В заключение раздела Бо, кульминацией которого является казнь первенцев, Тора приводит ряд законов, также связанных с данной темой. Этот отрывок начинается со слов: «Посвяти Мне каждого первенца в среде сынов Израиля…» (Шмот, 13:2). В прошлом первенцы занимали особое положение: они получали двойную долю наследства и выполняли священнические функции, однако этот статус за ними не сохранился. Возможно, его последним отголоском является обычай, согласно которому, если в синагоге нет левитов, руки ко­ѓе­нам омывает один из первенцев.

Но в чем состоит их особенность? Они удачней, достигают большего? Известно, что у животных это не так. Второй плод, как правило, оказывается успешнее первого, а третий — еще более успешным. У людей все устроено не столь просто. В Торе тема первородства имеет множество разных аспектов.

В историях Торы первенцы имеют не такое уж большое значение. В различных стихах: «Реувен, ты мой первенец!» (Берешит, 49:3) или «Мой первенец Израиль» (Шмот, 4:22) — прослеживается идея их преимущества, однако на практике мы все время сталкиваемся с соперничеством между первенцем и избранным. Самый первый из них в истории, Каин, не оставил после себя доброй памяти (мудрецы спорят о том, являемся ли мы также и потомками Каина; безусловно, такая родо­словная объяснила бы многое в истории человечества). Подавляющее большинство центральных героев Торы, за исключением Ав­ра­ѓама, не являются первенцами у отца: Ицхак, Йосеф, Йе­ѓу­да, Моше, Давид, Шломо — этот перечень можно продолжить.

С другой стороны, в законах Торы первенцам отдается явное предпочтение. Помимо законов, относящихся к первенцам людей, Тора наделяет святостью первенцев чистых животных, которые приносятся в жертву, а также первенцев ослов, которые не могут быть принесены в жертву и поэтому выкупаются (или же им надо переломить затылок). На особое отношение к тому, кто появляется на свет первым, указывают и некоторые заповеди, относящиеся к иным областям: таковы законы об омере из начатков жатвы, о первинках плодов земли, о приношениях священникам (которые называются словом решит, начатки) и о первой части состриженной шерсти овец.

Однако Тора не дает ответа на вопрос, почему, в сущности, надо искупать первенцев людей и что происходит с теми, кто так и остались невыкупленными. Разумеется, никто не собирается передавать их священнику или переламывать им затылок. В сущности, с таким человеком ничего значимого не происходит. Что же означает пресловутое первородство? Каково место первенцев? Почему первенец получает особый статус, имеет дополнительные права, обладает святостью?

Свят Израиль Г-споду: первичность

В целом можно сказать, что ответ на поставленный вопрос связан не с самостоятельной ценностью первенца, а с нашим переживанием первичного, с тем особенным чувством, которое пробуждает в нас то, что происходит в самом начале… Быть может, первоначальные результаты далеки от идеала, однако, заслуженно это или нет, наше отношение к тому, что появляется на свет впервые, оказывается наиболее глубоким и в корне отличным от восприятия всего, что произойдет впоследствии.

Мы часто сталкиваемся с этим в повседневной жизни. Мы поражаемся всякому творению человека, однако наиболее острые чувства вызывает у нас то, что было создано в начале. О первом в мире ребенке сказано: «Приобрела я человека с Г-сподом» (Берешит, 4:1). Второго и третьего просто нарекли именами. А о последующих детях Адама и Хавы сказано: «И породил он сыновей и дочерей» (Берешит, 5:4). Первая буква, которую выводит ребенок, не будет написана каллиграфическим почерком, но она первая. Все многочисленные буквы, которые будут им написаны впоследствии, не вызовут у родителей таких эмоций. В Талмуде (Санѓедрин, 22б) говорится о формирующем влиянии, которое оказывает на женщину ее первый брак. Особое значение имеет для нас и такое тяжелое переживание, как первая встреча со смертью.

