Тайна меноры — золотого семисвечника из Иерусалимского храма — уже многие века будоражит воображение человечества. Чуть ли не по всему свету за ней гонялись и продолжают гоняться самые разные искатели: евреи, христиане, археологи, фанатики, торговцы, стяжатели, лунатики и просто любопытные. Факты в истории семисвечника практически невозможно отделить от фантазий.
Для начала — несколько слов о вещах более или менее известных. Вполне вероятно, что после возвращения из Вавилонского плена (про поверье о том, что храмовая утварь спрятана в Вавилонии до мессианских времен, я уже писал на этих страницах) и восстановления службы в выстроенном Зерубавелем храме, там использовалась одна из десяти менорот Соломона. Затем сирийский полководец Антиох Епифан умыкнул менору из храма Зерубавеля, а победившие Антиоха Маккавеи сделали новую менору, сперва железную, покрытую неким составом, напоминающим серебро, затем — серебряную. Золотая же появилась позже, когда позволили финансы. Храмовая менора эпохи Ирода вполне могла быть (но могла и не быть) менорой, сделанной Иудой Маккавеем.
Согласно Эдварду Гиббону, автору знаменитой «Истории упадка и разрушения Римской империи», менора лежит ныне на дне Средиземного моря, между итальянским и африканским побережьями: «Судно, перевозившее сокровища столицы, единственное из всего флота вандалов, затонуло во время шторма <…> его груз <…> был погребен в пучине». Однако гораздо шире распространена версия о том, что византийцы отобрали менору у вандалов и некоторое время хранили ее в Константинополе, а затем перевезли в Святую Землю, в Иерусалим.
В начале прошлого века некий еврей-земледелец жарким летним днем распахивал на быке поросшую вековыми колючками целину. Внезапно под его ногами разверзлась земля, панический вопль скотины сотряс знойный воздух, и земледелец очнулся под землей, на дне глубокой ямы. Когда глаза его привыкли к темноте, он разглядел нечто блестящее. «Золото! Сокровища храма! Менора!» Кое-как он выбрался на свет божий. Прикрыл яму землицей, присел на камушек, глубоко задумался и начертал подробную карту этого района. После этого уехал к дочери в Соединенные Штаты. Там он поделился своей невероятной историей с раввином Германом. После военного совета было решено отправить раввинского сына с картой в Европу, к великому Хафец-Хаиму. Сказано — сделано. Встреча состоялась. «Действительно ли речь идет о сокровищах Храма, рабби?» «Вполне возможно, — отвечал великий человек. С уникальной картой в руке он проследовал на кухню, чиркнул спичкой. — Ой-ей-ей… Время еще не настало, — прошептал Жаждущий жизни, — еще рановато…»
Примерно в то же время король всея Италии Витторио Эмануэле гостил в ливийской столице Триполи. Очень полюбился ему главный раввин этого города Рафаэль Бухубаза. И король пригласил его на свадьбу собственного сына в Рим. Все евреи Вечного города были на седьмом небе от законной гордости. Получив желанное благословение для наследника, монарх спросил рабби, чем бы он мог вознаградить его. «Единственная моя просьба, — ответил тот, — увидеть менору и другие сокровища храма». Витторио Эмануэле пообещал сделать все, что в его скромных королевских силах, и вскоре рабби Рафаэль был приглашен в Ватикан. Вернувшись оттуда, он пребывал в потрясении, ни о чем ни с кем не говорил, вскоре слег в постель и спустя сорок дней скончался, унеся с собой тайну этого визита.
