Дошли ли до нас, помимо скупых упоминаний в Евангелии, какие-либо иные достоверные сведения о родственниках Иисуса и, в частности, о его матери, Марии?

А. Шмаина-Великанова: Нет, совсем ничего нет. Единственное, что сегодня мы можем сделать, так это представить, приблизительно реконструировав, тогдашний быт, те обычные вещи, которые упоминаются в других источниках. Я думаю, судя по тому, что написано в Евангелии, семья Марии была абсолютно традиционная, других тогда не было. Из Евангелия от Луки мы также знаем, что Мария приходилась близкой родственницей Елисавете, жене Захарии, следовательно, она из священнического рода, поэтому можно представить весь способ существования ее семьи. Жили они не в Иерусалиме, поскольку мы знаем, что Мария к Елисавете пришла, а Елисавета и Захария жили в горной местности, из чего следует, что Мария также не была жительницей Иерусалима. Кроме того, иерусалимское священство отличалось знатностью, богатством, оно имело влияние на ход политических событий, а судя по тому, каким тоном говорится в Евангелии об этих скромных, простых, бедных людях, легко предположить, что семья Марии не принадлежала к иерусалимскому священству.

Та история, которую мы знаем: трехлетней девочкой Марию отдали в Храм. Зачем, как?

Действительно, в календаре православной церкви есть праздник Введение Богородицы во Храм. Но, как говорит митрополит Антоний Сурожский, мы скорее должны понимать смысл этого праздника, видеть его символически, чем говорить о какой-то его фактической основе. С точки зрения древних иудейских законов и дальнейшей еврейской традиции, никакая женщина, никакая девочка войти в Храм не может. Женщина может находиться только во дворе женщин, который ближе к Храму, чем двор иноземцев, однако не является собственно частью Храма. Оттуда женщины могли наблюдать и участвовать в богослужении, петь, отвечать "Аминь", когда нужно, но переступить даже внешний порог святилища ни одна из них не могла. Это прежде всего связано с очень архаическим и очень острым в библейской вере, в иудаизме переживанием ритуальной чистоты. Сам факт существования менструального цикла делает женщину абсолютно непригодной для служения в Храме, для присутствия в Храме, для прикосновения к священным сосудам. Это нельзя назвать дискриминацией, потому что точно такое же отношение к выделениям у мужчин, и поэтому священники омываются, к падали, к целому ряду явлений, к которым современный европеец вполне равнодушен. Поэтому с фактической точки зрения вся история Введения Богородицы во Храм абсолютно невозможна. Это даже не народный рассказ, развившийся из рационального зерна, это легенда, в которой фактического зерна нет.

Тогда каким образом и зачем она возникла?

Она возникла в среде, уже никакой связи с библейской религией не имеющей, в чисто языческой среде. Тексты довольно поздние, первый – Протоевангелие Иакова, написанное в конце второго века, а второй, более подробный рассказ о детстве Марии, вообще относится к четвертому веку. Некоторые детали говорят о том, что автор не имел никакого представления о Храме, Иерусалиме, он не знал, как они выглядели, где они находятся, ничего. Это свидетельствует о том, что произошел некий слом, разрыв, очень существенный для христианской культуры. Но есть и другая, практическая сторона. У людей была огромная жажда знать, как проходило детство Спасителя, кто были родители Богоматери, как они жили.

Мы можем предположить, какое воспитание получила Мария?

Можно предположить, что в детстве ее учили грамоте, что для древнего Ближнего Востока, для Римской империи совершенно не характерно, но в Иудее было принято. В священнических семьях практически стопроцентная грамотность среди женщин, вне священнических – мальчиков отдавали в школу обязательно, а девочек по желанию. Надо заметить, что структура еврейской общины предполагала большое внимание к женщине и даже ее главенствующую роль в некоторых сферах. Я это подчеркиваю, потому что многое изменилось в восточном еврействе под влиянием ислама, и восприятие Востока в европейской культуре сформировалось именно под влиянием ислама, где исходная посылка – это многоженство. Формально в Иудее моногамии не было. Как мы знаем из книг Ветхого Завета, у патриархов было по нескольку жен, но на практике, из описания жизни мудрецов уже в первом веке мы не знаем никого, кто имел бы двух жен, или, скажем, жену и наложницу. То есть все семьи были моногамны, и женщины пользовались очень большими правами и свободами, не юридическими, а культурными. В отличие от Рима, где матрона юридически равна мужу, но зато невозможно представить ее участие в духовной жизни. Здесь, скорее, наоборот: юридические права женщины, особенно вдовы, были невелики. Очень тяжелым, даже трагическим оказывалось положение бездетной вдовы, поскольку формально ей ничего не причиталось, и поэтому Библия так настаивает на том, что о вдовах не следует забывать.

