Автор ставит перед собой практически непосильную задачу – написать об иерусалимской скуке. И пусть говорят, что ничего такого специфически местного в ней нет – автор настаивает, что есть: нечто левантийское, какой-то свойственный южным широтам феномен расслабленности (в Южной Америке говорят «маньяна» – в переводе «завтра, завтра, не сегодня»). Скука, ощущение, что в каком-то смысле все, что бы ты ни делал, уйдет в песок... Наверное, именно об этом дама-режиссер, прибывшая в Израиль лет 20 назад, говорила: "У тебя та же проблема, что у всей этой израильской молодежи" – дальше следовало описание некой неприкаянности, типа «Непонятно, кто я» или «Чем бы мне заняться». Что-то такое здесь определенно разлито в воздухе. Как говаривал один бывший местный житель: "Помнится, в Иерусалиме было совершенно все равно, встал ты сегодня или нет – в крайнем случае, встанешь завтра".
Вообще же феномен скуки без привязки к местности хорошо исследован в известной автору литературе – от эссе Бродского In Praise of Boredom до тематического стихотворения Юнны Мориц, где так и говорится: «Потому что я скучать умею, а для скуки поводов полно». (Помнится, на один из первых текстов автора в Букнике разгневанный читатель отреагировал в том духе, что текст написан «скучающей домохозяйкой» – все верно, кроме домохозяйки). Возможно, за благостный психологический климат этих мест приходится платить отсутствием самореализации, особенно если тебе не повезло и ты не программист, или, Боже упаси, не сионист. Друг, ты попал – тебе не избежать того, что в эпопее «местного Пруста» Давида Шахара «Дворец разбитых сосудов» названо «батланут ерушалмит арура», – проклятая иерусалимская… расхлябанность? (Приносим благодарность одному местному философу, познакомившему нас если не с произведением, в котором, говорят, много букв, то хотя бы с самой цитатой).
В свое время автор был поражен, прочтя в репортаже из Москвы о разного рода организациях и личностях, претендующих на – внимание – «досуговое время» жителей города. Такое ощущение, что серьезная часть местного времени является досуговым по умолчанию, особенно если у тебя, скажем, проблемы с работой, или что-то гонит из дому. То ли никто здесь особо не пытается на оное время претендовать, то ли автор с его ностальгически галутными пристрастиями несколько проваливается между половиц местного общества. Оно, кстати, формирует культурные запросы и отвечает на них как может – висят какие-то афиши, что-то происходит, но участвовать во всем этом как-то не торопишься. Клипанутость сознания, пресыщенность или просто невстроенность в местный контекст – все это снова и снова приводит в надоевшее кафе, единственное в городе, где собираются такие же люди, которым буквально больше некуда пойти в канун субботы. Завсегдатаи стараются делать вид, что не узнают друг друга.
Где только автору не довелось побывать за иерусалимские годы в поисках осмысленно проведенного времени. На поминках и психологических тренингах. На разного рода тусовках в местной Синематеке – от фуршетов до конференции под названием «Рабочий народ», приуроченной к 1 мая (собрались какие-то люди, угощали рабоче-крестьянской едой, выступал харизматичный профсоюзный лидер, и некоторое время сохранялась иллюзия осмысленности). В каких только компаниях не доводилось, по выражению Анны «Умки» Герасимовой играть «на чужих гитарах, то там, то тут». Автор пересмотрел, наверное, все хорошее кино, выходившее в прокат в Иерусалиме (фильмы здесь идут в оригинальной озвучке с субтитрами, и порой появляются на экранах даже чуть раньше, чем в Штатах), а уж перед телевизором мог в ранней юности (пока дома не было Интернета) проводить многие, многие часы – и совершенно этим не горд, надо заметить. Жизнь стала напоминать сцену из сериала Seinfeld, где герои пишут заявку на сценарий своего будущего шоу: It’s a show about nothing! От недостатка ли работы, от слишком ли беспокойного ума или от склонности к праздности – но, верите ли, здесь регулярно бывает нечем заняться.
И развлекаешься как можешь – не поэтому ли в Израиле расцвели те формы активности, для которых не нужно внешней инфраструктуры, культурных традиций и финансирования, государственного или частного – вроде ролевых игр и командного «Что, где, когда?», а также бардовских слетов? Ощущение, как в эпоху застоя (о тогдашней жизни автор в основном наслышан от старших товарищей), что все внешние события, мероприятия и прочие замуты ориентированы не на тебя, и твоя творческая инициатива все равно не будет востребована внешним миром, который начинается за воротами твоего дома. Слишком мало и вариантов проведения времени для двух людей противоположного пола. И куча денег оставляется по кафеобразным заведениям, потому что автор уже вырос из сидения на скамеечке, а нормальной степенью занятости во взрослой – израильской – жизни не обзавелся.
Можно долго говорить о том, «почему все так вышло». Как получилось, что с секулярной культурой в этом городе плохо, и, по отзыву одного путешественника, покинувшего страну в пользу юго-восточной Азии, «в Израиле, бл#*ь, скучно». Иудаизм ли тому виной, вечное получрезвычайное положение или намеренный слом галутных традиций? Но похоже, что здесь все устроено либо для туристов, либо для обычных людей, к которым автор, видимо, не вполне относится, либо для отправления религиозного культа, подразумевающего бездеятельность с пятничного по субботний закат (слова одного блоггера, бывшего иерусалимца, «Ненавижу пятницы» поймет лишь тот, кто испытал эту маетность на себе).
Так что пока приходится, как сказано в классике артхауса, face the hours, честно пытаясь в пустоте накопать осмысленность, а из ряда субъективно малоактуальных событий создать культурную жизнь.
Еще немного:
Скуки
Занудства
