«Он как Волошин… Волошин принимал у себя и белых, и красных, а Эли принимает и арабов, и евреев», — сказал кто-то мне на ухо. Дело было в 1990 году. Вначале мы ходили по музею: впечатляющая коллекция разнообразных черепков, фрагментов и целых артефактов. Всем этим трудно удивить туриста, который путешествует по Израилю, но здесь древности как-то естественно вписывались в интерьер жилого дома. Эли Авиви, хозяин дома и директор музея, был человек с белой бородой и в белой хламиде. Тогда мы еще не знали, что это галабия, и хламида вызывала скорее антично-коктебельские ассоциации. В Иерусалиме в Старом городе вместо пестрого рынка были наглухо закрытые двери с угрожающе извивавшимися арабскими граффитти. А у Эли Авиви — синее море, синее небо, пляж, а на нем — длинноволосые юноши и девушки (издали трудно понять, кто какого пола, и все периодически целуются друг с другом), еврейские пары с детьми и огромная арабская семья, состоящая из детей на две трети. Ровно посередине сидела полная матрона, явно глава клана, и курила гашиш.

Позже оказалось, что, съездив с друзьями в музей и на пляж, мы посетили государство Ахзив.

Эли Авиви родился в Иране в 1930 году, но уже в 1931-м его родители переехали в Страну, которая еще не была государством. Эли рос на юге Тель-Авива, в тринадцать лет ушел из дома, в пятнадцать — поступил в Пальмах, а в семнадцать отправился путешествовать, от Магриба до Баренцева моря. В 1952 году он вернулся в Израиль и решил, что пора писать книгу — мемуары о Войне за независимость и путешествиях. Как рассказывал сам Эли, в поисках уютного места, которое подарило бы ему вдохновение и покой, он наткнулся на Ахзив — недалеко от ливанской границы, в пяти километрах севернее Наарии.
Город с таким названием упомянут в Танахе:

Ливна, Этэр и Ашан; Ифтах, Ашна и Нецив; Кеила, Ахзив и Марэйща — девять городов с селами их (Йеошуа 15:42–44; И поворачивает граница на Раму до укрепленного города Црра, и поворачивает граница к Хосе, и оканчивается она у моря, в области Ахзива (Йеошуа 19:29).

Во времена Второго храма на месте нынешнего Ахзива обитала крупная еврейская община. В Вавилонском Талмуде рассказывается, что в Ахзиве жили ученики рабби Акивы. Позже там, конечно, была крепость крестоносцев, а еще позже — арабская христианская деревня Аз-зиб, жители которой в 1948 году, когда деревня была захвачена «Хаганой», убежали в Сирию.

Эли Авиви поселился в бывшем доме мухтара Ахмада Хусейна Атиййи и начал реставрацию этого и соседних зданий. Дом мухтара прирос вторым этажом и превратился в музей Ахзива, а заодно в резиденцию Эли. Он оперативно съездил в Хайфу, оформил аренду земли на 99 лет и принялся за археологические раскопки. Некоторым экспонатам музея более трех тысячелетий. Они лежат в открытых витринах — все на уровне глаз, все можно рассмотреть, потрогать и сфотографировать.

В конце 50-х и в 60-х и 70-х годах дом Эли Авиви был очагом притяжения для богемной молодежи. Все, кто вспоминает те времена, говорит об ощущении свободы, которое охватывало буквально каждого в этом нагруженным историческими ассоциациями месте. Видимо, свобода была у Эли внутри — то ли от рождения, то ли от его своеобразного и богатого жизненного опыта, — и он, будучи харизматической личностью, наделил ею все вокруг. На территории Ахзива устраивали рок-концерты, фестивали и хеппенинги. Эли давал убежище молодым людям, которые хотели уйти из дома и где-то укрыться.

Власти, увидев, что место перспективное, решили разбить в окрестностях Ахзива национальный парк.

Отчасти в ответ на это в 1971 году Эли Авиви и его жена Рина и провозгласили Мединат Ахзив — государство Ахзив. Президентом избрали Эли. Утвердили государственную идеологию (служение морю, песку, любви и Богу), официальный гимн (шум волн) и язык (язык природы), начали выпуск паспортов. Туристам ставили в паспорта штампы, свидетельствовавшие о посещении Ахзива. Штампы эти, понятное дело, стали объектом коллекционирования. Ходят слухи, что Эли однажды ездил с ахзивским паспортом в Египет и никаких проблем не возникло.

