Публицист Кандыбенко вошел, веселый и радостный, к редактору Иваненко и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
— В чем дело?
— Есть материальчик!
— Что именно?
— Ага! Потекли слюнки! Вот он тут, на флешке. Если не пожадничаете с гонораром, так и быть, отдам!
Редактор нахмурил брови.
— Колонку написал?
— Ее. Так закрутил, что небо содрогнется! Вот наугад две-три выдержки: "Кровожадный оскал еврейских расистов вознесся над миром, и от Японии до Аляски не найти от него убежища".
— Еще что? — сухо спросил редактор.
— Еще я такую штучку вывернул: «Доколе будут Хаймовичи и Пепперштейны искушать терпение наше?! Доколе российская наука и искусство обречены страдать под пятой ига иудейского?»
— Еще? — спросил редактор так сухо, что публицист Кандыбенко в ужасе и смятении посмотрел на него и опустил глаза.
— А... еще... вот... есть р-р-рассказик: «Лидия была статная девушка с русыми волосами и голубыми глазами. Именно к этим волосам тянул Рувим свои потные руки. «Оставьте меня, я помолвлена! — кричала бедная девушка. Но тщетно. Последнее, что она услышала, был скрип дверного замка, а последнее, что увидела, — магендавид на волосатой груди Рувима».

— Не надо, — сказал издатель.
— Как не надо? — вздрогнул публицист Кандыбенко.
— Неформат. Идите с Богом.
— В-вам не нравится? У... у меня еще фантастическая повесть есть... Космическая экспедиция высаживается на Марсе. Корабль окружают странные существа: на голове черные вьющиеся антенки, маслянистые локаторы следят за каждым движением астронавтов.
— Ладно, ладно. Знаем! «Сгинь, проклятое племя!» — закричал астронавт чистым звонким голосом».
— Как вы догадались? — ахнул Кандыбенко. — Действительно, у меня так и есть.
— Штука нехитрая. Младенец догадается! Теперь это уже не читают. Ищи, брат Кандыбенко, новых путей.

Публицист с отчаянием в глазах почесал затылок и спросил:
— Где тут кнопка delete?
— Вот она, — указал редактор.
Кандыбенко стер файлы с колонкой и рассказом, вытер носовым платком мокрое лицо и лаконично спросил:
— О чем нужно?
— Сейчас большая мода на нон-фикшн: естествознание и книги по психологии. Пиши, брат Кандыбенко, что-нибудь там о самооценке и манипуляциях, о жизни мух разных...
— А гонорар?
— За манипуляцию дам. И за муху дам. А за иго иудейское не дам! И за кровожадный оскал не дам!!!
— Давайте за муху, — вздохнул публицист Кандыбенко.

Через неделю редактор Иваненко получил два файла. Были они такие:

Как найти себя и не стать жертвой манипуляций

Манипуляторы в наше время так и кишат — от Японии до Аляски. Их масляные карие глазки следят за вами и выбирают момент, когда вы наиболее уязвимы. Если вы чувствуете, что становитесь жертвой манипулятора, мысленно сосчитайте до десяти и вспомните о том, что вы принадлежите к великой расе, не запятнанной преступными сговорами и стремлением к мировому господству.
Можно задать манипулятору вопрос, который никак не связан с темой разговора и которого он не ожидает (например: «А как звали вашего дедушку?» Или: «А как ваша настоящая фамилия?»). Это выведет его из строя и даст вам время прийти в себя и избежать манипуляций.

Мухи и их привычки.
Очерки из жизни насекомых

Небольшая стройная муха — из тех, которыми так славится средняя полоса России, — ползла по откосу запыленного окна. Из-за угла за ней следили масляные глазки большого черного паука. Потирая потные лапы, он плел свою коварную паутину, как десятки тысяч его собратьев по всему миру. Мухи и прочие мирные насекомые стонут под паучьим игом, но не родился еще тот комар, который положит ему конец.