Раскается и обретет искупление

Данный раздел, казалось бы, сходен по своему содержанию с предыдущим, Ки-таво. Правда, в нем не так много проклятий и несколько меньше благословений; но, в сущности, в нем содержатся те же основные темы. И все-таки разница в настроении весьма ощутима. Это вызвано тем, что раздел Ницавим более подходит для прочтения накануне Рош ѓа-Шана. Жесткая дихотомия благословений и проклятий в разделе Ки-таво создает мрачную атмосферу безысходности; в отличие от этого, в разделе Ницавим появляется определенный оптимизм. Он говорит о раскаянии, напоминает, что не все потеряно, что есть дорога к исправлению. В нем появляются нотки надежды, позволяющей не опускать руки. Эта надежда меняет весь настрой раздела.

Проклятия раздела Ки-таво завершаются следующим: «И возвратит тебя Г-сподь в Египет на кораблях тем путем, о котором сказал я тебе: “Не увидишь ты его более”, — и на продажу будете там предлагать себя твоим врагам в рабы и рабыни, но не будет покупателя». Вот слова союза, который Г-сподь повелел Моше заключить с сынами Израиля в стране Моав, помимо союза, который заключил Он с ними у Хорева» (Дварим, 28:68–69). В разделе Ницавим звучит иной мотив: «И будет так: когда все эти слова исполнятся для тебя, благословение и проклятие, которые я изложил тебе, то прими это к своему сердцу среди всех народов, к которым забросил тебя Г-сподь, твой Б-г. И обратишься ты к Г-споду, твоему Б-гу, и будешь исполнять Его волю во всем, что я повелеваю тебе сегодня, — ты и твои сыны, всем твоим сердцем и всей твоей душой» (Дварим, 30:1–2). Прошлый раздел, в сущности, сводился к следующей альтернативе: если будете поступать хорошо, вам будет хорошо; если нет — будет плохо. В нашем разделе также сказано: «Смотри, я предложил тебе сегодня жизнь и добро, смерть и зло» (Дварим, 30:15). Да, того, кто идет по пути зла, ожидает смерть, но здесь указан и путь раскаяния: «И возвратишься ты к Г-споду, твоему Б-гу». В сущности, именно тема раскаяния и определяет отличие между разделами. Так мы подходим к вопросу о том, что, в сущности, являет собой феномен раскаяния.

Известно, что иногда людей тянет совершать дурные поступки; на эту тему существует множество грустных историй. Например, человек, который объективно находится в тяжелом положении, решает одним махом избавиться от всех бед и бросается вниз с крыши. Такие случаи происходят, они часть нашей реальности. Но что, если самоубийца, пролетая мимо окон пятого этажа, передумает и решит, что предпринятый им шаг был не слишком удачным? Его поступок необратим, он совершил деяние, исправить которое уже не в силах. Грех, казалось бы, подобен прыжку с крыши, и запоздалое сожаление не должно оказывать никакого влияния. Однако феномен раскаяния лишает поступок его необратимости: оказывается, есть способ остановиться в падении и пере­играть все ретроспективно.

В мидраше (Пискта де-рав Каѓана, 24:7) говорится следующее: «Спросили у мудрости: “Каково наказание грешника?” Ответила мудрость: “Грешных преследует зло” (Мишлей, 13:21). Спросили у пророчества: “Каково наказание грешника?” Ответило пророчество: “Душа грешащая умрет” (Йехезкель, 18:4). Спросили у Торы: “Каково наказание грешника?” Ответила им Тора: “Принесет жертву повинности и обретет искупление”. Спросили Святого [Творца], благословен Он: “Каково наказание грешника?” Ответил им: “Раскается и обретет искупление”». Смерть — это не жестокое наказание, а естественный результат греха, поскольку зло действует подобно проглоченному яду. Однако уникальность раскаяния в том, что оно может совершенно изменить естественный ход вещей.

Избери же жизнь

Наш раздел отличается от предыдущего не только темой раскаяния, но и стилистикой убеждения. Он призывает нас встать на определенную сторону — выбрать жизнь. Раздел Ки-таво подытоживает ситуацию, словно медицинское заключение: если вы будете вести себя определенным образом, то проживете не более трех месяцев, а если избавитесь от вредных привычек, то это положительно скажется на вашем здоровье. В данном разделе неоднократно возникает компонент убеждения: нас призывают занять определенную позицию: «Я сегодня призываю в свидетели против вас небеса и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты и твое потомство» (Дварим, 30:19).

Вначале Моше лаконично излагает исходные данные: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие», — но затем переходит к увещеванию: «Избери жизнь, дабы жил ты и твое потомство». Он как бы говорит: «Вы знаете, что с вами случится, если вы не пойдете по доброму пути. Выбор в ваших руках. Но хочу дать совет: выберите жизнь». На эту особенность указывают и мудрецы (Сифрей Дварим, 53), отмечая, что, описав два пути — благословения и проклятия — и изложив обе альтернативы, Моше просит избрать правильный путь.

