Раздел Кдошим («Святые») недаром имеет такое название: его центральной темой, несомненно, является именно святость. Призывы не оскверняться грехом и быть святыми повторяются на протяжении всего раздела.

У этой святости есть удивительная особенность. Если в традиционной литературе, по мере углубления в эту тему, она занимает все более центральное место и в конце концов становится высшей ценностью (так, по словам Маѓараля (Тиферет Исраэль, 37), святость — это выделенная сущность), в нашем разделе возникает иное представление о ней. Раздел начинается со слов: «Говори всей общине сынов Израиля и скажи им: будьте святы, ибо свят Я, Г-сподь, ваш Б-г» (Ваикра, 19:2). Здесь требование быть святыми обосновывается святостью Творца: «будьте святы, ибо свят Я». Однако перечень конкретных действий, которые приводятся в связи с этим, выглядит весьма неожиданно. В разделе Кдошим приведено множество повелений, большая часть которых, к примеру, не красть, не притеснять, не лгать, — отнюдь не предъявляют специфических требований. В сущности, люди и так более-менее приняли эти нравственные принципы; их в той или иной форме чтут в самых разных местах — в том числе, и в тех обществах, которые не признают Тору.

Также вызывает недоумение перечень запрещенных связей в конце раздела. Изложение этих законов начинается со стиха: «И соблюдайте Мои законы, и исполняйте их, ибо Я — Г-сподь, освящающий вас» (Ваикра, 20:8) — а кончается словами: «Будьте же святы Мне, ибо свят Я, Г-сподь, и Я выделил вас из народов, чтобы быть Моими» (Ваикра, 20:26). Иными словами, соблюдение этих заповедей ведет к святости. И вновь возникает та же проблема. Неужели тот, кто воздерживается от совершения этих грехов, освящается? Допустим, я соблюдаю определенное количество предписаний и запретов Торы, содержащихся в разделе Кдошим. Этого достаточно? Было бы естественно предположить, что святость требует каких-то исключительных деяний, особых ограничений. А получается, что достаточно удержаться от ряда мерзких поступков, и ты станешь святым?

Этот вопрос возникает не раз на протяжении изучения этого раздела. В сущности, в нем, начинающимся повелением: «Будьте святы», — не выдвигается никаких особых требований. Следующее из него понимание святости ставит планку очень низко. Казалось бы, в нем не предпринимается никакой попытки поднять людей на более высокий уровень.

Взгляд снизу

Перечень запрещенных связей в нашем разделе соответствует тому, что приводится в разделе Ахарей мот (Ваикра, 18:3–30). Он начинается со слов: «По обычаям страны Египет, в которой вы жили, не поступайте, и по обычаям страны Кнаан, в которую Я вас веду, не поступайте, и по их законам не ходите», — а кончается так: «А вы соблюдайте уставы Мои и законы Мои, и не делайте ничего из этих мерзостей — ни уроженец, ни пришелец, живущий среди вас, ибо все эти мерзости делали люди той земли, что были перед вами, и осквернилась земля. Чтобы и вас не изрыгнула земля, если вы ее оскверните, как она изрыгнула народ, бывший до вас… Соблюдайте Мое предостережение, не поступая по гнусным обычаям, по которым поступали прежде вас, дабы вы не осквернялись ими. Я — Г-сподь, Б-г ваш».

В разделе Ахарей мот запрещенные связи изображаются как предел падения: это мерзость и скверна, сама земля не может их выдержать и изрыгнет тех, кто будет их совершать. Но когда мы переходим к разделу Кдошим, тон резко меняется. Выше сказано, что если человек, неважно, еврей или нет, совершает такие поступки — земля не терпит его пребывания на ней. В разделе Кдошим сообщается, что это грехи, подлежащие по суду смертной казни; вместе с тем оказывается, что тот, кто их не совершает, — не обычный, нормальный человек, воздерживающейся от гнусности и извращений, а святой.

Удвоение перечня запрещенных связей вызвано двумя совершенно разными перспективами, отраженными в этих разделах. Возможен взгляд сверху, выражающий недоумение: неужели человек способен на такую низость? Возможен и взгляд снизу, который признает, что при всех суровых наказаниях, положенных за нарушение перечисленных законов, соблюдающий их исполняет сказанное: «Освящайте же себя и будьте святы».

Таковы два различных взгляда на одно и то же явление. Человеку высокого уровня и в голову не придет совершать определенные поступки. К таким людям обращен раздел Ахарей мот. Но тому, кто стоит на низкой ступени, все представляется иначе. Для него соблюдение этих правил равнозначно святости. Иногда случается так, что человек, глядя «со своей колокольни», попросту не представляет себе, как можно совершить тот или иной низкий поступок, однако со временем, в результате изменений в нем самом или в обществе, ему начинает казаться, что тот, кто не делает этого, — крайне принципиальный человек, отстаивающий свои идеалы.