Американец Барри Бэнк в своем блоге приводит статью д-ра медицины Джозефа Фрагера из Jewish Press 1994 года, в которой рассказывается следующее:
7 июля 1962 года Оскару Гольдману посчастливилось увидеть сокровища Ватикана. Никто не знает, почему именно он был избран для этого. Он, возможно, единственный живой человек, знающий в точности, чтό хранится в темной комнате на минус четвертом этаже под ротондой. Сегодня Оскару, в те годы изучавшему еврейскую теологию в Yeshiva University, 80 лет; сопровождавшая его жена, к сожалению, скончалась. У него есть документы, подтверждающие, что в те годы он был в Ватикане. Посещению способствовал его христианский деловой партнер (Оскар был инженером-электриком). Он помнит все так, словно это происходило вчера. Комната была едва освещена, но он прекрасно разглядел несколько предметов, среди которых была и стоявшая в углу золотая менора с изогнутыми ветвями, примерно три на три фута, словно сделанная из цельного куска золота. Никакой подставки под ней не было. Кроме этого она в точности соответствовала той, что изображена на арке Тита. Еще он запомнил деревянный стол, около восьми футов в длину, умывальницу и несколько потемневших от времени сосудов и щипцов, возможно, использовавшихся в храмовой службе. Оскар хочет лишь одного: чтобы артефакты, которые он видел в тот судьбоносный день, были возвращены их законному владельцу — еврейскому народу.
Чтобы помочь Оскару в этой миссии, я попросил генерала Ариэля Шарона поднять вопрос о храмовых сокровищах в Кнессете. Я также обратился за помощью к американскому послу в Ватикане, преподобному Рэю Флинну, бывшему мэру Бостона. Свою помощь обещал сенатор Альфонсе Д’Амато. Благодаря Оскару Гольдману, мы, возможно, увидим, как эта цель осуществится.
Нет, скорее всего, не увидим.
В газете Jerusalem Post от 27 января 1996 года появилось сообщение об обращении тогдашнего израильского министра религий Шимона Шитрита к папе Иоанну Павлу II с просьбой о помощи в разыскании меноры. Шитрит встретился с понтификом в конце января 1996 года. Министр утверждал, что новое исследование Флорентийского университета указывает на то, что менора все еще может находиться в одном из ватиканских подземных хранилищ. Он сказал: «Я не утверждаю, что она наверняка там, но я обратился к папе с призывом о помощи в поисках; его добровольная помощь подтвердила бы улучшение отношений между католиками и евреями». Дело было в преддверии папского визита в Святую Землю.
Через пару лет главные раввины Израиля Иегуда Метцгер и Шломо Амар готовились встретиться с Иоанном Павлом II и надеялись получить разрешение на осмотр ватиканских складов. Встреча состоялась, однако без «похода в закрома». Гостям было позволено осмотреть редкие еврейские манускрипты. Амар сообщил радиостанции Галей ЦАХАЛ, что не cмог удержаться и спросил ватиканских официальных лиц о меноре и других храмовых принадлежностях. Но те отрицали, что менора находится в Риме. «Сердце подсказывает мне, что это неправда и говорится только для отвода глаз», — сказал Амар.
Затем, уже в новом тысячелетии, президент Израиля, печально известный Моше Кацав, обратился с аналогичным призывом к новому папе. Результат был аналогичным.
А вот доктор Стивен Файн из Yeshiva University cчитает, что в утверждениях о пребывании меноры в Ватикане нет ни малейшей доли истины. «Если бы католики владели менорой, они бы уже много веков взимали плату за ее осмотр», — заявил этот историк, называющий себя «археологом и художником в среде раввинов». По его мнению, эта байка (бобэ майсе) возникла уже в ХХ веке, причем не где-нибудь, а в Нью-Йорке, и объясняется конфликтом между иммигрантами. Она, по его мнению, стала ответом евреев на кровавые наветы католиков — итальянцев и ирландцев. На самом же деле, убежден Файн, следует верить свидетельству византийского историка Прокопия о том, что менора, побывав у вандалов в Карфагене, а затем в Константинополе, была возвращена в Иерусалим. После этого она, скорее всего, была расплавлена персами, захватившими Иерусалим в 614 году, — такова была судьба многих золотых изделий.
