«Знание — это раздел Теѓорот»

Недельный раздел Мецора посвящен, в основном, законам ритуальной чистоты и скверны: проказа человека и домов, нечистота женщины во время месячных и так далее. Каждый, кто хоть сколько-нибудь детально изучал эти предметы, согласится с Рамбамом, который отмечал в предисловии к разделу Мишны Теѓорот («Чистота»), что и тот, кто тысячу раз повторит все правила ритуальной чистоты, не будет их знать, до такой степени они сложны и запутанны. И если некоторые общие принципы, стоящие за этим комплексом законов, еще могут быть выделены, хитросплетение конкретных указаний являет собой настоящую головоломку, в которой неспециалисту почти невозможно разобраться до конца.

Талмуд (Шабат, 31а) следующим образом комментирует слова пророка: «И будет вера в твои времена; мощь, спасение, мудрость и знания» (Йешаяѓу, 33:6): «“Вера” — это раздел Зраим; “времена” — это раздел Моэд; “мощь” — это раздел Нашим; “спасение” — это раздел Незикин; “мудрость” — это раздел Кдошим; “знание” — это раздел Теѓорот». В соответствии с этим комментарием, увязывающим содержание стиха с шестью областями закона — разделами Мишны, последовательность в Мишне соответствует их сложности. Первые из них (включая и раздел Незикин, охватывающий вопросы уголовного и гражданского права) считаются сравнительно легкими. Это отношение проявляется и в другом месте Талмуда (Бава мециа, 109б): когда рав Аха задает вопрос, относящийся к разделу Незикин, учитель отвечает ему: «Будешь спрашивать, когда дойдем до (трактата) “Забой жертвенных животных” (Звахим)». Иными словами, вопросы к разделу Незикин несложны; по-настоящему трудные проблемы возникают в трактате Звахим. Однако и раздел Кдошим, начинающийся с трактата Звахим, кажется простым и понятным в сравнении с разделом Теѓорот. Разобраться во всех подробностях законов ритуальной чистоты и скверны практически невозможно; нелегко даже выстроить парадигму, которая объясняла бы общие механизмы, действующие в этой сфере.
Почему разделы Кдошим и Теѓорот столь сложны? Дело в том, что в других разделах можно в общих чертах проследить логику, стоящую за приводимыми законами. Освоив таким образом основное направление мысли, ученик понимает, что последует дальше, какие темы будут разобраны в следующем фрагменте. При изучении трактата Кдошим возникает ощущение, что ты попал в лабиринт. Так, даже разобравшись во всех правилах принесения повинной жертвы, мы не можем сделать на этой основе никаких выводов по поводу грехоочистительной жертвы. В этом комплексе законов внутреннюю логику очень сложно найти. Подобный этому лабиринт являет собой и раздел Теѓорот. На его основе была составлена целая книга таблиц, посвященных правилам ритуальной чистоты и скверны, но попытки систематизации лишь подчеркивают отсутствие общих принципов, которые бы объясняли правила появления и передачи скверны или хотя бы разнообразные характеристики того или иного ее вида. К примеру, по ряду параметров законы о скверне имеющего гнойные выделения суровее законов о скверне мертвого тела, а последние, по другим свойствам, суровее законов о скверне прокаженного и так далее.

Разумеется, тума — ритуальная нечистота — никак не связана с грязью, как ее иногда объясняют в детских садах. Неслучайно в других языках, даже если они близки ивриту, как, например, арамейский, не существует понятия, эквивалентного слову тума на святом языке. В арамейских переводах Писания его передают тем же словом, что и «грязный», поскольку нет понятия, которое передавало бы идею скверны. Семантическое поле этого понятия приходится задавать с помощью близких слов, поскольку обозначаемое им явление незнакомо иным культурам.

