У Марка Твена, который, как вы, должно быть, знаете, был убежденным антиклерикалом, есть памфлет «Письма с Земли» – сосланный на Землю Сатана делится впечатлениями с коллегами-архангелами. Не он ли случаем подбросил Клайву Льюису идею «Писем Баламута»? Марк Твен вовсю громит Библию в меру своего понимания и сатирического таланта. И тем она нехороша, и тем плоха, и вообще учит наших (протестантских) детей мастурбации. Все-таки увлекается, перегибает палку: библейские штудии в этом деле не представляются столь уж необходимыми.
В одном из рассказов о патере Брауне (как не упомянуть о Честертоне, упомянув о Льюисе?) есть соображения о тех, кто читает «свою Библию» и вычитывает из неё «похоть, насилие, измену». Очевидно, что извлечь из Писания можно много чего, да всё что угодно – была бы охота. Проблема в том, где стоять, какими глазами смотреть, какие цели себе ставить.
Интересно, что извлек из Библии товарищ Сталин. Может быть, идею использования рабского труда на великих стройках социализма? Строили же рабы-евреи стратегически важные города. Но это не более чем предположение. А вот одно еврейское предание определенно говорит о том, что извлек из Торы император Адриан (II век н.э.). Любопытно (хотя и не имеет отношения к делу), что это предание облачено в одежды алфавитного акростиха: строфы расположены в алфавитном порядке. Словесная игра, широко распространенная в еврейской литургической поэзии.
Император учил Тору под руководством людей «сведущих» и вникал в текст «кропотливо». Учителя у него были много лучше, чем у Тома Сойера, и учился он, как следует из этого «кропотливо», с большой охотой. Почему бы и нет. Это же Тора. Как видите, всё было при нем: достойные учителя, мотивация, хорошие умственные кондиции. Однажды, изучая недельный раздел «Мишпатим», прилежный ученик дошел до такого закона: «Кто украдет человека и продаст его, и он будет найден в руках его, должен быть предан смерти» (Шмот (Исход) 21:16). Проблема, не потерявшая актуальности (увы) и поныне. Правда, Совет Европы вряд ли бы согласился с мерой наказания. Что делать: Тора не всегда созвучна гуманизму новой Европы.
Поразмыслив над прочитанным, торолюбивый Адриан повелел пригласить десять самых выдающихся учителей Израиля, и они все пришли, ибо от приглашений императоров обыкновенно не отказываются. Как-то не принято. «И сказал он им: “Изъясните правдиво закон этот, не извращая истины. Какому наказанию подлежит человек, который похитил кого-либо из братьев своих, сынов Израиля, и поработил, и продал его?”»
Смотрите, как Адриан ставит вопрос: он не просто цитирует соответствующий пассаж «Мишпатим» – он добавляет существенное: «кого-либо из братьев своих, сынов Израиля». Добавление, вполне подтверждающее и качество учителей императора, и собственную вовлеченность его в изучение Торы. Дело в том, что слова эти вовсе не вольный интерпретирующий пересказ: Адриан воспроизводит расширенную редакцию того же повеления из Дварим (Второзакония) – как раз из раздела «Ки теце»: «Если найдется человек, который похитил кого-либо из братьев своих, из сынов Израиля <...> и продал его, то пусть умрет похититель этот» (24:7).
Для человека талмудической культуры такая игра с текстами совершенно естественна. Адриан учился у хороших учителей, был хорошим учеником – значит, тоже должен уметь. Он и умеет. Итак, император ставит вопрос, и когда еврейские мудрецы, опираясь на те же тексты, отвечают, что похититель подлежит смерти (ответ ожидаем), Адриан восклицает: «Каковы предки ваши, что продали брата своего, отдав его за пару башмаков?!»
Вдумчивый император прикладывает закон о похищении человека к истории Иосифа, проданного братьями в рабство. В Торе сказано, что цена проданного – двадцать шекелей (Берешит (Быт) 37:28), – о башмаках, заметьте, ни слова. Что это за башмаки? Откуда они вообще взялись? Адриан явно рассматривает башмаки как чрезвычайно важную часть тщательно подготовленного перфоманса: чертог, куда приглашены великие мужи Израиля, завален обувью. Каков затейник! Homo ludens. Концептуалист почти за две тысячи лет до торжества концептуализма. Башмаки визуализированы. Более того, – материализованы. Пусть ещё до того, как прозвучало слово, мудрецы поломают себе голову: что бы все это могло значить.
Ларчик открывается довольно просто – разумеется, если понимать затеянную императором игру с текстом. Соединив «Мишпатим» и «Ки теце», добавив к ним историю Иосифа, Адриан завершает свою построенную по всем правилам талмудической школы композицию неявной ссылкой на пророка Амоса: «продают праведника за серебро и бедняка за пару башмаков» (Амос 2:6) – преступления, за которые Господь карает беспощадно. В рамках классической экзегезы праведник и бедняк оказываются одним и тем же лицом.
