Проект «Эшколот» привык рассматривать еврейскую жизнь с самых разных точек зрения, зачастую весьма неожиданных, поэтому он не мог оставить без внимания выход книги «Евреи: другая история», тем более что среди ее создателей оказалось немало знакомых лиц. На презентации книги четверо из них поведали о малоизвестных широкой публике фактах еврейской истории. Если свести эти рассказы воедино, получится образ воинственного, нечуждого гомоэротизма владельца табачной фабрики, сбежавшего в поисках лучшей доли в Аргентину.

А если осветить некоторые особенно выпуклые фрагменты, то обнаружится, что:

• Запрет на мужскую однополую любовь в книге Левит, как и любой текст в Библии, имеет очень широкий спектр трактовок, некоторые из которых объясняют, что запрещено вовсе не то, что мы привыкли считать.

• Даже художники XVIII века подозревали, что взаимоотношения между Давидом и Йонатаном выходили за рамки традиционно понимаемой дружбы.

• Вопреки расхожему мнению о евреях как о мирном народе на протяжении как минимум трех веков — с середины II века до н.э. до середины II века н.э. — евреи имели репутацию народа воинственного, если не кровожадного.

• Главнокомандующим армией египетской царицы Клеопатры III был еврей по имени Ханания. Когда царица, вдохновленная его военными успехами, решила вторгнуться во владения Александра Янная, правившего в тот момент Иудеей, Ханания предостерег ее от необдуманного шага, сказав, что это превратит всех евреев в ее врагов.

• Основатель фабрики «Дукат» караим Илья Пигит, прежде чем открыть свое дело, дослужился до директора фабрики Габая, известной каждому советскому курильщику под названием «Ява». А «Дукат» — это на самом деле сокращение, гибрид двух караимских фамилий: Дуван и Катык.

• На двенадцать тысяч караимского населения на рубеже двадцатого века насчитывалось двенадцать миллионеров. Усилиями этих табачных магнатов Россия до Первой мировой войны не импортировала, а экспортировала папиросы.

Если же говорить серьезно, то про каждую из тем — будь то однополая любовь в еврейском прошлом и настоящем, позабытое военное наследие Хасмонеев, караимский табачный бизнес или история еврейских сельхозпоселений в Аргентине — можно говорить часами и даже написать отдельное исследование. Что собственно Виталий Черноиваненко, Михаил Туваль, Максим Гаммал и Анна Школьник (а также многие другие) как раз и сделали в рамках представленной книги. Каковую лично я с удовольствием бы приобрел.

И все же про Аргентину я не могу не написать отдельно. То есть умом я понимаю, что к реальности та Аргентина, которая выросла в моем воображении из текстов Кортасара и Борхеса, имеет мало отношения, и все же. Мысль о том, что и мои предки могли взять да и уехать из Одессы в эту далекую и прекрасную страну, определенно привносит в историю про еврейские колонии в Аргентине что-то личное. Выясняется, что здесь, как и в Палестине, еврейское земледелие начиналось с барона. Только не с Эдмона Ротшильда, а с Морица фон Гирша, основавшего в 1891 году Еврейское колонизационное общество. Усилиями его агентов в Аргентину переселилось более 20 тысяч евреев из Восточной Европы. Однако уже к середине ХХ века стало очевидно, что сельскохозяйственная утопия не выдержала испытания временем. Как ни странно, одной из причин называют обилие плодородной земли. В таких условиях нет необходимости заниматься развитием инновационных агротехник, как в Израиле, где и земли мало, и с водой проблемы. Кроме того, это киббуцники, появившиеся спустя четверть века, могли себе позволить не соблюдать субботу, а приличные аргентинские евреи держались корней — скорее в метафорическом, чем в буквальном смысле, — что земледельцу не очень помогает. Не стоит также сбрасывать со счетов притяжение города — все же местечко традиционно равнялось на город, а не на деревню. Вот и вышло, что дети фермеров получали приличные еврейские профессии врачей и адвокатов, а колонии постепенно приходили в упадок.

Что же касается еврейских гаучо, то этим оксюмороном мы обязаны человеку по имени Альберто Герчунофф. Гаучо — своего рода национальный символ Аргентины. Исторически это были, что называется, лихие люди — свободолюбивые, не слишком воспитанные и довольно суровые: нечто среднее между разбойниками, ковбоями и казаками. Так что еврейские гаучо, вынесенные в заглавие вышедшей в 1910 году книги Герчуноффа, — типичный нонсенс. В книге этой приводится автобиографическая история про отца, перед эмиграцией из России показавшего своему пятилетнему ребенку на казаков со словами: «Смотри, сынок, в Аргентине ты казаков не увидишь — Аргентина свободная страна». Вскоре после переезда в свободную страну отца застрелил пьяный гаучо. И тот факт, что выросший Альберто именно так назвал свою первую книгу, с моей точки зрения, отчасти объясняет, почему Борхес упоминал его в числе своих учителей.

Восемь цитат из книги «Евреи: другая история»