«Христианос» — интеллигентный, культурный христианский альманах, издающийся в Риге Международным благотворительным обществом имени Александра Меня. Значительная часть 20-го выпуска отведена под еврейско-христианский сюжет. Половина этой подборки — концептуальные тексты об отношении христиан к евреям и иудаизму. Общая позиция — уважения и толерантности. В духе 2-го Ватиканского собора. «Вы наши старшие братья» (Иоанн Павел II). Но я все эти статьи оставлю без рассмотрения. Не потому, что они неинтересны, — интересны, но меня больше занимают не концепции, а истории и переживания. Три интервью у очень разных израильских христиан взяла главный редактор «Христианоса» Наталия Большакова.

Диалог с Рафиком Хури — арабом, рукоположенным в 1967 году. «Вселенскость не отменяет уникальности», «церковь Воскресения не исключает мечети Омара и Стены Плача». И: «Все мое священническое служение протекало на фоне израильской оккупации и связанных с ней страданий», «На реках Вавилонских» — это и про палестинских изгнанников. Незаживающая рана.

Давид Нойхауз — еврей, иезуит, настоятель ивритоязычных католических общин Латинского Иерусалимского патриархата в Израиле. Рассказывает историю своего прихода к христианству. Родился и вырос в ЮАР в семье беженцев из нацистской Германии. Школьный иудаизм и синагога были для него чем-то вроде марксизма-ленинизма для советских людей: пустышкой, ритуальным повторением ничего не значащих слов. В 15 лет, когда Давид по­ехал учиться в Израиль, иудаизм вызывал у него возмущение, он воспринимал его как духовное насилие.

У мальчика был нетривиальный интерес к царской семье. Приехав в Иерусалим, он вышел на настоятельницу Гефсиманской обители игуменью Варвару, хорошо знавшую Романовых. Она приняла еврейского подростка, он стал приходить к ней. Евангелие Давид тогда еще не читал. Игуменья была женщина, полная веры, обаяния, достоинства; прикованная к постели, излучала радость — он таких никогда не встречал, она как бы репрезентировала для него все христианство.

Нойхауз защитил докторскую в Иерусалимском университете, семь лет изучал богословие. Он преподает иудаизм в католической семинарии и в арабском университете, на арабском, естественно. Читает на иврите курс истории христианства для израильских гидов. Водит своих арабских студентов в «Яд ва-Шем». Пытается быть мостом между двумя разделенными пропастью мирами. Это разделение проходит и через христианство: «Сестры, приехавшие в Израиль, чтобы делить жизнь с палестинским народом, не общаются с теми сестрами, которые приехали ради солидарности с еврейским народом. И если это так, если даже эти монахини, которыми движет единая любовь, находятся в конфронтации — то какая может быть надежда на мирные отношения между арабами и евреями?»

Йоханан Элихай — француз. Родился в 1926-м. Вырос в Париже. Катастрофа пронзила его сердце. У него было две мечты: стать монахом и жить с евреями в Стране Израиля. Взял в монашестве еврейское имя. Глава ордена, к которому принадлежал брат Йоханан, сказал: Израиль — это ненадолго (так считали тогда многие), хочешь жить с евреями — поезжай в Марокко, там их много. Но Йоханан Элихай верил в Израиль. В Израиле он с 1956 года. Теолог, арабист, гебраист, он профессионально играет на органе, изготавливал керамику для «Яд ва-Шем». Брат Йоханан Элихай: «Никакой миссионерской деятельности. Главное — нести любовь, чтобы любовь распространялась в мире. Нести не религию, а любовь» — противостоящую многовековой христианской ненависти.

Ни в одном из материалов журнала нет темы миссионерства в отношении евреев. Это не только позиция авторов — это католическая доктрина. Того же мнения придерживалась и православная игуменья. Она говорила еврейскому мальчику: «Я хочу, чтобы ты был человеком верным, но в своей вере — иудейской».

Своей иудейской веры у него не было, и он выбрал то, что выбрал.

И другие нетривиальные выборы:
Вокруг "Даниэля Штайна"
Идентификация Курта
Седер в Пабярже