«He was born to sweet delight» — в этих слегка переиначенных словах из «Пророчеств невинности» Уильяма Блейка кроется ключ к пониманию Рихтера, говорила Вера Ивановна Прохорова.
Они познакомились 17 декабря 1937 года в гостях у Генриха Нейгауза на дне рождения бабушки Веры Ивановны и тещи Нейгауза — Варвары Прохоровой. Незадолго до этого Рихтер приехал в Москву и поступил в Московскую консерваторию в класс профессора Нейгауза.
Эта дружба вспыхнула в один момент и осветила всю жизнь обоих. Из рассказов Веры Ивановны проступает образ человека невероятно талантливого, открытого, одаренного во всем, человека, который «в ладах со всеми стихиями».
Вере Ивановне было необыкновенно важно донести именно эти впечатления о своем друге и великом пианисте. Они во многом противоположны тем, которые остаются после просмотра известного фильма французского режиссера Брюно Монсенжона, снятого в последний год жизни Рихтера. В этом фильме, основанном на монологах самого музыканта, он предстает мрачным и депрессивным.
Вера Ивановна упоминает о сложных отношениях Святослава Рихтера с матерью, которую он считал виновной в гибели отца в начале войны. Родители пианиста жили в Одессе, и в последние дни перед приходом в город немцев им предложили эвакуироваться. Но мать отказалась это сделать, так как в противном случае ее любовник — некто Сергей Кондратьев — вынужден был бы остаться в городе. Отец Рихтера — немец по происхождению — был арестован и убит НКВД вместе с тысячами своих соплеменников, которые, как считалось, симпатизировали фашистам. Мать же при отступлении немецких войск ушла с ними и впоследствии жила в Германии. Всю свою жизнь Рихтер ужасно переживал эту историю и, хотя он встречался и общался с матерью, был невероятно травмирован произошедшим.
Вспоминая о Рихтере, Вера Ивановна рассказывает о незначительных, казалось бы, эпизодах из его жизни: вот он лепит мышку из хлеба для маленькой Милки (дочери Нейгауза), кидает с ней тарелки в окно, пьет водку с железнодорожными рабочими, идет по карнизу шестого этажа — но именно эти иногда почти невероятные детали помогают воссоздать облик живого человека, живого Света, как она его называла.
