Когда в 1972 году американка Салли Призанд была посвящена в сан раввина, в этом событии увидели прорыв, крупное достижение феминистской борьбы в иудаизме. Было ясно, что практика женского раввинства будет иметь продолжение. Однако тогда почти никто не помнил о том, что у Призанд была предшественница. Только в конце 1980-х, когда исследователи получили доступ к Немецкому центральному архиву в Потсдаме, были обнародованы уникальные документы, приоткрывшие завесу над забытой биографией первой в истории женщины-раввина — Регины Йонас.

Регина Йонас родилась в 1902 году в семье мелкого торговца. Ее родители еще до рождения дочери приехали в Берлин из провинции. Семья обитала в одном из бедных берлинских кварталов, где селились многие еврейские мигранты, недавно обосновавшиеся в столице. Там находились многочисленные синагоги и еврейские учебные заведения, вокруг которых концентрировалась религиозная жизнь. Начало ХХ века, который должен был стать роковым для немецких евреев, порождало, казалось бы, самые оптимистические надежды: евреи видели себя полноправными подданными германского императора, отличавшимися от своих соотечественников только религиозной принадлежностью (с 1869 года евреи были полностью уравнены в правах с остальными гражданами во всех государствах Северогерманского союза). Видимо, эта самоидентификация и не позволила Йонас покинуть свою страну позже, когда речь уже шла о жизни и смерти.

Во время Первой мировой войны Регина посещала еврейскую школу для девочек, где отличалась особым рвением ко всему связанному с религией. Общеобразовательные предметы вызывали в ней мало энтузиазма, зато в иврите и еврейской истории она была одной из лучших. Возможно, на ее желание в совершенстве овладеть всеми тонкостями иудаизма повлияла ранняя смерть отца, который должен был по традиции блюсти набожность всех членов семьи. Теперь Регине предстояло самой регулировать степень своей причастности к законам и обычаям предков. И в этом смысле Йонас предъявляла к себе самые высокие требования.

Начало ХХ века ознаменовалось также ростом женского движения — следствие тех же процессов, что и эмансипация евреев. Женщины — как немки, так и еврейки — овладевали профессиями и стремились к финансовой и интеллектуальной независимости. Особенно актуальна идея женской самостоятельности стала в послевоенные годы, когда далеко не каждая семья могла опереться на кормильца-мужчину. Однако тогда речь ни в коем случае не шла о полном равноправии полов. Даже активистки женского движения рекомендовали своим подругам овладевать теми специальностями, которые дадут им шанс реализовать их «женскую сущность»: ухаживать за больными или присматривать за детьми, то есть оставаться в рамках первых двух из «трех К» — Кinder и Küche. Как же на этом фоне у Регины Йонас могла зародиться идея стать раввином?

В своих записях и проповедях Йонас неоднократно подчеркивала, что миссия раввина видится ей прежде всего в духовном наставничестве и имеет прямое отношение к педагогической сфере, к которой именно у женщин наблюдается особый талант. Врожденное чувство такта, способность интуитивно проникать в самые потаенные уголки человеческой души предназначают их для этой работы. Таково было твердое убеждение Регины, которое, вероятно, помогло ей преодолеть все препятствия на пути к принятию религиозного сана. Ведь даже в либеральных (реформистских) синагогах, где женщины уже не должны были сидеть отдельно, а занимали места в общем зале вместе с мужчинами, о женщине-раввине на тот момент никто не мог и помыслить.

В 1923 году Регина заканчивает лицей и получает аттестат зрелости с отметкой «отлично» по педагогике, ставшей ее любимым светским предметом. Годом позже, после дополнительных курсов, ей выдают разрешение на преподавание в средних школах, что, учитывая педагогическую функцию раввина, хоть немного, но приближает ее к заветной цели. Чтобы совершенствовать свои знания в области иудаизма, Йонас поступает в Высший институт иудаизма, а на жизнь зарабатывает уроками иврита и еврейской религии.

Из воспоминаний ее учениц и коллег мы можем составить некоторое, хотя и фрагментарное, впечатление о личности «фройляйн Йонас» за пределами ее теологических работ. Большинство сходятся в том, что Йонас была «чрезвычайно ортодоксальна»: например, в шаббат никогда не носила с собой даже дамской сумочки. При этом ее считали жизнерадостным и веселым человеком. Правда, для некоторых поводом повеселиться был скорее ее «эксцентричный» вид, так как Йонас, по рассказам, не следила за модой и мало внимания обращала на собственную внешность. К мужчинам она тоже казалась вполне равнодушной и вообще часто целиком уходила в собственные мысли.

В 1930 году Йонас заканчивает институт. Ее дипломная работа носит программное название «Может ли женщина занимать пост раввина?» и написана как полемический трактат. Поскольку Йонас не относила себя к либеральному течению, для нее было важно не прибегать к аргументам, которые противоречили бы традиционному пониманию еврейского Закона и требовали бы его реформы. Однако для нее столь же важно было провести черту между предписаниями, идущими непосредственно из Торы, и постановлениями отдельных раввинов, обусловленными конкретной исторической эпохой. Так, Йонас в своей работе приходит к выводу, что запрет Талмуда на проповедническую деятельность для женщин имел целью предотвратить «двусмысленные» контакты между женщинами и мужчинами. Однако, как подчеркивает Йонас, в современных условиях этот запрет устарел, и препятствий к исполнению женщиной обязанностей раввина более не существует. При этом Йонас выдвигает для будущих женщин-раввинов требование пожизненного целомудрия, так как брак и особенно материнство несовместимы с должностью, требующей от человека столь полной отдачи.