Британский археолог Син Кингсли, автор книги «Золото Бога: Поиск утерянных сокровищ Иерусалимского храма», считает, что менора находится на территории Палестинской автономии. Тщательное научно-детективное расследование привело его к выводу, что после персидского нашествия храмовая утварь оказалась в монастыре Св. Феодосия в районе Вифлеема, где ныне пребывает новый патриарх Иерусалимский Модест. И, похоже, Кингсли не единственный и не первый, кто так считает.
Состояние почвы на территории монастыря показывает, что нелегальные старатели с металлоискателями активно подкапывались к подземельям. Высока вероятность того, что все, таившееся в песках Западного берега, уже разграблено. Остается только надеяться, что храмовая утварь избежала этой судьбы. Так много опасных грез о мессианском спасении связано с этими знаками еврейского первородства, что — ради человечества — им лучше лежать в очистительной почве Святой Земли, оставаясь предметом грез, но не реальной находкой. Если многовековая история странствий этой меноры чему-то нас и учит, то разве что иррациональности религиозного фанатизма, тому, что всякая сила, пытающаяся присвоить этот иконический предмет, неизбежно рассыпается во прах.
Тут, пожалуй, настал момент вспомнить, что именно представляет собой это вожделенное изделие из благородного металла, находящееся в Риме, затонувшее или вернувшееся в наши палестины. Хотя историческая и материальная ценность его весьма велика, но культовую можно приравнять к стоимости золотого зуба М.С. Паниковского. Уже Иосиф Флавий свидетельствовал, что две золотые меноры, доставленные в Рим, были всего лишь копиями, которые по заказу императора изготовил храмовый священник Йегошуа Табутай в качестве выкупа за собственную жизнь. Подлинный светильник остался под развалинами Иродова храма, и поиски меноры, доставшейся римлянам, больше всего напоминают погоню за гарнитуром генеральши Поповой.
Ну что ж, искали, ищут и будут искать и под Храмовой горой.
В 1867 году именно с этой целью там начал раскопки британский археолог Чарлз Уоррен, но, сделав попутно несколько исторических открытий, вынужден был все бросить и вернуться в Англию. В 1911 году к его шахтам обратился некий капитан Паркер, заручившись согласием мусульманского совета — Вакфа, купленным после долгих «принципиальных» переговоров за изрядную сумму и пообещав также поделиться доходами в случае успеха. Однако в разгар раскопок он испугался и срочно выехал в Яффу, приказав своим людям вывезти из Иерусалима 11 заколоченных ящиков, которые были погружены на английский корабль под покровом ночи. Что содержали эти ящики, до сих пор никому не известно.
После Шестидневной войны церковь Св. Анны в мусульманском квартале Старого города посетил один израильский профессор-нумизмат. В результате долгой переписки ему позволили осмотреть хранившуюся там коллекцию древних монет. Его провели в некую келью и заперли там, сообщив, что отопрут часика через три, когда он закончит осмотр. Профессор закончил пораньше и принялся стучать в дверь. Ответа не было. Он стал расхаживать по комнате и внезапно наткнулся на маленькую боковую дверцу. О наличии или отсутствии куска старого холста с нарисованным очагом источники умалчивают. Профессор нажал на ручку — дверца и открылась, а за нею оказалась ведущая вниз лестница. Все как полагается: полная темнота, глаза нумизмата начинают к ней приспосабливаться, у него перехватывает дыхание, он изо всех сил щиплет себя за ляжку: «А-а-а! Сокровища храма! Менора из чистого золота!» Тут-то его схватили под белы рученьки и, не дав толком ничего рассмотреть, вежливо, но твердо вывели на поверхность и далее, за пределы церкви. Вскоре после этого коллекция монет была похищена. Профессора пригласили на собеседование полиция и страховая компания, чтобы тот оценил ее стоимость. Он соглашался только на том условии, что ему позволят снова посетить подвал. Монахи пожимали плечами: «Какой-такой подвал? Ничего не знаем!» Сегодня он утверждает, что видел «превосходные подделки».
