Три года назад, 22 января 2009 года, в Париже на 90 году жизни скончалась Дина Верни, позировавшая Аристиду Майолю, Анри Матиссу, Раулю Дюфи, Пьеру Боннару, открывшая Западу советских нонконформистов. Дина Верни, знаковая фигура французской культуры, командор ордена Почетного легиона, основательница музея Аристида Майоля, сама по себе — субъект искусства. А легенды и мифы вокруг ее жизни могли бы лечь в основу авантюрного телесериала. Однако пока что дело ограничивается документальными лентами. В их числе фильм «Неистовая Дина Верни», созданный на московской студии MIRIAM MEDIA. Идея фильма и его названия принадлежит Аркадию Ваксбергу (1927–2011), юристу, писателю, публицисту, многолетнему парижскому собкору «Литературной газеты», хорошо знавшему Дину. Увы, смерть в мае прошлого года прервала эту работу. И тогда «эстафета» перешла к Анатолию Вайнштейну, живущему в Париже звукорежиссеру и сценаристу. Недавно в Париже состоялся предварительный показ фильма. После просмотра я решила задать А. Вайнштейну несколько вопросов:

— Анатолий, отчего создание фильма поручено именно вам?

— Я был знаком с Аркадием Иосифовичем Ваксбергом, принимал участие в некоторых его авторских проектах. К тому же, я автор нескольких сценариев. В их числе «Долгая ночь Менахема Бейлиса» (1992), «Скрипка и Ротшильд» (2008) и пр. Видимо, поэтому выбор и пал на меня.

— А кто режиссер фильма?

— Режиссер (он же продюсер) фильма — Григорий Илугдин, один из лучших нынешних документалистов. Он много работал с Ваксбергом. Совместно ими созданы фильмы «Реприза» (о «деле врачей»), а также «Большой театр военных действий» (о деятелях культуры в период немецкой оккупации).

Фильм изобилует редкими документальными материалами. Например: Дина Верни, юная, смеющаяся, сверкая глазами, поет «Интернационал» с троцкистами. Что и говорить, в архивах Франции, Германии, СССР можно еще и не на то набрести. Были на экране и хрестоматийные кадры: в Марли-ле-Руа, вместе с Матиссом, Майолем, Дюфи — великими старцами, к которым модель явно относится без особого пиетета.
Теперь позвольте предъявить и кинокадры из личного фильмофонда моей памяти.

Кадр 1. Базарный день в Латинском квартале

По летнему базару на перекрестке улиц Сены и Бюси, благоухающему ягодами и цветами, плывет с плетеной корзиной колдунья: приземистая, с угольно-черным узлом волос, разбойными темными глазами. На смуглой крепкой шее золотой античный амулет — крылатый фаллос. Колдунья приценяется к малине. Продавец почтительно целует ей руку. Тут, сквозь «отфокусированные окуляры», я ее узнаю: это Дина Верни, меценатка, миллионерша, коллекционерша, владелица знаменитой картинной галереи на соседней улице Жакоб. Та, которую называли Музой Майоля.

Художник и его Модель

После встречи Дины и Майоля началась история — старая, как мир искусства, — под названием «Художник и его Модель». Мастер нашел свой идеал. Модель — учителя жизни.

«Вылитый Майоль» — говорят сегодня о женщинах чуть тяжеловатого изящества, со спокойной крестьянской красотой и формами античных богинь. С гордой простотой ныне красуются они вдоль куртин и аллей сада Тюильри, являя воплощенный в бронзе идеал великого Мастера, подаренный в 1970-х Французской Республике его Моделью.

Сама Модель, что для отца современной скульптуры была Юноной и Венерой наших дней, родилась в Одессе. Из этого портового города авантюристов и поэтов Дина Верни (в девичестве — Айбиндер) эмигрировала во Францию с родителями в 1926 году в семь лет.

Одесситки расцветают рано. В четырнадцать лет эта школьница была прекрасна торжествующей зрелой красотой.

Дина позировала Майолю все последние годы жизни скульптора. Результатом стали сотни пастелей, полотен, рисунков, десятки монументальных бронз, среди которых шедевры «Река», «Гора», «Воздух».

Уравнение со многими неизвестными

Как известно, история, написанная в учебниках, катит с заданной скоростью по гладким рельсам из пункта А в пункт Б. Но грузится она на запасных путях. И в фильме «Неистовая Дина Верни» особенно интересны лица, полностью или частично стертые из индивидуальной и коллективной памяти. Сегодня от них остаются едва заметные контуры. А ведь эти персонажи, ныне почти забытые, в минуты роковые были теснейшим образом связаны с жизнью главной героини.