В прошлом средний еврей Восточной Европы носил бороду и ходил в лапсердаке — это были признаки его идентичности. Разумеется, некоторые евреи носили европейскую одежду и брились, однако их презрительно называли «немцами» (дейч). Про такого еврея можно было сказать, что он уже наполовину ренегат. Причем это не имело отношения к соблюдению заповедей — этого вопроса вообще не касались; просто такой стиль нарушал целостность еврейского бытия. В те времена к ребе Исраэлю из Ружина пришел один такой «немец» — бритый и в европейском платье. Ребе указал немедленно и без всяких проволочек ввести к нему необычного гостя и провел вместе с ним долгие часы. Потом, ко всеобщему удивлению, он вышел вместе с гостем из комнаты и проводил его до выхода. Это поразило всех. Наконец один из хасидов решился спросить ребе Исраэля: «Кто был тот человек, которому Вы оказали такую честь?» Тот, улыбнувшись, ответил: «Я просил Всевышнего показать мне воочию, какими будут праведники в том поколении, когда придет Машиах». Эта история выражает именно то, о чем мы говорили. Возможно, праведник нашего времени в другую эпоху воспринимался бы совсем иначе. Но в свое время и в своей среде он не просто праведник, а праведник поколения.

Один из домочадцев ребе из Коцка, который занимался ведением его хозяйства, рассказывал, что однажды из дома исчезли серебряные ложки. Он возмущенно сказал: «Неудивительно, что их крадут, ведь все в доме открыто!» Услышав это, ребе сказал: «Что значит крадут? Ведь сказано: “Не укради!”». Служка рассказывал, что слова учителя произвели на него такое впечатление, что он действительно растерялся: неужели человек может так просто взять и украсть? Ему стало казаться, что это какая-то нелепость. Взгляд снизу видит, что в мире нарушаются запреты не красть, не лгать и не обманывать. Взгляд сверху выражает недоумение: неужели это возможно?

Взгляд снизу охватывает низменные сферы поколения, уровень которых отнюдь не остается неизменным на протяжении истории. Иногда, читая древние описания беспутных людей тех времен, мы можем лишь удивляться: вот, значит, таковы были грешники тогда?! В книге Тора ор (Мегилат Эстер, 99.2) Алтер Ребе, между прочим, упоминает, что даже самые непутевые среди евреев молятся по три раза в день, носят одежду с цицит, накладывают тфилин. В наше время такой человек кое-где покажется праведником или, во всяком случае, стоящим на высоком религиозном уровне. Бывают эпохи, когда взгляд снизу обнаруживает, что тот, кто не ворует, святой, а тот, кто не лжесвидетельствует, праведник.

Когда отрывок из Торы, посвященный законам о запрещенных связях, читается в синагоге в Йом Кипур, вся эта тема выглядит иначе, чем тогда, когда мы пребываем в гуще жизни, будь то в кварталах бедноты или в районах особняков: тогда то, о чем говорится в Писании, становится ощутимым. Чем справедливее общество, в котором живет человек, и чем более замкнута его среда, тем менее он в состоянии понять смысл повеления: «Будьте святы». И, даже поняв его рациональность разумом, он не может воспринять это в душе. Однако тот, кто находится внизу и воочию знает все эти явления, понимает, что в реальности все не так-то просто.

Если бы еще недавно кто-то сказал, что найдутся евреи, которые будут специально уезжать в некую страну, чтобы заниматься там идолопоклонством, это показалось бы совершенно абсурдным, просто невероятным. Конечно, и тогда все знали, что в мире еще остались язычники, но не могли и представить, что нормальный человек, ни с того ни с сего, сознательно отправится в подобное место воскурять благовония языческим богам и читать мантры?! Любой счел бы предположение о возможности такого полной дикостью. Сегодня же, проглядывая перечень заповедей, приведенных в нашем разделе, мы можем уверенно сказать, что в некоторых местах это порой встречается, в других — широко распространено, а кое-где даже носит публичный характер.

Так неожиданно возникает та ситуация, при которой соблюдение этих запретов уже оказывается признаком святости.

Как это ни парадоксально, почти через три с половиной тысячи лет после дарования Торы темы раздела Кдошим вновь становятся весьма актуальными. Представленный в нем «взгляд снизу» уже очень близок нам. Я не знаю, как наши деды, люди прошлых поколений, объясняли себе принципиальную проблему, связанную с повелением «Будьте святы», — что достаточно не совершать перечисленные в этом разделе грехи, чтобы претендовать на святость. Однако, во всяком случае, сейчас мир словно поставил перед собой задачу разрешить это недоразумение и предоставить нам наглядный материал для понимания текста Торы.

