Палач подводит приговоренного к смерти арабского террориста к виселице. Там его ожидает журналистка, которая заговаривает с приговоренным, едва палач надевает ему петлю на шею.

Журналистка: Господин Саид, я журналистка, и я сейчас провожу симпозиум на тему «Смертная казнь для террористов – за и против». Я хотела бы задать Вам два-три вопроса как террористу, осужденному на смерть.
Приговоренный (очень вежливо): С превеликим удовольствием, госпожа.
Журналистка: Господин Саид, я так понимаю, что сам факт, что Вы находитесь здесь, доказывает, что Вы за смертную казнь для террористов.
Приговоренный: Разумеется, я за смертную казнь для террористов, госпожа. Как опытный террорист с большим стажем я позволю себе сказать, что это наиболее подходящее наказание для террористов вообще и для таких террористов, как я, в особенности.
Журналистка: Я рада слышать, что Вы так считаете, господин Саид.
Приговоренный: Не стоит, госпожа, я попал туда, куда попал, только благодаря вам.
Журналистка: Благодаря Вам, господин Саид.
Приговоренный: Благодаря вам, госпожа.
Журналистка: Спасибо.
Приговоренный: Спасибо вам.
Журналистка: Пожалуйста. Господин Саид, не считаете ли Вы, что у нас есть все оправдания - с точки зрения нравственного аспекта морали - применять к вам смертную казнь?
Приговоренный: Как террорист-варвар, примитивный и бессовестный, я позволю себе сказать, что вы не только имеете полное право повесить меня, но на вас, можно сказать, лежит моральный долг поступить так. Есть ли более подходящий и справедливый приговор для банд террористов и подстрекателей, трусливых и безыдейных, вроде нас, кто нападает на спокойных и стремящихся к миру граждан?! Не за вами ли моральная правота - подобно тому, как за мной - эта виселица, - после того, как я подложил начиненные взрывчаткой игрушки в десять автобусов?! (Плачет.) Десять автобусов! Не говоря уже о самих водителях — чем провинились несчастные водители? Чем провинились водители, я Вас спрашиваю!
Журналистка: Я спрашиваю Вас.
Приговоренный: Нет, я спрашиваю Вас!

Палач протягивает ему носовой платок. Приговоренный сморкается и возвращает платок палачу.
(Драматическим голосом) «Если есть Высший Суд – да свершится тотчас!»
Палач сразу тянет за веревку, приговоренный поворачивается к палачу.
Минутку, товарищ палач.
Журналистка: Отрадно слышать в ваших устах цитату из Бялика, господин Саид.
Приговоренный: Я не уникален и не заслужил особого почтения, госпожа, я цитирую то, что на моем месте процитировал бы каждый.
Журналистка: И все же...
Приговоренный: Никакого «и все же», госпожа, я лишь выполняю то, что возложено на меня как на человека.
Журналистка: Я это уважаю.
Приговоренный: Я недостоин уважения, госпожа. Вы достойны уважения.
Журналистка: Спасибо.
Приговоренный: Спасибо вам.

Журналистка: Пожалуйста. Господин Саид, что Вы думаете о других аргументах в пользу смертной казни?
Приговоренный: Я за, разумеется. Какие, например, аргументы?
Журналистка: Например, фактор сдерживания.
Приговоренный: Как террорист со стажем, трусливый и жестокий, я позволю себе сказать, что фактор сдерживания является одним из важнейших аргументов в пользу смертной казни, и я сам после исполнения приговора буду удержан от свершения новых терактов.
Журналистка: Я счастлива это слышать.
Приговоренный: Это я счастлив.
Журналистка: Есть ли, по-Вашему, вероятность, что смертная казнь удержит террористов еще до того, как они будут пойманы?
Приговоренный: Как опытный, себялюбивый и умственно отсталый террорист я могу сказать, что присоединился к террористической организации только потому, что верил: когда меня поймают, я удостоюсь милостивого и уважительного обращения в ваших чудесных тюрьмах. В глубине души я просто жаждал, чтобы меня поймали ваши вежливые солдаты, жаждал приятно провести остаток жизни за чудной решеткой и сладким замком. Посмотрите, какой неусыпной заботы удостаиваемся мы, террористы, в ваших казематах. Посмотрите на мои руки и ноги – они целые! Ногти и зубы – целые! Мне стыдно смотреть! Спина – гладкая! Ни ожогов, ни шрамов! Я спрашиваю себя: что здесь происходит? За что мне такое? Это ведь может свести мыслящего террориста с ума!
Журналистка: Это действительно проблема, которая нас беспокоит.
Приговоренный: Беспокоит нас.
Журналистка: Спасибо.
Приговоренный: Спасибо вам.
Журналистка: На здоровье. И в завершение, господин Саид, какое послание вы как первый террорист, казнимый в нашем государстве, хотели бы передать нашему народу?

Палач приводит в действие рычаг, земля уходит из-под ног приговоренного, тот оседает и высовывает язык в сторону журналистки со всей возможной деликатностью.

Другие тексты Левина:
Из дневника цензора
Плевок
Чего хочет женщина?
Турпоездка
Сотворение мира
Умереть на Святой Земле

Почему Левин такой злой?