Зато были проблемы с израильскими властями, которые стали жалеть о разрешении на долгосрочную аренду. В какой-то момент Эли вроде бы даже арестовали. Но он неизменно улаживал все неприятности, пользуясь своими связями и — возможно — обаянием. Государство Ахзив со временем оставили в покое, что означало молчаливое признание. Заезжали туда и знаменитости — Софи Лорен например. Но имидж Ахзива создавала неформальная молодежь.

В мире существует множество самопровозглашенных государств (они же virtual states). Считается, что они имитируют черты государственности, но не обладают ими в полной мере. Но многие «настоящие» государства тоже начинали с имитации, только игра часто выходила драматическая и кровавая. А вот Дикеополь, герой комедии Аристофана «Ахарняне», единолично заключил мир со Спартой — для себя, своей жены и детей — и весьма преуспел, на зависть более воинственным и принципиальным согражданам. История же Ахзива — очень еврейская, и Эли Авиви — фигура очень еврейская и израильская, несмотря на свой интернационализм. Он старше Израиля, взрослел вместе с ним, сражался за него, уехал, вернулся (совершив тем самым вторую, уже сознательную, алию) и наконец нашел свое место — в Израиле и одновременно вне его. Он объявил синагогой, в которую он не хочет ходить, весь Израиль, но при этом создал свою синагогу, куда может прийти кто угодно.

Илана Бен-Йосеф впервые посетила Ахзив в 80-х годах. Ее семья подружилась с президентом Эли и несколько раз наносила ему визиты. Вот что она вспоминает:

«Первый раз мы были там году в 84-м. Попали случайно — проезжали мимо и увидели вывеску "Мединат Ахзив", "Государство Ахзив". Вообще-то у нас были дела, но нам стало любопытно. Поднялись, постучали, из-за ворот выбежали собаки и стали на нас лаять, потом вышла Рина и позвала Эли.

Мы увидели место обалденной красоты. Действительно — заходишь за ворота и попадаешь в другой мир, как будто в другую страну.

У нас в тот раз даже не было палатки, мы ведь ничего такого не планировали. Жили в доме Эли, у него были такие даже не комнаты, а какие-то подземные залы с матрацами на полу. Туалет — в будке. Тогда еще не было электричества — вечером зажигали свечки, а готовили на керосинках.

Мы провели там два дня. Со всех сторон разные люди, добровольцы из Израиля и из-за границы, копали землю: занимались археологическими раскопками и жили за это в Ахзиве бесплатно. И сейчас можно договориться и приехать.

Эли очень любит древности. В Акко у него есть магазинчик, где он с большим трудом расстается с некоторыми предметами.

Потом оказалось, что он может поставить в паспорт печать своего государства, и в следующий раз мы взяли с собой паспорта и палатки, чтобы остаться на несколько дней.

Эли долго боролся с государством, чтобы сделать индивидуальное, своеобразное место. Там действительно особенная энергия, другой мир, как будто ты — часть всех этих древностей. Это разлом во времени. Место для выпадания.

Лет 15–20 назад он сдался, ему провели электричество, и он поставил прямо на улице холодильники. А на крыше его дома есть огромная трапезная. Мы хотели в этом году сделать там семейную встречу.

А еще наверху — пристройка из дерева, похожая на капитанский мостик.

По вечерам народ собирается у костра. Самые разный народ. К Эли ездила и молодежь, и семейные люди, и хиппи, и религиозные, как мы.

А территория в Ахзиве большая, и можно ни на кого не натыкаться. Выходишь за ворота с другой стороны — и скатываешься на пляж. Там заводи, где совсем нет волн, и детям безопасно купаться.

Потом Эли начал строить циммеры. Да, он пытается заработать, но не гонится за деньгами в ущерб, как бы это сказать... вальяжности. Не стремится завлечь к себе как можно больше людей. Хотя людей он всегда любил. И был похож на пророка Элияху, потому что обычно ходил в галабии, разве что для поездок в город надевал джинсы».


В последние годы Эли, по слухам, несколько сдал, но обязанностей правителя с себя не слагает. Наследников у него нет. Музей процветает. В Ахзиве играют свадьбы. Его любят фотографы и вольные туристы, не связанные временными рамками и экскурсионной программой. Время хиппи, видимо, все же уступило место времени циммеров. Люди, побывавшие в Ахзиве в последние годы, жалуются на непривычные современному человеку спартанские условия, но хвалят пляж, которому по-прежнему нет равных.