Изнуряющая рутина

Коснемся еще одного аспекта обсуждаемых проблем, который тесно связан со сказанным выше. Сказано: «Что есть добро и что Г-сподь требует от тебя? Только вершить правосудие и любить милосердие, и смиренно ходить пред Б-гом твоим» (Миха, 6:8). В конце концов, многое и в разделе Кдошим звучит именно так: «будь человеком» — этого достаточно.

Если говорить даже не о «взгляде снизу», а о том взгляде, которым рядовые люди обыкновенно смотрят на жизненную борьбу, можно выделить два вида противостояния. С одной стороны, налицо активность злого начала в душе, которое зачастую получает непосредственное воплощение; с другой — существует явление, которое оказывает не меньшее воздействие — жизненная рутина. На примере истории рабби Амрама⁽¹⁾×(1) Привели пленниц в Неѓардею. Расквартировали их в доме [где жил] рабби Амрам Хасида. [Пленившие их] убрали ведущую на их этаж лестницу. Но одна из них прошла мимо окна, и свет пал через него [осветив ее силуэт]. Схватил рабби Амрам Хасида лестницу, а [она была столь тяжела, что ранее] с ней не могли справиться и десять человек, чтобы унести ее без посторонней помощи. И он карабкался по ней, но когда достиг середины, остановился и, возвысив голос, закричал: «Огонь в доме Амрама!» Пришли мудрецы, сказали ему: «Ты нас опозорил!» Сказал им: «Лучше позор дому Амрама в этом мире, чем позор дому Амрама в мире грядущем». (Кидушин, 81а) мы видим, что иногда даже подлинный праведник может столкнуться с таким искушением, к которому он совершенно не готов, и ему придется вступить в борьбу не на жизнь, а на смерть со своим злым началом. Иногда нет никакого искушения, однако человек должен вынести накап­ливающееся изнеможение, медленно подтачивающую его силы жизненную рутину.

Длинный перечень грехов в нашем разделе включает в себя те поступки, которые обычно происходят отнюдь не в результате взрыва страстей. Человек погружается в такое состояние постепенно, и с каждым разом ему становится все проще нырнуть в этот омут. Некоторые люди не выдерживают постоянного давления денежных проблем. Человек находится в стесненной ситуации и чувствует, что петля на шее постепенно затягивается. Забота о хлебе насущном перестает быть текстом из молитвенника, а становится постоянной мукой, средоточием всей жизни. Люди иногда могут вынести резкие перемены такого рода, но подобные изменения отнюдь не всегда совершаются в мгновение ока. Часто все происходит постепенно, количество доходов неуклонно уменьшается, и все сложнее становится сводить концы с концами. Сказано: «Не крадите, не отпирайтесь и не лгите друг другу» (Ваикра, 19:11). Обычные люди не делают этого? Когда жизнь становится тяжелой, усталость, вызванная постоянной борьбой, делает свое дело.

Грех вступления в связь с обрученной рабыней (Ваикра, 19:20–22) также носит такой характер. Эта женщина имеет промежуточный статус: она наполовину рабыня, а наполовину свободна; он хозяин дома. Можно себе представить, что такие ситуации были распространены. Дело не в том, что на человека внезапно что-то находит, но особый статус рабыни словно прокладывает дорогу греху. Поэтому сказано также: «И когда в вашей стране будет жить у тебя пришелец, не притесняйте его» (Ваикра, 19:33). Чужеземца легче обманывать и притеснять. Иногда человек уступает соблазну, убеждая себя в том, что не совершает ничего особенно плохого. «Я только немного обману того, кто не знает здешних цен; чуть-чуть посмеюсь над ним, пока он не обтешется и не перестанет казаться чужим. Когда он станет таким же, как все жители страны, одним из нас, он и сам будет поступать так с другими».

Легко представить себе, каким препятствием может стать заповедь: «А когда будешь жать жатву на вашей земле, не дожинай до края твоего поля и не подбирай опавшее при жатве. И не обирай дочиста твой виноградник, и не подбирай отдельные ягоды в твоем винограднике: бедному и пришельцу их оставь» (Ваикра, 19:9–10), — и в каких ситуациях продавца, который не преступает запрет «не делайте неправды в суде, в измерении, в весе и в мере» (Ваикра, 19:35), — действительно можно назвать святым человеком. В Тосефте (Бейца, 3:8) рассказано, как скрупулезно отмеривали Аба Шауль бен Батнит и рабби Элеазар бен Цадок вино и масло. Очевидно, их поведение было исключительным: если бы каждый лавочник был столь же совестлив, нам вряд ли рассказывали бы о том, что так поступают два иерусалимских мудреца эпохи Второго Храма, известные своей праведностью. Значит ли это, что все люди воры? Нет, это только иллюстрирует силу общественного давления, когда человеку не хочется быть «лохом»: так поступает каждый, и только мне больше всех надо? Все воруют, все обманывают, а я нет?