Иудейские мудрецы второго века говорят: «Дом – это жена», и такое отношение сложилось уже к первому веку. Это своеобразная оговорка, лингвистическая расшифровка: то есть всюду, где в предписаниях, рассуждениях мудрецов идет речь о доме, на самом деле подразумевается жена. Жена решает финансовые вопросы, жена разрешает или не разрешает мужу продолжить учебу, например, уйти из своего города в Иерусалим к мудрецу. Естественно, прославлены те жены, что содействовали мужьям в приобретении мудрости, но сама постановка вопроса говорит о том, что муж не может уйти, если жена не согласна. И если жена что-то просит, мудрец должен это сделать. Притом что социальный статус мудреца (учителя, рабби) в еврейской традиции максимально высок, его жена практически с ним наравне. Соответственно, девушку воспитывают и обучают. Поэтому, когда на иконах и, особенно, в западной живописи в сцене Благовещения, например, Богоматерь изображают читающей Священное писание, то это, как ни странно, соответствует действительности.

Кстати, Евангелия рассказывают о женщинах, которые служат Иисусу своим имением. Это значит, что у них есть собственное имение, которое они могут, так сказать, спустить, потратить на служение какому-то учителю, не спросив родственников или не посчитавшись с их мнением. Более того, некоторые из женщин переходят из города в город вместе с Иисусом. Упоминается Сузанна, жена домоправителя Ирода, то есть женщина самого высокого социального положения, которая точно так же путешествует вслед за Иисусом, и ее никто не хватает, не доставляет насильно домой. Редко, но все-таки в рассказах о деяниях мудрецов этой поры мы встречаем женщин, которые сами учат.

Традиционно, конечно, женщина должна была проводить время дома. Тем не менее, мы достоверно знаем, что общины фарисеев, которые назвались хавурот, содружества, возникшие в первом веке до новой эры, к числу которых по многим признакам принадлежала и община Иисуса, включали женщин. Причем не только вдов или незамужних, но и замужних женщин. В четвертом веке, комментируя это обстоятельство, один рабби заметил, что, если бы это не было написано, в это нельзя было бы поверить. Действительно, кружок для изучения Священного Писания, в который на равных правах входят большие ученые, богатые, знатные люди, рабы и женщины. В наше представление о древнем Ближнем Востоке не вписывается такая картина: жена еду приготовила, детей уложила и говорит мужу: «Я пошла на собрание кружка по изучению Священного Писания, ты посиди». Это беспримерный опыт той эпохи и объединял он узкий круг интеллигенции, и, тем не менее, он подготовил почву для будущих событий.

И все-таки в духовной жизни иудеев женщина принимала пассивное участие, не так ли?

Разумеется, свод обязанностей, заповедей, которые благочестивый иудей должен исполнять, формально женщин не касался и сейчас не касается. В тринадцать лет мальчик, если он хочет быть евреем, принимает на себя обязательства, девочка – нет. Обеты, которые она дает, отец или муж могут с нее снять. И даже в ад, по народным верованиям, женщина не может попасть, потому что за ее поступки несет ответственность мужчина. Тем не менее, благочестивая девушка исполняла все, что требует традиция, потому что, если бы она повела себя каким-то иным, предосудительным образом, то не смогла бы выйти замуж. Поэтому естественно предположить, что Марию воспитывали в традициях самого строгого благочестия, что для женщины в первом веке означало чтение молитв три раза в день, соблюдение ритуальной чистоты и постоянный труд.

Какой труд, домашний?

Да. Хотя в бедных семьях надомную заказную работу женщины выполняли.

А труд на земле?

Обязательно. Человек мог быть министром, архитектором, ювелиром, но при этом он пашет и работает в своем винограднике, и жена ему помогает. Совершенно неизбежно в ту эпоху.

В бедной священнической семье могли быть слуги или рабы?

Могли. Но есть большая разница между рабом-евреем и рабом-неевреем. С точки зрения еврейского права, раб-нееврей – это человек, которого каким-то образом добыли. В Палестине в первом веке это очень редкая вещь – ну кого евреи могли завоевать? Но, допустим, раб каким-то образом достался, никаких прав он не имел. Что же касается раба-еврея, то это человек, попавший в трудные обстоятельства. И по нашим меркам это не рабство вовсе, потому что имеет точно оговоренный срок: на седьмой год человек должен быть отпущен на свободу в любом случае. Как правило, попадали в такое рабство за долги – человек не мог вовремя вернуть одолженное и поступал в рабство, зная заведомо, что оно продлится, если он не сможет рассчитаться раньше срока, шесть с половиной лет. И такой человек, конечно, мог оказаться и в самом бедном доме.