В прошлых поколениях, особенно на протяжении нескольких последних столетий, не раз пытались объяснить законы ритуальной чистоты гигие­ническими соображениями, заботой о здоровье и иной практической пользой. Эти объяснения не только не могут растолковать отдельных деталей рассматриваемых законов, они не работают и применительно ко всему комплексу в целом. Даже если при рассмотрении каких-либо аспектов этих правил возникает впечатление, что нам удалось выделить некую общую идею такого рода, все заканчивается при первой же попытке детализации. К примеру, можно предположить, что прокаженного изгоняют за пределы лагеря, дабы избежать опасности заражения, однако, как указывал еще Рамбам в своем комментарии к Мишне (Негаим, 12:5), библейская проказа не является болезнью и не может передаваться от одного человека другому, о чем свидетельствуют многие детали законов о прокаженном. Рамбам приходит к выводу о том, что проказа — это чудесное явление. Таким образом, для нас чужды и незнакомы не только такие явления, как проказа домов и одежды; мы не знаем даже, как относиться к проказе, поражавшей людей, коль скоро она не вписывается в парадигму болезни. Действительно, мудрецы (Берешит раба, 88.1) проводят резкую грань между заболеванием лепрой и описанным в Торе явлением, утверждая, что последнее связано исключительно с народом Израиля. Короче говоря, вопросы гигиены не имеют ни малейшего отношения к правилам ритуальной чистоты

Скверна и чистота: смерть и жизнь

Тем не менее все-таки можно попытаться вчерне обобщить разнообразные способы применения понятий ритуальной чистоты и скверны. Как видно из всей Торы, начиная с книги Берешит, мир дихотомически разделяется на две области: жизнь и смерть, а также, соответственно, добро и зло. Жизнь и добро противостоят смерти и злу. Два эти полюса организовывают структуру всего мироздания.

Смерть не воспринимается как нормальное явление, как часть естественного хода вещей в природе. Она всегда предстает как результат греха, как один из полюсов сущего. Еврейские мыслители разных времен не раз отмечали, что смерть и грех навеки связаны друг с другом и неизменно выступают в едином комплексе. К примеру, на их связь указывает образная интерпретация мудрецов (Элияѓу зута, 4): «Читай (в рассказе Торы о Скрижалях Завета), не харут высечено, а херут («свобода»). Но свободен лишь тот, над кем не властен ангел смерти. Но из-за совершенного ими идолопоклонства (грех золотого тельца) ангел смерти встал над ними».

В свете этой дихотомии можно объяснить и противостояние чистоты и скверны. Возникновение скверны подобно образованию магнитного поля, возникающего при резком изменении электрического поля. В частности, это может произойти, когда ток, проходящий через определенные металлы, внезапно прекращается, при этом происходит намагничивание. Новое явление возникает в точке слома, будь то кардинальный переворот или разница в нюансах. Подобным образом можно сказать, что скверна образуется в результате полного или частичного прекращения потока жизненной силы, поддерживающей бытие той или иной твари. Возьмем, к примеру, скверну трупа. Она возникает не из-за того, что объект является мертвым, и не потому, что он был живым. Она порождается переходом, при котором то, что было живым, становится мертвым.

Отсюда следует и еще один принцип, который, как мы сейчас увидим, характеризует весь комплекс этих законов. Чем сильнее был поток жизни, тем более мощной будет скверна, возникшая в результате его прекращения. Если то или иное творение преисполнено жизненных сил, скверна, которая возникнет в результате его ухода, будет отличаться особенной суровостью. И наоборот, если речь идет о меньшей жизненной силе, то есть об ином, более низком уровне творения, то ее утрата повлечет за собой появление сравнительно легкой скверны. Хотя мы не можем убедительно объяснить каждую деталь этих правил, в целом система чистоты и скверны вписывается в рамки предложенной парадигмы.

Как видно из перечня видов скверны в разделе Теѓорот, наиболее суровые законы связаны со скверной мертвого тела. Это происходит потому, что смерть являет собой наиболее резкую и полную остановку потока жизненных сил. Когда умерший — еврей, скверна мертвого тела проявляется во всей своей полноте. Однако смерть не всегда влечет за собой появление скверны. Некоторые существа, умирая, не становятся ее источниками. В Талмуде (Эрувин, 13б) сказано, что мертвая змея не оскверняет. Казалось бы, что может быть ниже змеи? И все-таки змея, ни живая, ни мертвая, не порождает скверну. Скверна возникает в результате надлома, напряжения, возникающего за счет диаметральной противоположности между полнотой жизни и смертью, и, разумеется, здесь речь не идет о биологическом определении жизни. Но если живое существо само по себе не слишком значительно, то его смерть не создаст того сильного перепада, который необходим для появления скверны.

