- Имя?
- Мое? - торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая
готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.
Прокуратор сказал негромко:
- Мое - мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое.
- Иешуа, - поспешно ответил арестант.
- Прозвище есть?
- Га-Ноцри.
(М. Булгаков. Мастер и Маргарита)
Пожалуй, даже в наше время имя Иисуса из Назарета - или Иисуса Христа - по-прежнему остается одним из самых известных в мире. И, конечно же, всем известно, что имя это впервые упоминается в Евангелии - своего рода жизнеописании этого необыкновенного человека, краткое содержание которого выглядит следующим образом:
он родился от Марии - девы, не знавшей своего мужа Иосифа;
возмужав, он стал проповедовать и творить чудеса;
у него появились ученики, которые сочли его Мессией (Христом) и, перенимая его учение, пытались учить сами;
его популярность, а также оригинальность учения настроили против него круги, претендующие на главенство над народом;
в итоге представителям этих кругов удалось его схватить и выдать римским властям как бунтовщика;
римляне казнили его через распятие на кресте в канун еврейского праздника Пасхи;
спустя три дня он воскрес, явился ученикам и вознесся на небо.
К этой этой схеме мы еще вернемся. Но мало кто знает, что столетие спустя начинает формироваться совершенно иной образ этого человека - притом что сам факт существования Иисуса сомнению не подвергается. Этот образ создается в среде оппонентов христиан, для которых Иисус отнюдь не являлся центральной фигурой. Они обращаются к нему исключительно в полемических целях, чтобы, опровергнув евангелические природу и предназначение Иисуса, опровергнуть и само христианское учение. Эта задача особенно актуальна в период формирования христианской догматики и бурной антииудейской полемики. Оппонентами христианства становятся мудрецы (те, кого в Новом Завете именуют «фарисеями») - авторы и хранители талмудической традиции, зафиксированной в огромном корпусе текстов, собирательно называемых талмудической литературой.
Йешу га-Ноцри - еврейский оригинал имени Иисус Назарянин, как неоднократно называют его в Евангелиях современники и даже ученики (Мк 1:24, 14:16; Лк 24:19). Слово Йешу, вопреки бытующему мнению, не является особым пренебрежительным именем, придуманным евреями для Иисуса, а всего лишь принятым в те времена сокращением имени Йегошуа (так же, как из Элиэзера получился Лазарь, и др.). Йешу упоминается в Талмуде всего несколько раз, и читатель знакомится с ним следующим образом:
Да не будет у нас ни сына, ни ученика, который публично обесчестит себя, как Йешу га-Ноцри.
(Брахот 17б, Сангедрин 43а)
Из следующего отрывка мы узнаем, как и за что Йешу был наказан:
Учили. В канун Пасхи повесили Йешу га-Ноцри. В течение сорока дней до этого выходил глашатай [и кричал]: «Йешу га-Ноцри будет побит камнями за то, что занимался колдовством и подстрекал Израиль к отступничеству. Любой, кто может сказать [что-нибудь] в его оправдание, пусть придет и засвидетельствует». И не нашлось для него оправдания, и его повесили в канун Пасхи.
(Сангедрин 43а)
По-видимому, Йешу принадлежал к кругу мудрецов или учителей, поскольку дальше, в этом же фрагменте, речь идет о его учениках Маттае, Накае, Незере, Буни и Тоде, которые все были приговорены судом мудрецов к смерти.
Остановимся подробнее на обвинении Йешу в колдовстве и отступничестве. Следующий отрывок приоткрывает дверь в «кухню» мудрецов, показывая, из чего формируется образ Йешу:
Учили мудрецы. Пусть всегда левая [рука] отталкивает, а правая – приближает. Не как Элиша, который оттолкнул Гехази обеими руками, и не как Йегошуа бен Перахья, который оттолкнул Йешу га-Ноцри обеими руками. <…>
В чем было дело с Йегошуа бен Перахьей? Когда царь Яннай убивал мудрецов, Шимон бен Шетах был спрятан своей сестрой, р. Йегошуа бен Перахья же бежал в Александрию Египетскую. Когда наступил мир, послал ему Шимон бен Шетах [следующее письмо]: «От меня, Иерусалима, града Святого, тебе, Александрии Египетской. Сестра моя, мой муж пребывает в тебе, а я осталась одинока». Сказал [Йегошуа бен Перахья]:
- Из этого разумей, что с ним все в порядке.
Когда он [р. Йегошуа бен Перахья] вернулся, случилось ему оказаться на постоялом дворе. [Там] ему оказали большие почести. Он сел и стал восхвалять [это место]: «Как хороша эта гостиница!». Сказал ему Йешу га-Ноцри: «Учитель, ее глаза полузакрыты». Сказал ему: «Злодей, так вот чем ты занимаешься!». Он достал четыреста шофаров и прогнал его [от себя]. Каждый день тот приходил к нему, и не принимал [Йегошуа бен Перахья] его. Однажды, когда [р. Йегошуа бен Перахья] читал "Шма", тот пришел к нему. [Йегошуа бен Перахья] решил [на этот раз] принять его и сделал ему рукой знак. [Ученик же] решил, что он его гонит, пошел и поставил кирпич, чтобы поклоняться ему. Сказал ему [р. Йегошуа бен Перахья]: «Вернись!» Тот же ответил: «Вот чему я от тебя научился: всякий согрешающий и вводящий во грех других не имеет достаточно сил для возврата в веру». Ибо сказал мудрец: Йешу околдовал, подстрекал и ввел в грех Израиль.
