскольку повествование в романе ведется с точки зрения Тельмы, то две трети текста пронизаны желчным сарказмом, гротеском и специфическим вниманием к тому, что Бахтин деликатно называл карнавальными субстанциями. Моча, рвота, пот, слюна и слизь так и льются по страницам книги. Запах спелых фруктов вызывает тошноту. Еще более тошнотворен аромат цветущих апельсиновых деревьев. Лица учениц религиозной школы, в которой Тельма преподает историю, уродливы и тупы. Улыбка олененка на старинном гобелене в гостиной бабушкиного дома — коварная и злобная. И т.д. и т.п.

Просто удивительно, сколько ужаса и мрака умещается в компактном пространстве серенького и тусклого быта тридцатилетней учительницы, живущей в небольшом ортодоксальном квартале небольшого израильского городка. Традиционный еврейский быт здесь давно перестал быть фактом сознания и стал тягомотной привычкой, не имеющей ничего общего с попытками контакта с высшими силами. Гораздо важнее для Тельмы воспоминания детства, в котором корни ее непростых отношений с ровесниками-кузенами: детское соперничество с красивой и успешной двоюродной сестрой Нили из-за их троюродного брата Ханана постепенно перерождается в настоящую ненависть и мучительную зависть. Но еще более мучительны воспоминания, уводящие Тельму за грань ее собственной жизни: горящие и рушащиеся дома, мечущиеся люди, крики и выстрелы. Последние дни восстания в Варшавском гетто. Именно там истоки загадочной и мрачной истории, которая сделала жизнь Тельмы невыносимой, а ее любовь — невозможной.

Роман начинается с подготовки к похоронам бабушки Греты, матриарха семейного клана. На кладбище Тельме ни с того ни с сего подмигивает уродливый рыжий могильщик. «Я знаю, кто ты!» — шепчет он. Что он знает? Какие тайны могут быть у такого заурядного существа, как Тельма? Это проясняется постепенно, из странных деталей, недомолвок и намеков. Вот, например, таинственный момент: свадебное платье, которое Тельма отмывает от крови и грязи. Зачем ей роскошное белое платье и почему оно испачкано землей? Ответ на этот вопрос знает только Ханан…

Неделя траура заканчивается как раз накануне пасхального седера, но перед началом традиционной трапезы семейный адвокат оглашает завещание. Единственной наследницей бабушки Греты оказывается Тельма. Ей достается бабушкин дом, огромный, сумрачный, битком набитый старинной мебелью и выцветшими фотографиями. Родственники удивлены и недовольны, но Тельма ничего другого не ожидала. Она знает, что главное бабушкино наследство находится в дальнем уголке чердака и по праву принадлежит только ей. Это маленькая потертая книжка и клочок пергамента с написанным на нем словом, которое никто, включая саму Тельму, никогда не осмелится произнести вслух. К этому наследству бабушка готовила Тельму всю жизнь.

Во время седера Тельма, выйдя на кухню, видит, как целуются ее кузен и кузина. Ханан выбрал Нили! Горечь унижения придает Тельме силы осуществить то, что ей не удалось сделать вместе с Хананом. Всю пасхальную ночь она лепит из влажной кладбищенской земли человеческую фигуру, читает по бабушкиной книжке магические заклинания и, наконец, кладет записку с непроизносимым Именем Б-га в рот своему созданию. Земляная кукла оживает. Колдовство удалось.

Самая удачная и оригинальная часть романа — история о том, как развиваются отношения женщины и созданного ею Голема. Голем красив, могуч и во всем покорен Тельме. Он трогательно заботится о ней, когда она заболевает, наводит чистоту и порядок в запущенном бабушкином доме. А главное — он любит ее. Да и как может быть иначе, ведь для этой цели он и создан, Тельма для него — единственная женщина в мире. Вначале она отдает ему приказания (а ей, с ее неуверенностью в себе, не так-то легко прямо и четко сформулировать приказ), но постепенно он учится угадывать ее самые потаенные, невысказанные желания. Он беспрекословно повинуется своей создательнице, ему же самому ничего не нужно, он не ест и не пьет, ведь у него во рту — записка с Именем, без которой он сразу превратится в груду земли. В общем, идеальный мужчина.