В годы войны Дина переправляла из Баньюльса, где жила у Матисса, на близлежащую испанскую границу еврейских беженцев и антифашистов. В 1943-м она была схвачена гестапо и очутилась в тюрьме Френ. Дело было гиблое. От печи крематория ее чудом спас ученик и страстный поклонник Майоля Арно Брекер — официальный скульптор Третьего рейха. По настойчивой просьбе Майоля Брекер организовал Дине невероятный побег из фашистского застенка.

Арно Брекера лично знал Аркадий Ваксберг. Он, в частности, однажды встречался с ним и Диной в доме Доменика де Ру, парижского журналиста и издателя. По горячим следам той встречи еще в 1970-е годы им был написал рассказ «Званый ужин». Возвращаемся в Вайнштейну:

— Анатолий, каково, на ваш взгляд, подлинное лицо этого гитлеровского Вучетича? Какая роль отведена Брекеру в истории искусства и в жизни самой Дины?

— Дина Верни воспринимала Арно Брекера и как врага, и, разумеется, как своего спасителя. А с точки зрения искусства его можно считать жертвой сатаны: его ослепила магия зла, исходившая от фюрера, противиться ей он не мог — слишком уж приблизила его власть к себе, предоставив безграничные возможности. Брекер был Адольфу «без лести предан». В фильме мы предъявили мраморный бюст Гитлера работы Арно Брекера. Согласитесь, в его «каноническом» портрете Гитлера есть что-то от медузы Горгоны — взгляд, от которого холодеет кровь. Особая эстетика, особая мрачная красота, несущая гибель, — сродни нацистским ритуалам, нацистской военной форме. Ослепление не прошло даром — в творчестве Брекера наступает эпоха омертвения. Как расплата. Что ж, власть и художник — тема вечно актуальная, для России в том числе.

— Фильм умалчивает о третьем персонаже этого странного трио: им был Отто Ланге, ставший в годы оккупации крупным эсэсовским чином — эмиссаром Гитлера в Париже по делам культуры. Почему ему не уделено места в вашем апокрифическом показе?

— Что касается Ланге, ему и правда места в фильме не нашлось. Однако о нем могу сказать вот что. Ланге, бывший учитель рисования, был, что называется, цивилизованным человеком. Сохранился такой исторический анекдот. В 1943 году Ланге, высокопоставленный эсэсовец, изволил посетить мастерскую Пикассо на улице Великих Августинцев и был потрясен царящим там холодом. Он предложил художнику привезти ему грузовик угля. Пикассо гордо отказался. Рассказывают, что тогда же Ланге увидел у Пикассо эскизы «Герники». «Так это вы сделали?» — потрясенно вопросил он. На что Пикассо ответил: «Нет, это вы».

В своих воспоминаниях Арно Брекер не отводит ему заметной роли — говорит просто как об офицере, исполнившем приказ освободить Дину Верни.

На освобождение Дины Верни из тюрьмы Френ Ланге получил санкцию от самого шефа гестапо Мюллера. Почему? Скорее всего, потому что этого добивался Брекер — только ему статус позволял ходатайствовать перед верхними чинами Рейха.

* * *

Майоль погиб в 1944 году в автокатастрофе. По поводу его гибели существует несколько апокрифических версий. По одной из них Майоль был «казнен» партизанами-коммунистами, которые мстили ему за «коллаборационизм». По свидетельству некоего очевидца, Майоля увезли силой на «ситроене» и на лесной дороге обрушили на машину подпиленное дерево. Что ж, все возможно. Ведь после войны коммунисты без суда и следствия казнили тысячи «предателей» по всей Франции — зачастую ни в чем не повинных людей.

Майоль умер, не завершив монументальную «Гармонию» (кстати, задумывавшуюся в соавторстве с А. Брекером). А после смерти Мастера Модель стала его душеприказчицей.

В 1947-м Дина Верни открыла картинную галерею на улице Жакоб, недалеко от бульвара Сен-Жермен. Советом и делом ей помогали друзья — Матисс, Дюшан, Дюфи. В этой скромной на вид галерее с 1950-х годов выставлялись мэтры Парижской школы, в их числе Сергей Шаршун и Серж Поляков. А в 1960-е пришел черед нонконформистов из Советской России.

Тут позволю себе прокрутить еще один кадр из моей памяти.