После гневной тирады (показное возмущение, домашняя заготовка, выдаваемая за импровизацию) Адриан переходит к практической стороне дела: «Примите же вы на себя ныне небесную кару, ибо с того времени не было мужей, подобных вам. Если бы предки ваши были живы, я бы осудил их пред вами, теперь же вы должны понести наказание за предков ваших».
Адриану в этой истории недостаточно казнить еврейских мудрецов по своему императорскому праву – он хочет осудить их по праву Торы, добавляя таким образом экзотических специй в ставшее уже рутинным блюдо казней. Мудрецы просят о трехдневной отсрочке, «дабы узнать нам, предопределено ли это свыше, и если мы подлинно виновны, покоримся приговору Всемилосердного». Наслаждающийся игрой император (что значит культурный человек!) удовлетворяет их просьбу. Далее повествуется о мистической консультации и об ответе свыше, не оставляющем никакой надежды: «Примите это на себя, праведники, друзья Господни, ибо <...> не избежать вам этой уловки».
«И повелел нечестивый предать их жестокой казни».
А далее, сколько позволяет еврейский алфавит, описывается, как мучили и убивали великих мужей Израиля.
Из текста самого по себе однозначно не следует, что означает «примите это на себя». Адриан прав, и они должны своей мученической кончиной искупить грех патриархов? Адриан не прав, но они не должны принимать участие в бессмысленной навязанной дискуссии, доставляя удовольствие тирану, который рассматривает ее лишь как уловку, в любом случае приводящую к казни?
Интересно, что еврейские мудрецы не используют лежащий на поверхности аргумент защиты: Тора была дарована после прискорбного происшествия, и, поскольку закон обратной силы не имеет, братья, продавшие Иосифа, не подлежат суду Торы.
Пусть так, однако же преступление патриархов, как мы видим, продолжало мучить сознание, сохраняло острую актуальность; в рамках еврейской историософской концепции грех – опасная реальность, способная породить ужасные последствия через сотни и даже тысячи лет. Вполне литературный Адриан становится таким образом не только символом злодейского царства, но и (косвенным образом) инструментом самообвинения.
«Десятеро казненных царством» – литургическое сочинение, в котором рассказана эта история, – было создано во времена крестовых походов, когда мученическая смерть стала уделом десятков тысяч евреев; такой контекст помогает лучше понять ответ с небес. «Царство» (здесь) – иноплеменная власть. Это обобщение закреплено в еврейской традиции: десять мужей Израиля, замученных Адрианом, репрезентируют всех еврейских мучеников во все времена истории.
Адриан, поставивший своей целью искоренение иудаизма (он запретил обрезание и изучение Торы), украсил свое правление многочисленными казнями мудрецов; в результате подавления восстания Бар-Кохбы была истреблена значительная часть еврейского населения Иудеи. Адриану, кстати сказать, принадлежит политико-географическое название, пережившее века и дошедшее до наших дней как нечто само собой разумеющееся. Именно он переименовал провинцию Иудею в Палестину, дабы навсегда изгладить из исторической памяти следы пребывания здесь евреев. Поэтому в еврейском словесном обиходе «Палестина» звучит вовсе не нейтрально. В России этого не понимают. Евреи говорят: Эрец Исраэль (Страна Израиля). Адриан переименовал и Иерусалим, но, в отличие от Палестины, эта топонимическая затея оказалась эфемерна: кто, кроме специалистов, знает сегодня об Элие Капитолине?
Согласно преданию, император усердно учил Тору, однако же ни к чему хорошему это не привело. Как сказали бы философы, вопрос в интенции. Адриан был из первых, кто обратил Тору против евреев (литературная свобода в отношении исторических фактов в данном случае никакой роли не играет). Эта забава пережила века и стоила евреям рек крови.
У разных текстов разная судьба, разный вес в культурном обиходе. «Десятеро казненных» – текст, сохраняющий актуальность скоро уже тысячу лет не только в силу своего содержания и изобразительной силы, но и в силу функционального использования: он включен в службу Йом Кипура (Судного дня). «Десятеро казненных» завершаются уже посталфавитным прошением: «Взгляни же с небес, Милосердный, на кровь праведников, пролитую до последней капли! Взгляни из-за завесы Твоей и удали пятна греха, о Всесильный Царь, восседающий на престоле милосердия!»
PS. Слова «Ки теце», с которых начинается этот недельный раздел и давшие ему название (порой он именуется кратко «Теце»), означают «Когда выйдешь»: «Когда выйдешь на войну против врагов своих, и Господь Бог твой предаст каждого в руку твою, и возьмешь у них пленных ...» (21:10) – пророчество уж никак не об адриановых временах. И не о крестовых походах.