Начиная с 1933 года, с приходом к власти национал-социалистов, положение евреев в Германии стало стремительно осложняться. Парадоксальным образом в первое время это привело даже к новому расцвету еврейской культуры. Многие усиленно учили иврит и еврейскую историю, готовясь к эмиграции в Палестину. Семьи, в предыдущие десятилетия отдалившиеся от активной религиозной жизни, снова обратились к иудаизму, чтобы в неспокойное время дать своим детям какой-то духовный фундамент. Можно сказать, что эти события ускорили — или вообще сделали возможным — посвящение Йонас в сан раввина. В 1935 году Регина выдержала соответствующий экзамен у известного своими прогрессивными воззрениями раввина Макса Динеманна.

Многие коллеги отреагировали на это событие бурными поздравлениями, но тем не менее получить работу для Йонас оказалось весьма непросто. Большинство синагог не позволяли женщине — несмотря на наличие у нее раввинского диплома — проповедовать с их кафедры. Йонас начинала с проповедей в домах престарелых и больницах. Для нее не существовало непрестижных мест. Она была там, где люди нуждались в ней и готовы были ее слушать. Постепенно перед ней открывались и двери синагог. В 1937 году она получила постоянное место в еврейской общине, однако в графе «должность» значилось: «учительница религии». И все же эта работа позволяла ей время от времени исполнять обязанности раввина.

После Хрустальной ночи в ноябре 1938 года, когда по всей Германии горели синагоги и еврейские магазины, положение евреев стало критическим. Но Йонас не думала об эмиграции: она до конца хотела быть со своим народом. Было, правда, еще одно обстоятельство, которое удерживало ее в границах Третьего рейха. Летом 1939 года она познакомилась гамбургским раввином Йозефом Нордом, который был старше ее на 32 года. Между ними возникла нежная дружба, а затем, судя по многочисленным письмам, и более серьезные отношения. Эти отношения, вероятно, вызывали в Регине внутренний конфликт, так как противоречили ее убеждению о том, что женщина-раввин не может позволить себе личной жизни. К тому же, союз так и остался незарегистрированным, ибо Норд не считал себя готовым к женитьбе.

Помимо любовных признаний переписка между Йонас и Нордом содержит подробные сведения об их работе, объем которой увеличивался по мере роста преследований евреев. И Йонас, и Норд проводили службы в уцелевших синагогах или на частных квартирах, морально поддерживали отчаявшихся и хлопотали о материальной помощи нуждающимся. Вместе с другими евреями всех социальных слоев Регина была привлечена к принудительной работе. Ее распределили на картонажную фабрику. Очевидцы рассказывали, что она вела себя с таким достоинством и уверенностью, что даже надзиратели относились к ней с уважением. В фабричном цехе Йонас ободряла упавших духом, оставаясь верной своему призванию и профессии. Как выразился один из ее друзей Гад Бек, «ее синагога была повсюду».

В ноябре 1942 года Регина вместе с пожилой матерью была отправлена в концлагерь Терезиенштадт. Там она продолжала проповедническую деятельность, заботилась о вновь прибывших и помогала им справиться с шоком, который они переживали в лагерных условиях. Там она вновь встретилась с крупнейшим реформистским лидером профессором Лео Беком, который некогда отказался подписывать ее смиху, раввинский сертификат, но в 1942 году, незадолго до отправки в Терезин, все-таки добавил свою подпись. В Терезине Регина общалась с д-ром Виктором Франклом, впоследствии написавшим знаменитую книгу «Человек в поисках смысла». И Бек, и Франкл выжили. Регину же в сентябре 1944 года депортировали в Освенцим, откуда она уже не вышла.

Сегодня Регина Йонас считается предтечей «женского поворота» в иудаизме. Многие аргументы, приведенные в ее трактате «Может ли женщина занимать пост раввина?», актуальны и по сей день, ведь, хотя ординация женщин в консервативном и реформистском иудаизме давно идет полным ходом, путь женщины-раввина по-прежнему связан с преодолением сложившихся стереотипов и немалой враждебности.

Недавно в помещении восстановленной после войны Новой синагоги в Берлине открылась небольшая экспозиция, посвященная Регине Йонас. Вместе с немногочисленными фотографиями из ее архива можно посмотреть копии документов, свидетельствующих о ее религиозной деятельности. Экспозиция в общих чертах обрисовывает и дальнейшее развитие института женского раввината, и посмертную судьбу Регины Йонас. В последние годы ей даже довелось стать героиней комикса, опубликованного в одном еврейском журнале. Посетивший эту экспозицию, однако, ловит себя на мысли, что реальную Регину следует искать не между выставочными стендами, а где-то на улицах Берлина — города, где она до последнего поддерживала дыхание еврейской жизни.

А также:

Феминизм+иудаизм=справедливость. Интервью с рабби Юдит Хауптман

Желтая звезда с розовым треугольником. История Герхарда Бека

Обыкновенный ад: Крепость над бездной