Шуламит Харэвен родилась в Варшаве и в 1940 году вместе с семьей приехала в Страну Израиля. Тогда, в эпоху «Белой книги», английского документа, фактически запрещавщего алию, это было почти чудом. Биография Шуламит, как и многих ее современников-писателей, по-настоящему героическая: 17-летней девочкой она пошла служить боевой санитаркой в отряды Хаганы и была с теми, кто держал оборону осажденного Иерусалима в Войне за Независимость. Харэвен с юности писала стихи, и не удивительно, что когда была создана армейская радиостанция «Галей Цахал», эту отважную и литературно одаренную девушку пригласили туда работать.

Шуламит Харэвен душой и плотью узнала, чего стоит удержать в еврейских руках каждую пядь иерусалимской каменистой земли. Ценою скольких жизней, или, говоря жестким языком поэта Хаима Гури, скольких «наших трупов», куплен каждый его закоулок, каждый кустик. Не удивительно, что первый сборник ее стихов, вышедший в 1962 году, назывался «Хищный Иерусалим». Как известно, в первые десятилетия своего существования наше светское сионистское государство жило идеалом силы: сила в идейной убежденности своих граждан и сила армии. Эту силу сионизм черпал в Танахе, в библейской истории, напоминая себе и миру, что Бог обещал эту землю евреям.

В годы затяжных военных кампаний Шуламит Харэвен служила военным корреспондентом и агитатором. Но уже тогда она много размышляла о праве нашего народа на эту землю. Будучи человеком светским, вновь и вновь перечитывала Библию, вдумываясь в смысл тех давних завоеваний Ханаанской земли, размышляя над судьбой разрушенного до основания Иерихона и гибелью ханаанских жителей, о праве силы, полученном от Бога и реализуемом в наши дни светским народом Израиля. Библейский фон и сюжеты присутствуют во многих ее рассказах и романах.

После Шестидневной войны наряду с эйфорией от сказочной победы у многих израильских интеллигентов появился комплекс вины по отношению к изгнанным арабам, они стыдились быть «захватчиками». Харэвен была в числе тех политиков и интеллектуалов страны, кто инициировал создание крайне левой организации «Шалом Ахшав». Она всегда была весьма политически активна, и ее перу принадлежит множество публицистических статей на темы этики и политики, где она однозначно осуждает оккупацию территорий.

Ее творчество тоже сильно политизировано. Она часто обращается к библейским эпизодам и сюжетам, переосмысляя их в свете европейского гуманизма и представления о том, что Бог и религия — плод воли народа, а потому Небесный закон и деятельность пророков инициированы людьми, причем, как правило, не великими личностями, а теми, кого принято называть толпой или массами.

Прозу Харэвен отличает сложный, насыщенный архаизмами и поэтизированными образами язык, склонность к символическим описаниям, глубокий интеллектуальный подтекст. Его не всегда легко расшифровать. И каковы бы ни были политические симпатии читателя, он не может не признать таланта писательницы, силу ее неженского — аналитического и несентиментального — интеллекта и не отнестись с уважением к ее неугасимому чувству ответственности за моральный облик израильтян. Этим ее творчество разительно отличается от творчества многих современных израильских авторов, интересующихся лишь эстетическим аспектом своих произведений.


Рассказ Шуламит Харэвен «Мебель красного дерева»