Итак, скверна приходит в мир вместе со смертью или кризисом — больших или меньших масштабов. Полнота и цельность сами по себе не могут ее породить. Можно привести простой пример с ритуальной нечистотой женщины в период месячных. Это явление и по своему природному механизму, и по его внутренней сути связано с разрушением. Речь идет не о прекращении жизни, а о нереализованной возможности оплодотворения. Те ткани и клетки, которые могли бы породить новую жизнь, разрушаются и выводятся из организма. Тогда-то и возникает скверна. В данном случае речь идет не о болезни, а о естественном цикле, но все-таки в нем присутствует элемент разрушения — если не полной, то, по крайней мере, частичной гибели. Подобным образом скверна порождается выделением семени. Даже если это произошло в процессе полового акта, в результате которого осуществилось оплодотворение, в этом есть что-то и от смерти. Ведь даже самая малая капля семени — это скопище клеток, каждая из которых является потенциальной носительницей жизни. Подавляющее большинство сперматозоидов неизбежно погибает.

Белесое пятно при проказе указывает на то, что в этой части тела что-то отмерло. Если обратить внимание на перечисленные Торой признаки, складывается впечатление, что они призваны отличить библейскую проказу от кожной болезни. О некоторых ситуациях Тора говорит: «Это воспаление нарыва»; «это опухоль от ожога», — и больной остается чистым. Чем бы ни было вызвано такое кожное воспаление, как бы малоприятно оно ни было, это не проказа. Но когда появляется фактор, лишающий человека жизненности, он уже не определяется как болезнь, в этом случае мы говорим о скверне. Продолжающееся дольше обычного истечение у женщины — явление, о котором мы знаем больше, чем о библейской проказе, безусловно, поражает жизненные силы организма; оно указывает на серьезный сбой в функционировании репродуктивной системы, лишающий женщину возможности зачать и породить новую жизнь. Понятно, таким образом, почему она является ритуально нечистой.

Предметы, воспринимающие скверну

Сущностная связь между категориями ритуальной чистоты и бытийным уровнем разнообразных объектов проявляется и в законах о тех предметах, которые могут принимать скверну и становиться ее проводниками. В Мишне, в трактате Келим, включающем в себя тридцать глав, содержится множество мелких деталей — сущий кошмар для учащегося! — однако там приведены и несколько общих принципов. Один из них состоит в том, что чем более цельным и пригодным для выполнения своих функций является тот или иной продукт человеческой деятельности, тем более он подходит для восприятия скверны. Это правило распространяется на предметы из разных материалов — от металлов до глины, в нисходящей последовательности. Если бы мы считали, что скверна — это некий изъян, нас должно было бы удивлять то обстоятельство, что именно целые, искусно сделанные предметы принимают скверну, в отличие от менее удачных или поврежденных. В действительности это означает лишь то, что чувствительность к скверне требует определенной цельности, хоть какой-то близости к совершенству.
Это прямо проявляется в способности разнообразных продуктов человеческой деятельности воспринимать скверну.

Металлические предметы передают скверну, даже не обладая емкостью. Деревянные предметы для ее передачи должны обладать некоторой емкостью, но и в этом случае они передают ее и прикосновением к тыльной стороне. Что касается глиняной посуды, в Талмуде (Хулин, 24б) сказано, что она не передает скверну тыльной стороной. Казалось бы, это совершено непонятно: чем глиняные сосуды отличаются от остальных? Ребе из Коцка объяснял это тем, что глиняные предметы выполняют свое предназначение не за счет материала, из которого сделаны, а исключительно за счет своей формы. Поэтому когда источник скверны коснется тыльной стороны глиняного сосуда, последний не сможет воспринять ее, ибо сам по себе его материал не служит никакой цели, он подобен земле. Только попадание скверны внутрь глиняного сосуда, то есть в емкость, позволяющую ему соответствовать его назначению и выводящую его на более высокий уровень по сравнению с простым комком глины, превращает его в проводника скверны. Такова общая структура законов о ритуальной чистоте и скверне, и в эти рамки хорошо укладываются многие частные правила.

