Вечер. Осень. Дачная веранда. Возле старого деревянного стола два плетеных кресла. В одном из них сидит Максим Лаптев и, сумеркам назло, честно вглядывается в книгу Александра Бушкова "А.С. Секретная миссия" (Москва, "Олма Медиа Груп", 2006). Сидящий рядом Яша Штерн занят еще более странным делом: подставив металлическую тарелку, он растапливает восковую свечку. Полученный воск сминает в ком и что-то из него лепит.

Максим ЛАПТЕВ (наконец отрываясь от книги): Яш, ты чего делаешь? Колдуешь, что ли? Для святочных гаданий сейчас вроде не сезон.

Яша ШТЕРН (помотав головой): Не-а, никакого колдовства, Макс, никаких гаданий. Все строго по науке. Считай, снятие стресса.

М.Л. (тараща глаза): Чего-чего?

Я.Ш. (с важным видом): Ты разве не слышал про японский опыт? Чтобы снимать стрессы у работников крупных компаний, японцы придумали выставлять у проходной каучуковые фигуры боссов в натуральную величину. Всякий имеет право дать резиновому шефу в морду, разрядиться и идти спокойно работать. Очень удобно.

М.Л. (недоуменно оглядывает стол): А при чем тут...

Я.Ш. (перебивая): А потом японскую методику творчески довели до ума гаитяне. С каучуком у них напряженка, поэтому фигурки они были вынуждены делать маленькие. И из воска. (Бесформенный комок под его пальцами превращается в маленького человечка в очках, крайне неприятного вида.) И не бить его надо, а колоть иголкой. Называется вуду. (Несколько раз протыкает голову воскового человечка, приговаривая). Это тебе, Сашок, за Пушкина! Ну-ка, получи!

М.Л. (начинает догадываться): Ты чего, Бушкова вылепил, что ли?

Я.Ш. (азартно кивая): Его. Привет от оскорбленного еврейства.

М.Л. (удивленно): С чего бы, Яш? Нет, конечно, книга дрянь! Превратить Пушкина в агента Третьего отделения – это гадость. А заставить его выслеживать всяких зомби и вурдалаков – еще и глупость. Но, честно говоря, ничего юдофобского я у Бушкова вроде не нашел.

Я.Ш. (отмахиваясь): Да нет, Макс, как раз антисемитских штучек в его книжке полно. Чего стоит хотя бы мимоходом описанный шулер Муфельский! Помнишь? Или препротивный плакса Мозес Грюнбаум. А? Я уж не говорю про чокнутого профессора Гарраха, который оживил Голема и чуть не погубил Прагу... Но это все – мелочи, черт бы с ними. А вот поклепа на нашего Пушкина мы, евреи, не простим.

М.Л. (со вздохом): Только не убеждай меня, пожалуйста, что и Александр Сергеевич Пушкин – еврей и что его настоящая фамилия Пушкинд. Этот анекдот еще до тебя Татьяна Толстая придумала.

Я.Ш. (веско): Ученые, кстати, не исключают, что пушкинский дед Ганнибал был из фалашей, то есть эфиопских иудеев. Но я сейчас веду речь не о кровном родстве, а о духовном, пойми ты, чудак. Благодаря этому родству поэт и сотворил множество обаятельнейших еврейских персонажей.

М.Л. (иронически хмыкает): Ну да, конечно. Ростовщика Соломона из "Скупого рыцаря", например. Который предлагает Альберу отравить папашу. Бездна обаяния.

Я.Ш. (пожимая плечами): Пушкину приходилось маскироваться, кто же спорит? Его плотно окружали антисемиты – от царя Николая до Пестеля. Следили за каждым шагом. Он им кидал кость, чтобы спасти главное, сокровенное.

М.Л. (недоверчиво): Например?

Я.Ш. (без колебаний): Например, образ Моцарта – в тех же самых "Маленьких трагедиях".

М.Л. (медленно выговаривая по слогам): Мо-царт был ав-стри-ец.

Я.Ш. (кивает): Был, был, успокойся. По паспорту. Будто ты сам не знаешь, как это делалось в те мрачные годы? Мама – австрийка, отец – музыкант, в пятую графу пишем национальность мамы. Ты подумай головой: в какой семье, кроме как еврейской, мальчика с трех лет сажали за рояль?

М.Л. (устало): Ну, хорошо, пусть Моцарт. Кто еще?

Я.Ш. (не раздумывая): Семь богатырей из "Сказки о мертвой царевне". Число семь – намек на менору, а сами богатыри – вылитый израильский патруль на территориях... Кто еще? Дубровский с его прононсом. Кудрявый брюнет Ленский. Дон Гуан – из сефардов, естественно. Опять же Земфира. Мало тебе примеров?

М.Л. (с тоской): Земфира разве была не цыганка?

Я.Ш. (наставительно): Даже в театре "Ромэн" все цыгане – давным-давно из наших. Ты что, правда этого не знал? А может, ты еще и "Песнь о вещем Олеге" в школе не изучал?

М.Л. (сдается): Ясно. Вещий Олег – тоже был семит.

Я.Ш. (удивленно): Олег? Этот погромщик? Ну что ты! Евреями, наоборот, были хазары. Пушкинское стихотворение – притча о ветхозаветном отмщении. Типа операции "Меч Гидеона". (Мечтательно): Эх, если бы хазарскому спецназу попался Бушков! (Вновь протыкает иголкой голову воскового человечка). От всех этих фокусов вуду – что паршивцу? Ничего. Максимум похмелье.

М.Л. (подумав): Змея в конском черепе – это как-то надежнее.

Я.Ш. (не без зависти): Да уж, профессионалы работали.