Когда пьяные солдаты в 1914 году стали ломиться в окна и двери лавки моего прапрадеда Гедалии, тот разобрал крышу, посадил свою жену Хану и трех дочерей на спину и драконом перемахнул Днестр, плюясь огнем. Высадив женщин в Атаках, Гедалия вернулся в Могилев-Подольский, чтобы собрать кое-какие личные вещи и поджечь пару-тройку агрессоров.

Когда в 1916 году Днестр вышел из берегов и затопил дедов дом в Атаках, а семье пришлось спасаться на крыше посреди речного моря, тетя Циля серой цаплей таскала им рыбку и речных курочек.

Когда в 1918 году петлюровцы бегали за бабушкиной сестрой, огненной красоткой Малкой Ароновной по ее киевской квартире, она кошкой скакнула на потолок, чтобы обрушиться на негодяев огромным резным шкафом красного дерева с острейшими медными ручками.

Вот среди каких историй рос я, бледно-желтое яблоко с двумя коричневыми родинками на шкурке. Яблоком хорошо лежать в маленьком заросшем дворике среди какой-нибудь антоновки или данешты и наблюдать, как муравьи пасут тлю на стебельках пионов, или как жуки за жужицами ухаживают, или как слизни плавно и быстро уносят свои тела в заросли помидорных грядок.

Дар быть яблоком был ни для чего и ни зачем.

В школе я однажды в сонной агонии закатился в парту, чтобы отоспаться, проснулся поздно, когда было уже закрыто, и пришлось выбираться из школьного окна, рвать брюки, пачкать пиджак и выслушивать укоры от папы-мамы. С тех пор я решил, что спать в школе надо человеком среди человеков.

А еще можно было летней ночью яблоком завалиться спать прямо на земле и прекрасно выспаться: ни холод, ни насекомые меня не беспокоили. Я мог стать идеальным туристом, геологом или на худой конец диверсантом, но мой яблочный бочок однажды больно куснул еж, и я стал бояться спать на земле.

С Гришей мы не росли в одном дворе, не ухаживали за одной девушкой, не пили водку на скамейке парковой аллеи. Мы встретились уже далеко-далеко от моего детства и юности.

Решение подшутить над ним пришло между четвертой и пятой кружкой — глубокой ночью, холодной зимой, в московском общежитии.

Терять мне было нечего, надо было шутить.

Гриша печально смотрел на яблоко, которое появилось перед его глазами после моего исчезновения.

Покачался надо мной с глуповатой улыбкой и сказал: «Ты смотри, как от тебя тараканы бегут — кучно, как буденовцы».

Став человеком, я увидел напротив маленького седоватого ворона.

- А чего такой некрупный? – спросил я.
- Зато жить буду долго, — прокаркал Гриша.

Именно он сыграл главную роль в моей яблочной жизни. Знаете, как бывает. Рррраз — и просветление. Так вот, Гриша рассказал мне, что еж — хищник, он не ест яблок, зато яблочный сок отпугивает паразитирующих насекомых: вшей, блох, клещей.

Представляете? Яблоко отпугивает паразитов от ежа!