(Сангедрин 107б)
Согласно талмудической традиции, Йегошуа бен Перахья был главой Синедриона и жил на рубеже II–I веков до н.э., то есть во время правления одного из последних хасмонейских царей Александра Янная. Почему же вдруг Йешу оказывается в одном сюжете с Бен Перахьей и пророком Элишей (Елисеем)? В данном случае мудрецы руководствуются правилом ассоциации. Во-первых, чудеса, творимые Элишей, напоминают чудеса Иисуса из Евангелий. Во-вторых, Бен Перахья бежит в Египет, спасаясь от массового убийства себе подобных, так же, как Иисус со своими родителями бежит в Египет от преследований Ирода. И, наконец, в-третьих, и Йешу, и Бен Перахья носят одно имя – Йегошуа.
Подобные параллели косвенно указывают на знакомство мудрецов с Евангелием. Что же касается ассоциации по имени (Йешу и Йегошуа), то следует вспомнить древний галилейско-иудейский миф об особых качествах имени Йегошуа (Господь-Спаситель) и мистической силе некоторых его обладателей, среди которых: Йегошуа бин Нун (Иисус Навин), Йегошуа бен Перахья и Иисус Назарянин. Наконец, Египет ассоциируется у мудрецов с колдовством и магией, а Йешу обвиняют именно в колдовстве.
На роль Йешу га-Ноцри в Талмуде претендуют еще два персонажа: Йешу бен Пандера и Бен Стада. Ориген в одном из своих сочинений приводит слух о том, что муж Мариам развелся с ней по подозрению в неверности, а отцом Иисуса был некий легионер по имени Пантер. Другой отец церкви Епифаний пишет, что Пантер – это второе имя Иакова, деда Иисуса по отцу. Если верно, что евреи считали отцом Иисуса некоего Пантера, то Бен Пандера – это «сын Пантера».
Про тождество имен Бен Пандера и Бен Стада говорит сам Талмуд (Шаббат 104б, Сангедрин 67а), а имя Стада переводится как «она изменила». Про Бен Стада в нескольких местах в Талмуде говорится одно и то же. Во-первых, он вывез колдовство из Египта (в царапинах на своем теле). Во-вторых, его побили камнями и повесили в канун Пасхи (см. там же, а также - Иерусалимский Талмуд, Шаббат 70а-б, Йевамот 84а). В этих же фрагментах говорится, что его мать звали Мириам.
Вроде бы эти Йешу бен Пандера и Бен Стада дополняют образ Йешу га-Ноцри, и даже не сложно разглядеть за этими тремя персонажами одно лицо: три разных имени могли применяться к одному и тому же человеку, тем более что открытое упоминание Йешу га-Ноцри со временем стало небезопасным. Ведь талмудический образ Йешу отрицает и даже инвертирует основные компоненты христианского образа Иисуса:
догмат о непорочном зачатии и, следовательно, божественной природе Иисуса;
веру в божественную природу его чудес (в противоположность «силе князя бесовского»);
постулат о безвинности его смерти и, наконец, о воскресении.
Этот последний и важнейший для христиан постулат опровергает история о некоем Онкелосе бен Калоникосе, который захотел обратиться в иудаизм, но прежде вызвал из Ада троих «врагов» Израиля: Тита, Валаама и Йешу, чтобы узнать, стоит ли ему присоединятся к Израилю или нет. Мало того, что Йешу находится, по умолчанию, в Аду, он еще и отбывает там наказание – варится в кипящих испражнениях (Гитин 57а).
И все же нет смысла отрицать тот факт, что под Йешу га-Ноцри в Талмуде подразумевается именно Иисус Назарянин, ведь и само это имя заимствовано мудрецами у современных им христиан. Но мудрецы обращаются к образу Иисуса в процессе жесткой иудео-христианской полемики. Иудеи занимают оборонительные позиции, причем обороняясь не только от христиан, но вообще от разных «отступников» (миним), причем б'ольшую опасность мудрецы видели в гностицизме, проникшем в иудейскую среду и лишавшем иудаизм присущей ему конкретики. Мудрецы обращались больше к «своим» (образцы иудейской полемики дошли до нас в основном на еврейском языке), в то время как христиане всячески пытались утвердить свои позиции в язычествующем и философствующем римско-эллинистическом мире. Смысл спора с иудеями заключался в том, чтобы доказать этому самому миру, который вплоть до Миланского эдикта не очень отличал иудеев от христиан, что именно христиане хранят настоящую веру в Единого Бога, а вера иудеев - устарела.
В заключение хочу привести евангелическое "оправдание" талмудических антихристианских пассажей для христиан: «Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам: а хула на Духа [Святого] не простится человекам. Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф.12:31—32). Под Святым Духом (руах га-кодеш) и Иисус, и остальные иудеи понимали одно и то же.