Таким образом, во всех областях первое творение отнюдь не всегда идеально, первое переживание далеко не всегда является наиболее полным, часто они уступают тому, что придет впоследствии. Однако они удостаиваются особого, исключительного места в человеческой памяти. В конце концов, двоих первенцев просто не может быть. Поэтому, даже если первенец не достигает особых успехов, как Реувен, о котором сказано: «…Превосходство величия и превосходство могущества» (Берешит, 49:3), он все равно остается первенцем. Этому следует и ѓалаха: даже первенец нелюбимой жены или рожденный вне брака первенец получают двойную часть наследства, невзирая на то, что другой сын любим и рожден в лоне закона.

Этим объясняется и то значение, которое придается традицией изучению Торы в раннем детстве. Казалось бы, это нелогично, ведь ребенок не до конца осознает смысл получаемой им информации, в то время как взрослый гораздо полнее понимает изучаемый материал. Однако на практике именно то, что изучается вначале, западает глубоко в душу, в то время как все приобретенные впоследствии познания, как бы важны и интересны они ни были, не оставляют подобного отпечатка. Об этом сказано (Авот, 4:20): «Чему подобен тот, кто учится в детстве? Новому пергаменту, на котором что-то написано чернилами. А чему подобен тот, кто учится в старости? Затертому пергаменту, на котором что-то написано чернилами». Возможно, на новом пергаменте было написано ошибочное утверждение, которое пришлось стереть, чтобы написать на этом месте справедливое высказывание. Однако определенная нечеткость в последнем вызвана уже тем фактом, что оно написано на месте стертого текста. Мы говорим здесь не о количественной разнице в интенсивности эмоциональных переживаний. В этом смысле эмоции подобны числам: всегда найдется большее число, но не может быть еще одной единицы. В первичности есть то, что не поддается изменению, что нельзя стереть.

В Талмуде (Брахот, 32б) приводится следующий, почти хасидский комментарий: «Сказала она [община Израиля] пред Ним: “Владыка мира, пред престолом Твоей славы нет забвения. А если Ты не забудешь о грехе золотого тельца?” Сказал Он: “И эти будут забыты”. Сказала она пред Ним: “Владыка мира, есть забвение пред престолом Твоей славы. Но если Ты забудешь о происшедшем на горе Синай?” Сказал Он: “Я не забуду тебя” (Йешаяѓу, 49:15)». (Отметим, что слово Я передается в этом стихе формой Анохи, которая используется в начале Десяти заповедей.) После того, как народ на горе Синай принял на себя соблюдение Торы, провозгласив: «Исполним и поймем», — он сделал золотого тельца, а впоследствии и множество различных идолов, которым поклонялись как сами евреи, так и весь мир. Но навеки останутся именно сказанные в самом начале слова:
«Исполним и поймем».

Утрата первичности

Таким образом, идея первородства должна указать нам, что именно человеку следует делать в жизни, на что ему надлежит направить «начаток силы» — свои самые первые силы. «Поэтому я жертвую Г-споду всех самцов [скота], открывающих лоно, а всех первенцев [из] моих сыновей я вы­ку­паю» (Шмот, 13:15). Всевышнему следует посвятить именно то, с чем у нас устанавливается наиболее глубокая душевная связь, то, что неповторимо. И мы должны проверять себя: кому мы отдаем «первинки» в самых разных областях и сферах деятельности — Творцу или Молоху.

Поэтому, как только ребенок начинает говорить, его учат фразе «Шма, Исраэль!...». Напрашивается вопрос: какое это имеет значение? Неужели ребенок в таком возрасте может понять, что это значит? Во всяком случае, несомненно, он лучше поймет это, когда подрастет. И все-таки взрослые пытаются достичь того, чтобы первой произнесенной им фразой, «первенцем речи», стало именно это предложение, чтобы именно оно запечатлелось в душе. Помимо первых плодов, бывают и первые деяния, и первые мечты. Взрослея, люди совершенствуются в разных областях, это относится также к желаниям и мечтам, но все-таки первые мечты человека имеют особую важность.