Подобным образом поступает и Йеѓошуа. Йеѓо­­шуа прислуживает Моше, а в каком-то смысле, он его дополняет. Не случайно к ним часто относятся почти как к единому целому, словно они распределили между собой разные аспекты одного дела. Моше начинает, а Йеѓошуа заканчивает, тот устанавливает, а этот обосновывает. Развивая позицию своего предшественника и учителя, Йеѓошуа, уже на склоне лет (Йеѓошуа, 24), напомнив евреям о том, что Г-сподь вывел их из Египта, даровал Тору и ввел в Страну Израиля, предлагает им теперь, когда они уверенно живут на своей земле, самостоятельно выбрать между служением Г-споду и язычеством. Сам же Йеѓошуа решение уже принял, и даже «если зло в ваших глазах служить Г-споду, то изберите себе теперь, кому вам служить… а я и мой род будем служить Г-споду».

Благословение и проклятие

Стих Торы говорит о правильном выборе и рекомендует: «Избери же жизнь». Однако когда приходится воплощать этот выбор на деле, не всегда понятно, где именно нас ждет благословение, а где проклятие, какую дорогу избрать. Если бы все было ясно и очевидно, мы бы не делали столько ошибок. Порой мы принимаем определенные решения в соответствии со своим видением действительности, но вскоре и сами понимаем, что основывались на ложной посылке, однако уже не в состоянии от них отказаться. Иногда человек выбирает то, что кажется ему благословением, и подчиняет этому всю свою жизнь так, что это мнимое благо становится для него настоящим проклятием. Во многих случаях вопрос о том, что является благословением, а что проклятием, носит субъективный характер: благословение для одного может стать проклятием для другого, а нынешнее проклятие в иное время окажется благословением.

Во всем этом определяющим является наш взгляд на обстоятельства. В Талмуде (Таанит, 21а) рассказывается о мудреце по имени Нахум, который получил прозвище Гамзу, потому что обо всем говорил: «И это (гам зу) к лучшему». Он не изменил своему обычаю и тогда, когда у него были парализованы руки и ноги. Некоторым кажется проклятием вся их жизнь, но это, по крайней мере частично, зависит и от их подхода. Иными словами, выбор между благословением и проклятием связан с нашей оценкой происходящего.

Обращаясь к ближнему с традиционным пожеланием, чтобы у него были набожные дети — знатоки Торы, я могу столкнуться с разной реакцией. Один искренне обрадуется и поблагодарит, а другой только сплюнет в ответ. У некоторых людей есть очень богобоязненные дети, но это только отравляет им жизнь. Они воспринимают как проклятие то, что для других было бы огромной радостью. Это пример того явления, которое может не только иметь позитивные последствия, но и оказаться положительным само по себе, если только мы посмотрим на него под иным углом.

Сталкиваясь с чем-то новым, я должен рассмотреть его и задуматься: что из него получится? Часто я сам решаю, является оно благословением или проклятием, и дело не в способности предвидеть будущее. Если я решил, что это проклятие, оно будет становиться все хуже и хуже, однако я изначально мог воспринять его как благословение.

Как-то раз один капитан заметил, что рядом с его кораблем плывут какие-то странные образования. Он выловил их из воды, однако они издавали весьма неприятный запах. Вскоре на палубе уже стояла страшная вонь, и он выбросил их обратно за борт. Он не знал того, что ему могло достаться подлинное сокровище: натуральная амбра, выделения желудочно-кишечного тракта китов, которую используют для изготовления косметики и медицинских препаратов, вплоть до сегодняшнего дня амбра имеет огромную ценность. Когда я держу в руках подобное вещество и знаю, что оно собой являет, я ощущаю себе счастливчиком, в руки к которому приплыла редкая удача. Если же это не так, и я не знаю, что это такое, то вижу перед собой лишь что-то противное и вонючее; неудивительно, что я тут же выброшу его обратно в море, чтобы поскорее от него избавиться.

Подобная постановка вопроса имеет большое значение и применительно к Торе. Ведь всю ее, в целом, можно воспринимать и как благословение, и как проклятие. Г-сподь дал нам 613 заповедей, куда больше, чем семь заповедей, возложенных на все остальное человечество. Можно увидеть в этом предмет для огорчения: кто в силах выполнить такую грандиозную задачу? Тогда вся Тора станет для меня проклятием. А можно посмотреть на это так, как Мишна (Макот, 3:16): «Рабби Хананья бен Акашья говорит: Пожелал Святой [Творец], благословен Он, удостоить Израиль; поэтому Он преумножил для них Тору и заповеди, как сказано: Г-сподь желает ради его [народа Израиля] праведности преумножить Тору и укрепить (Йешаяѓу, 42, 21)».

Я еврей. Вопрос в том, является ли мое еврейство источником радости и гордости или же стыда и позора, так что я попытаюсь любыми путями от него избавиться. Гейне — а этому выкресту никак не откажешь в уме — однажды заметил, что иудаизм — это не религия, а проклятие. Тот, кто знает, что ему никогда не удастся избавиться от своего еврейства, может иногда увидеть в нем преследующее его проклятие, словно бы он родился с генетическим изъяном. Альтернативный подход иллюстрируют слова Магида из Козенице: «Если бы я был уверен в том, что наверняка происхожу от Ав­ра­ѓама, Ицхака и Яакова, я бы в радости надел шляпу набекрень и стал бы отплясывать гопак на улице!»