Тельма влюблена, счастлива и горда. В первый раз в жизни ей, вечной не­удачнице, что-то по-настоящему удалось. Счастье меняет ее и внешне, и внутренне — она становится все более красивой, уверенной в себе и даже доброй. Она до такой степени раскрепощается и освобождается от комплексов, что начинает чувствовать некоторую ответственность за созданное ею искусственное существо. Голем не может говорить (ведь у него во рту пергамент), поэтому Тельме приходится изощряться в толковании его взглядов и жестов. Приобретенные таким образом навыки помогают ей понять собственных родителей, которых она всегда презирала и ненавидела. Она пьет чай в родительском доме, в первый раз в жизни по душам беседует с матерью и чувствует, что любит ее. Об измене Ханана она и думать забыла.

Но любовь Тельмы и Голема таит в себе опасность для окружающих. Один за другим умирают родственники и знакомые, мать лежит в коме, тетка заболевает, соседка рожает двухголового урода, горит и рушится школа, где Тельма работает. Так становятся явью ее сны о горящих домах. Постепенно Тельма начинает догадываться: все эти несчастья происходят из-за того, что Голем был сотворен ей в порыве гнева и ненависти. Да, она избавилась от этих чувств, но Голем повинуется ее подсознанию, а оно ей неподвластно. Само его существование — вызов Всевышнему, нарушение законов природы. Но он ни в чем не виноват, ведь он не человек, для него нет добра и зла. И она любит его. Она от него не откажется — такой ответ дает Тельма старому мудрому раввину Штауберу, когда тот приходит просить ее — от имени всех соседей, живущих в страхе, — уничтожить Голема.

Но в глубине души Тельма знает, что вся эта история происходит не впервые. Не зря она, мучимая подозрениями и ревностью, все чаще застает Голема рассматривающим семейные альбомы и особенно одну старую фотографию, на которой бабушка Грета идет по улице гетто — юная, счастливая и не­обычайно красивая. Такой она была, когда создала Голема для того, чтобы тот помог восставшим евреям в Варшаве, — а он в своей неразумной мощи сжег гетто и уничтожил всех, кроме своей создательницы. Стало быть, бабушкино внимание и забота не были бескорыстными — Тельма для нее оказалась только орудием, чтобы воссоздать любимого Голема.

На последних страницах романа действие снова возвращается на кладбище. Хоронят мать Тельмы, и все понимают, кто виноват в этой смерти. Снова подмигивает героине рыжий могильщик: «Я знаю, кто ты!» Но теперь Тельма и сама знает, кто она. Вернувшись в бабушкин дом, она просит своего возлюбленного уйти, но тот не уходит — да и куда ему идти? Она пытается вытащить пергамент у него изо рта, но он сильнее ее. Голем восстал? Нет, он снова угадывает ее желание и с последним поцелуем выталкивает изо рта заветный пергамент…

На этом кончается роман. Видимо, лишившись Имени, Голем немедленно вернулся в свое первоначальное состояние, превратившись в груду праха, а несчастная Тельма… Но что гадать о ее судьбе. Поговорим лучше о литературе.

Увлекательный, мрачный и страстный роман 35-летней Шахары Блау — несомненная удача, каких немало в израильском фэнтези последних лет («Тайна недостающей буквы» Шимона Шокека, «Гидромания» Асафа Гаврона, «Место, где все начинается» Орциона Бартана, «Погребенное сердце» Шимона Адафа и др.). Как и в других романах этого жанра, перед нами семейная сага, в центре которой — подросток либо более или менее молодой человек, переживающий решающий этап формирования личности. Этот переломный момент всегда дается на фоне смерти или болезни родителей. Присутствуют все атрибуты современной фэнтези: дом, порог, кладбище, школа, больница. Не обходится и без финального очищающего пожара.

История Голема много раз находила отражение в литературе, но ее женский вариант — это что-то совершенно новое. Мне кажется, в трагической истории Тельмы рассказано что-то очень важное о современной женщине, которая не может ни подчиняться, ни ждать, но стремится самостоятельно выстроить себя саму и свой мир — и даже создать из праха своего собственного мужчину. Сделает ли это ее счастливой?


Еще про еврейское фэнтези:
Существует ли поместье "Шинар"?
Золотой ключик, или Приключения голема