Изнуряющая усталость в дополнение к царящей в обществе атмосфере дозволенности греха приводит к тому, что совершение определенных поступков самого разного масштаба перестает страшить, не вызывает больше ощущения запрета. Согласно многим комментаторам, опасность инцеста вызвана, в частности, вынужденно тесными повседневными контактами внутри семьи. Речь, скорее всего, идет не о внезапной, неконтролируемой вспышке страсти, а о постепенном сползании, неприметном изменении характера отношений, которое приводит к тому, что человек оказывается в ситуации, которой ранее не мог бы себе представить. Он проделывает порочный путь не в один день, путь этот состоит из множества мелких шажков, каждый из которых сам по себе не приводит человека на край пропасти, однако этот процесс превращает его жизнь в бесконечную борьбу с самим собой. То бремя, нести которое вполне под силу, подчас становится невыносимым, оказываясь частью ежедневной рутины.

Пока Г-сподь требует приносить жертвы тельцов и овнов, я на это готов. Но каждый день выполнять множество больших и малых заповедей? Это уже слишком. Неслучайно сказано: «Пусть каждый человек боится своих матери и отца» (Ваикра,19:3): каждый из нас знает, как трудно выполнить это требование. Почему? Потому, что оно относится к повседневной жизни, и потому, что не у каждого человека родители — ангелы, да и он сам…

Борьба, необходимая для выполнения подобных предписаний, и есть борьба за святость. Перед нами длинный перечень требований, каждое из которых не являет собой ничего из ряда вон выходящего, однако требования эти повторяются изо дня в день. Таким образом, их повседневное соблюдение приводит человека на высшие ступени святости.

Всеми силами твоими

Читая молитву «Шма, Исраэль…», мы говорим каждый день: «Люби Г-спода, твоего Б-га, всем своим сердцем, и всей своей душой, и всей своей силой (Дварим, 6:5). Мудрецы (Брахот, 54а) следующим образом комментируют этот стих: «“всем своим сердцем” — и дурным, и хорошим началом; “всей своей душой” — даже если Он забирает твою душу; “всей своей силой” — посредством всего имущества». Трудно остаться равнодушным при виде этого комментария. Человек служит Творцу от всего сердца, он готов даже расстаться с жизнью во Имя Него, а ему говорят: «Ты забыл о главном, раскошеливайся!» Какая нелепая последовательность! Я и так все отдал — не­уже­ли я не смогу расстаться со своим имуществом?

Однако комментарий «всей своей силой — посредством всего имущества» относится не к той ситуации, когда от человека в явном виде требуется расстаться со своими деньгами во имя вящей славы Творца, и он, понимая, от чего отказывается, волевым решением меняет свою жизнь. Мудрецы имеют в виду изнурительную рутинную борьбу, полную множества мелких забот, при которой описанный выше выбор будет проходить ежедневно, а то и по несколько раз в день. В этом смысле оказывается, что действительно исполнить последнее требование библейского стиха сложнее, чем два предыдущих. Значит, порядок все-таки правилен: сначала от человека требуется любить Всевышнего всем сердцем, затем — отдать ради Него жизнь. Наконец, перед ним встает задача, которая под стать лишь подлинному святому и настоящему герою — служить Б-гу всеми силами. Богатырь побеждает льва и медведя, но справится ли он с миллионом термитов?

Стих: «Потому что Я — Г-сподь, Б-г ваш, освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят…» (Ваикра, 11:44) — раскрывает тайну этого мужества. Он требует от нас иметь дело с множеством муравьиных укусов, которые продолжатся и через час, и на следующий день, с восхода и до захода солнца. Но этот же стих указывает и на ключ к выполнению повеления «Будьте святы, ибо Я свят»: нам надо ввести в уравнение фактор Творца, как сказано: «Ибо Я, Г-сподь не изменился» (Малахи, 13:6). Всевышний неизменен и свят. О Шатре собраний, наполненном Шхиной, Б-жественным присутствием, говорится: «находящимся с ними, среди их скверны» (Ваикра, 16:16). Шхина присутствует и среди скверны, значит, и человек, следующий Его путями, может быть святым, как Он.