Однако нельзя пройти мимо принципиальной проблемы: нередко оказывается, что самые первые шаги делаются человеком, не понимающим их смысла, а когда это понимание приходит, невозможно воссоздать ощущение первичности. В юности человек не всегда понимает значение того, что делает, чему впервые отдается всей душой. Лишь впоследствии, задним числом, можно увидеть, что многое можно было сделать гораздо лучше, однако это осознание приходит уже тогда, когда невозможно совершить подобные поступки с первоначальным воодушевлением. Это подобно невинности, которую можно потерять лишь однажды.

Младенец — это воплощенная первичность, однако по мере взросления ее становится все меньше и меньше. В молодости многое совершается впервые самым естественным образом, в более зрелом возрасте количество такого рода вещей неуклонно уменьшается.

Один из комментариев к стиху (Те­ѓи­лим, 127:4): «Что стрелы в руке сильного, то сыновья юности» — как посланную стрелу не вернуть в колчан, так повзрослевших детей не вернуть в отчий дом. Но и поступки, совершаемые в молодости, «сыновья юности», подобны «стрелам в руке сильного» — их нельзя повторить. Впрочем, каждый день в жизни человека является единственным в своем роде и в этом смысле первым, так что рост человека не прекращается до самой старости; даже смерть относится к числу событий, происходящих с человеком впервые. Однако с возрастом количество того, что мы испытываем и переживаем впервые, становится все меньше, и такие вещи происходят с нами гораздо реже, чем в детстве и юности.

И, хотя все поддается исправлению, начать жизнь с чистого листа — наиболее сложная задача. Один из хасидских учителей предлагает следующую аллегорическую интерпретацию слов Йеѓуды: «Ведь как я вернусь к своему отцу, если юноши не будет со мной?» (Берешит, 44:34): «юноша» — это сам человек, в свои юношеские годы; ведь многие люди, восходя к нашему Отцу на небесах, забирают с собой лишь последние годы жизни.

«Отдай Мне первенца из твоих сыновей»

Таким образом, все первичное надлежит посвящать Творцу: «Отдай Мне первенца из твоих сыновей» (Шмот, 22:28). Во многих книгах написано, что, поскольку каждый день являет собой что-то новое, этот принцип нужно воплощать в жизнь, устремляя поутру свои первые мысли к Всевышнему и Его Торе. Это одна из причин, по которым первыми словами утром, сразу после пробуждения, произносимыми еще до утреннего омовения рук, должны стать следующие: «Благодарю Тебя, Владыка живой и сущий, за то, что милостиво возвратил мне мою душу. Велико Твое доверие ко мне». Понятно, что мало кто декламирует это с выражением; часто бормочут по привычке и в полусонном состоянии. Почему же мы все-таки произносим: «Благодарю Тебя»?

Чтобы эти слова каждый день оставляли след в душе, подобно зарубке на камне; ведь кто знает, как человек проведет весь свой день после этого. По той же причине многие стараются не совершать никаких дел до утренней молитвы. Этим объясняется и значение, которое мы придаем Рош ѓа-Шана: с него начинается новый год.

Крайне сложно выработать в себе способность вновь приступить к делу, как к совершенно новому начинанию, после того как ты уже многое пережил и испытал. Ни в одной из книг, посвященных раскаянию, не найдется указаний, как стать обновленным человеком, как может возникнуть то, подобного чему никогда еще не было. Про Каина сказано (Берешит, 4:3), что он принес дар Г-споду «от плодов земли» — несомненно, это были не худшие плоды из его урожая. В отличие от него, «Ѓэвель принес, также и он, из своих первородных овец». Лишние, казалось бы, слова «также и он» указывают на то, что он принес в жертву не только приплод, но и самого себя. Тот, кто способен принести Всевышнему самого себя, может достичь того уровня, когда «ты обновишь, подобно орлу, свою юность» (Теѓилим, 103:5): начать жизнь с чистого листа, ощутить все заново — так, как ощущает ребенок.