Ключ родов

Раздел Мецора начинается с закона о ритуальной нечистоте роженицы. Сам порядок изложения вызывает недоумение. Не говоря уже о том, что ее ритуальную нечистоту трудно понять в свете изложенной нами выше концепции скверны как результата уменьшения жизненной силы; непонятно, почему вообще изложение этих законов должно начинаться именно с этого. Многие виды ритуальной нечистоты имеют ту же степень тяжести, зато встречаются гораздо чаще. Почему же Тора начинает именно с родившей женщины?

По поводу этого вида ритуальной нечистоты ребе из Коцка говорил следующее: в Талмуде (Таанит, 2а) сказано, что у Всевышнего находятся три ключа: ключ от дождей, от родов и от воскрешения из мертвых. Раз у Него находится ключ от родов, значит, в этот момент на роженицу нисходит дух святости. Этим и объясняется тот перепад напряжения, который ведет к возникновению нечистоты. Она не характеризует ни саму роженицу, ни процесс родов; напротив, речь идет о появлении на свет новой жизни. Скверна выражает резкий спад в «напряжении», наступающий сразу же вслед за родами, который и есть пропасть, отделяющая жизнь от смерти.

Резкий перепад «напряжения» при родах выражают разные аспекты этого процесса. Во-первых, происходит великое чудо: появление младенца из чрева женщины, одного человека из другого. Быть может, для нас это нечто само собой разумеющееся; нам понятен механизм родов, и мы знаем, что так все и должно быть. Однако, в сущности, все, что происходит — начиная с оплодотворения, когда женщина словно несет в себе двойную жизнь, и до того момента, когда эта жизнь отделяется, — это удивительное чудо. Слабый отголосок этого ощущения чудесного можно ощутить в словах Хавы (Берешит, 4:1), родившей первого младенца в истории, в этом возгласе изумления и восхищения: «Приобрела я человека с Г-сподом». Она видит в родах процесс Творения, в котором она со­участвует с Творцом.

Физиологическая сторона родов также соответствует тому, что происходит в других случаях возникновения скверны. Беременность требует огромных изменений в работе всего организма. На протяжении всего этого периода в организме женщины совершаются постоянные чудеса; весь организм должен перестроиться. Во время родов начинают крайне интенсивно функционировать все системы, выделяется огромное количество веществ, которые оказывают немедленное воздействие и позволяют родам осуществиться. Так организм работает вплоть до самого появления младенца на свет. Но сразу после этого необыкновенное напряжение, только что охватывавшее организм, спадает. Это происходит не постепенно, а скачкообразно; перепад при этом молниеносном переходе к обыденности огромен. Именно он и является источником ритуальной нечистоты. Отголосок кризиса, переживаемого роженицей, можно усмотреть в явлении послеродовой депрессии. Хотя она, как правило, не принимает угрожающие формы, но иногда доводит до настоящего сумасшествия. Чем больше перепад, тем сильнее скверна.
Однако и после всего сказанного выше надо отдавать себе отчет в том, что мы не в состоянии предложить исчерпывающее объяснение всему комплексу законов ритуальной чистоты. Даже создав парадигму, позволяющую описать основные принципы этой системы, мы все равно не сможем разрешить все частные вопросы. Слова, сказанные царем Шломо в связи с заповедью о рыжей корове, никогда не утратят своей актуальности и в контексте законов ритуальной чистоты (Мидраш зута Коѓелет, 7): «Не осталось премудрости в мире, которую я бы ни исследовал, но когда дошел до заповеди о рыжей корове, подумал я: “Стану мудрым!” — но мудрость далека от меня» (Коѓелет, 7:23)».