Кадр 2. Однажды в студеную зимнюю пору...

Итак, Москва, январь, железный мороз. Стоянка такси на проспекте Мира. К долгожданной машине перед носом у заледенелой очереди прорывается лихая парочка. Он — в цигейковом «пирожке», она — в шубе нараспашку, на смуглой шее в ночи блестит золотой античный амулет. Парочка штурмует такси, мужчина вталкивает даму внутрь, с треском захлопывает дверцу. Такси исчезает в снежном вихре. «У-у-у, спекулянты чертовы!» — вопит очередь вслед. «Слава богу, отправил», —довольно произносит мужчина в «пирожке», и тут я вижу, что «спекулянт» — скульптор Эрнст Неизвестный. А тетка в шубе нараспашку — Дина Верни, которую Неизвестный наверняка принимал у себя в мастерской, расположенной в двух шагах отсюда. А теперь, в ночи, Дина, видимо, спешит дальше, в подвалы и на чердаки — в мастерские художников, пока неведомых Западу.

В фильме Оскар Рабин, Владимир Янкилевский, Эрик Булатов вспоминают, как тайными путями «неистовая Дина» переправляла на Запад их творения. Именно ее стараниями тогда попадают за кордон знаменитые «Паспорт» Рабина и «Дверь» Янкилевского. В своей парижской галерее на улице Жакоб Дина Верни устраивала персональные выставки Ильи Кабакова, Янкилевского, Рабина, Лидии Мастерковой. А первым был Михаил Шемякин, заработавший благодаря Дине громкую славу еще до эмиграции.

Аккомпанементом к фильму служит меланхолический блатной шансон «Постой паровоз, не стучите колеса». Исполняет Дина Верни. Некогда она пела цыганские романсы под гитару самого Сержа Полякофф. А в 1960-х цыганщину сменил одесский блатной репертуар. Существует пластинка этих песен ее молодости. Записанный на ней концерт она устроила не где-нибудь, а в парижской церкви Сен-Жерве. Перед концертом Дина поведала почтеннейшей публике, что это-де песни политзаключенных ГУЛАГа. Успех был оглушительный.

«Толпа из одной женщины»

Что же все-таки главное в Дине Верни? Деловая хватка? Авантюрность? Талант галеристки? Нет, скорее потрясающее везение. Дина Верни родилась под счастливой звездой, которая освещала все ее проекты, самым главным из которых был музей Майоля.

Музей Аристида Майоля, открывшйся в 1995 году, был задуман Диной Верни в 1973-м. На его создание ушло много лет.

Находится музей на улице Гренелль (rue de Grenelle, 59-61, Paris VII), в особняке XVII века. Фасад музея украшен фонтаном «Времена года» — шедевром Бушардена.

У этого места богатое прошлое. В XVIII веке тут был монастырь. А в XIX-м в одном из его флигелей жил Альфред де Мюссе. В послевоенные годы ХХ века Пьер Превер, брат поэта, открыл там кабаре. Там играл на трубе джазовый музыкант и романист Борис Виан, а посуду мыла будущая звезда — юная Барбара.

Вначале Дина купила там пару квартир, затем скупала остальные, одну за другой.

В музее навстречу входящему выступает «толпа из одной женщины». Плывут в величавом хороводе «Грации», «Боль», «Река»: один и тот же цветущий профиль, божественный живот — словно справляет торжество сама природа.

Лестница, заключенная в стеклянную спираль архитектором Девинуа, уводит в верхние залы. Там, на площади в 4250 м² рядом с Матиссом, Боннаром, Пикассо, Дюфи — коллекции музыкальных автоматов, старинных кукол и карет, творений примитивистов.

Подвальное помещение музея отведено российским «мэтрам концептуализма». Рядом с «Паспортом» Рабина — инсталляция Кабакова «Коммунальная кухня», «Дверь» Яниклевского. Экспозиция разместилась там неслучайно: ведь неофициальное искусство эпохи тоталитаризма, ныне вписанное в историю живописи, изначально родом из подполья советской культуры.

«Это не просто музей, — говорит художник Янкилевский. — Это дань теплоты и любви, которую Дина пронесла через всю жизнь. В этом смысле этот музей абсолютно уникален — я не знаю второго такого...»

«Музей Майоля — это я», — повторяла Дина Верни.

Музей, созданный ею, — детище любви Модели к Мастеру — с полным правом можно называть Пространством Дины Верни.

См. также: In memoriam Дины Верни