Благословение и проклятие — это не обязательно два разных мира; иногда они совпадают. Что делают праведники в райском саду? «Наслаждаются сиянием Шхины, Б-жественного присутствия» (Брахот, 17а). В райском саду не едят и не пьют, а просто наслаждаются Торой. В представлении некоторых людей подобное место не рай, а ад. Зачем отправлять их в преисподнюю? Она будет представлять для них хоть какой-то интерес. Самым страшным наказанием для них будет поселить их в райском саду в обществе праведников. Что может быть хуже для некоторых людей, чем приговор на вечное изучение Торы?

Решение выбрать жизнь подразумевает способность видеть вещи в правильном свете, останавливаться на лучшей стороне происходящего. В этом и состоит трудность нашего выбора. Вопрос не только в том, быть ли евреем и соблюдать ли заповеди. Можно решить для себя быть хорошим евреем, но принять всю совокупность иуда­изма как печальную неизбежность: не по своей воле ты живешь, не по своей воле умираешь, и твое еврейство тоже было установлено не тобой. Можно принять всю Тору, но видеть в ней тяжкое бремя, доставшееся нам по наследству. Унаследованные обязательства тем и страшны, что с ними ничего не поделаешь. Человеку остается только тяжело вздыхать под этой обузой, которую возложили на него другие.

Эта разница подчеркивается в комментарии святого Ари на стихи: «И будут [проклятья] знаком и знамением на тебе и на твоем потомстве вовеки за то, что не служил ты Г-споду, твоему Б-гу, с радостью и с веселым сердцем от обилия всего. И служить ты будешь твоему врагу, которого нашлет на тебя Г-сподь…» (Дварим, 28:46–48). Простое объяснение этого отрывка, которое передано и в классическом переводе Онкелоса на арамейский, таково: ты не служил Г-споду в радости, но нарушал Его заповеди, и потому тебя постигнут эти проклятия. Однако Ари объясняет это место иначе, интерпретируя выражение «за то, что» как указывающее на причинно-следственную связь: именно из-за того, что ты служил не в радости, будешь служить своим врагам. Наказание приходит не за то, что ты не служил Всевышнему, но за то, что ты не делал этого «с радостью и веселым сердцем», за то, что Тора стала для тебя проклятием и несчастьем. Совет Моше: «Избери же жизнь», — указывает не только на предмет выбора, но на его оценку.

Как велико Твое благо

Мы можем объяснить другим, сколь хороша та или иная вещь, но некоторые качества могут быть осознаны только на собственном опыте. Когда человеку удается увидеть, «как велико Твое благо, которое Ты хранишь для чтящих Тебя» (Теѓилим, 31:20), — это исключительно личное переживание. Ему невозможно научиться в теории, нельзя передать это ощущение другому. Подобным образом сказано о субботе: «Вкусите и увидите, как добр Г-сподь» (Теѓилим, 34:9). Вкус не передашь на словах. Чтобы его ощутить, надо самому это попробовать. Этот принцип имеет очень большое значение в мире иудаизма. Если человек получает удовольствие от изучения Торы, может статься, что он забудет часть полученной им информации, однако переживание, само чувство наслаждения навсегда останется в его памяти.

Мы уверены, что некоторые вещи обладают прекрасным вкусом. Обычно ребенка не приходится убеждать съесть конфету. В других случаях дело обстоит сложнее. Ребенок должен подрасти, чтобы научиться любить острое. Не потому, что острые блюда чем-то плохи; возможно, в будущем он вообще станет предпочитать острое сладкому, просто чтобы ощутить, что такой вкус может быть приятен, ему надо немного подрасти. Подобно этому, многие не могут оценить сложную музыку. Каждый, если он только не глухой, может получить удовольствие от простой мелодии, но наслаждению симфонией или иной сложной музыкальной композицией приходится учиться. Возможно также, что тот, кто обретет это умение, уже не сможет испытать прежнюю радость при звуках бесхитростной песенки; это будет для него слишком просто. Эта динамика отличает не только явления, находящиеся на определенном уровне абстракции, подобно музыке. То же самое бывает и с ценителями хороших вин, и в самых разных иных сферах.

Когда Тора сообщает, что перед нами «жизнь и добро», это не означает, что нам порой не придется пробиваться к добру сквозь внешние наслоения. Корка этого плода может быть очень толстой, порой бывает непросто ее прокусить, чтобы ощутить вкус сердцевины. Иногда приходится себя воспитывать, приучая определять то, что нам полезно, и на выработку этого умения могут уйти годы. Легко получать удовольствие, но для того, чтобы полюбить то, что для нас действительно хорошо, приходится потрудиться.
«Избери же жизнь». Чтобы разобраться, чтобы воспринять и постичь внутренний смысл явления, надо трудиться в поте лица. Этот труд и позволяет нам ощутить вкус жизни.