Что касается отношения Вакфа к еврейским артефактам в зоне Храмовой горы, ранее цитированный Син Кингсли сознает, что тут есть все основания для беспокойства:
&&Это сложный и мучительный вопрос. У всякого археолога, посетившего комплекс Харам аль-Шариф (Храмовая гора) в последние несколько лет, нет и тени сомнения, что древние слои были сильно нарушены, не будучи описаны или изучены. Это касается и архитектуры, и мелких находок.
Технически, поскольку в 1967 году Моше Даян вернул ключи иорданцам, остается только призывать Вакф уважать международное право. В случае Храмовой горы, которая используется как смертельное политическое орудие, центральную роль в разрешении проблемы должна играть ЮНЕСКО. Но, опять же, это сильно политизированная организация, которая оказывается совершенно неэффективной, желая остаться чистенькой. ЮНЕСКО должна работать на благо мировой культуры, но, если нам и есть кого обвинять в нынешнем положении вещей, я боюсь, что это именно ЮНЕСКО».
И снова он возвращается к пожеланию вечного покоя сокровищам храма: «Храмовая гора — не только мировой религиозный центр, но и эпицентр готового извергнуться вулкана. Для того чтобы на Храмовой горе разверзся ад, требуется совсем небольшая провокация».
Поживем — увидим. Пока еще нам есть чем заняться, а о храмовой утвари можно, пожалуй, не беспокоиться. Ведь мидраш обещает: «Когда соберутся рассеянные Израиля с четырех сторон света, тут же откроются храмовые принадлежности». Были бы евреи — светильник найдется.
Между тем, если и не золотая, то каменная менора эпохи Второго храма нашлась совсем недавно. В сентябре 2009 года израильское археологическое управление объявило о находке камня с изображением семисвечника в синагоге древнего города Мигдаль у озера Кинерет на севере страны.
Настоящему искателю меноры есть чем заняться даже в Китае. Историей, о которой поведал на просторах Интернета человек по имени Сюй Синь, мне и хотелось бы завершить эту ханукальную сказочку.
Синагога Бейт Аарон была построена в Шанхае в 1927 году на деньги Сайласа Аарона Хардуна (1851–1931), сефардского еврея, сколотившего состояние в Китае на рубеже XIX-XX веков. Она стала домом молитвы для сотен еврейских беженцев из Европы во время Второй мировой войны. В 1943–45 годах там располагалась и Мирская ешива, единственная из восточноевропейских ешив, пережившая Холокост и в полном составе переехавшая сперва в Японию, а затем в Шанхай. В конце 1940-х, в связи с резким сокращением еврейской общины, здание синагоги было продано. В 1960-х там печаталась крупнейшая в городе газета «Вэнь Хуэй Боа», а в 1985 году дом был снесен. Одна из двух резных каменных менорот, располагавшихся по обе стороны портала, была сохранена, но местонахождение ее долгое время оставалось неизвестным. Последний очевидец наблюдал, как ее погрузили в кузов грузовика и куда-то повезли. В 1998 году Сюй Синь, сотрудник Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне, готовивший выставку «История бегства еврейских беженцев в Японию и Китай», отправился в Шанхай собирать экспонаты. Он развил там бурную архивно-исследовательскую работу, поставив себе целью первым делом отыскать менору из снесенной синагоги.
После долгих расследований, менора отыскалась на складе административного совета по сохранению культурных реликвий, под открытым небом, среди сотен других камней. Оказалось, что она не вытесана из камня, как считалось ранее, а сделана из цемента и кирпича. Изображение меноры выполнено на блоке с трех сторон, его параметры: 95 см в высоту, 88 см в ширину и 60 см в глубину, сохранность оставляет желать лучшего и, если ценный исторический экспонат продолжит лежать под открытым небом, неблагоприятные погодные условия могут вскоре его доконать. Сюй Синь сделал несколько фотографий и послал их в Америку, а на следующий год сама менора должна была отправиться на выставку за океан.
На этом рассказ обрывается. Хочется верить, что шанхайский семисвечник был спасен.
Еще о меноре:
Стефан Цвейг. Погребенный светильник