А на детей смотрели как на помощников по хозяйству, как на работников, что вполне естественно для многих традиционных культур?

Нет. То есть, конечно, дети в домашних делах неизбежно участвовали, но как помощники вместо слуг они не использовались никогда, это очень не характерно для еврейского дома. Дети должны учиться, детей балуют, ведь каждый ребенок может быть мессией.

Интересно, что культурная традиция Израиля обычно акцентирует внимание на семьях, в которых мало детей. И если говорить о фольклорных проявлениях еврейской культуры, то хотя мы точно знаем, что бывало и четырнадцать детей, и двадцать, в фокус внимания рассказчиков всегда попадали семьи, в которых детей очень долго нет, потом появляется один, максимум двое. Понятие "еврейская мама" на самом деле отражает особую черту культурной традиции: концентрированность на детях, которая создает впечатление, что ребенок единственный, даже если он один из двадцати. Но каждый – единственный, такое ему уделяется внимание. Это было давно замечено: один из первых последовательных врагов евреев в первом веке писал, что «вы не почитаете родителей», а Иосиф Флавий в своих сочинениях отвечает, что «мы почитаем родителей точно так же, как вы [люди римской культуры], но вы этого не замечаете, потому что мы отличаемся от вас не отношением к родителям, а отношением к детям». В то время в Риме отец семейства мог, например, убить девочку. Также в римской культуре аборты грехом не считались, для евреев же такое было невозможно. И Иосиф Флавий, все это имея в виду, очень пылко отвечает: «Вы считаете, что мы не любим родителей, потому что мы не убиваем детей?»

В самом деле, направленность библейской, и иудейской, и христианской, культуры в будущее имеет практический коррелят в отношении к детям. Вот ребенок родился, и это уже чудо, потому что он может быть мессией, и его надо беречь, ты не знаешь, кто он, ведь и царь Давид родился пастухом. Поэтому ребенка надо учить, воспитывать, растить как царя. Это очень характерная черта еврейской культуры: каждый ребенок может быть мессией, а женщина – матерью мессии. И эта мессианская готовность однажды, как мы верим, осуществилась, когда родился Иисус.

Есть два встречных движения: со стороны человека и со стороны Бога. Бог посылает особенных людей, но допустим, что этот особенный человек родился у бушменов. Они будут его любить и уважать, но у них нет культурных форм, по которым можно одного бушмена выделить среди других. Самый лучший из бушменов будет делать то же самое, что и самый худший – добывать себе саранчу, чтобы прожить. А иудейская культура к тому времени, к первому веку, уже была настроена видеть в каждом молодом человеке, который приходит в храм, избранного. Каждая повитуха омывает младенца и произносит благословение: «Ты наш мессия. Мы ждем». Поэтому у мессии больше шансов быть замеченным, родившись евреем, а не бушменом.

Каков, скажем так, политический фон жизни Иосифа и Марии?

Это фон внешнего гнета, страна находится под иноземным владычеством, ощущение небезопасности в каждом доме. У Иудеи нет своей армии, нет никакой возможности защитить себя. Рассказ о вифлеемских младенцах хорошо отражает эту ситуацию. Ирод, ставленник Рима, по отношению к римлянам покорный раб, но зато в своей стране он с помощью римских солдат может творить любой произвол. И это нарушает мирную картину семейного существования – в любое время в дом могут ворваться римские солдаты, забрать отца, мужа, брата. Я полагаю, что и бегство в Египет случилось по причине того, что Иосиф по прямой происходил от царя Давида. Он, конечно, был не один такой, но внимание Ирода могли привлечь слухи, связанные с рождением младенца, и потомку Давида безопаснее было бежать.

Если предположить, как настаивает традиция, что Иосиф был много старше Марии, считалась ли такая партия удачной?

Он был потомком очень знатного рода, а породниться с таким человеком всегда почетно. Что он был небогат, мы видим по тому, как они путешествовали в Вифлеем. Обручение Марии и Иосифа описано очень правдоподобно. Вообще, иудейская культура считает, что мужчина только тогда человек, когда он женился. Ни работать, ни учить полноценно холостой мужчина не может, рабби должен быть женат обязательно. И, поскольку люди рано умирали, рано и женились – в тринадцать лет. Бывала и большая разница в возрасте, но если жених значительно старше, то, скорее всего, он вдовец. Как сказано в Евангелиях, он обнаружил, что Мария имеет во чреве от Духа Святого, но, будучи праведен, не хотел огласить ее, а решил тайно отпустить. И эта деталь хорошо согласуется с историческим фоном. Потому что по букве закона ее должны были убить, ведь обрученная девица все равно, что вышедшая замуж, и это расценивается как нарушение супружеской верности. И конечно, я не вижу ничего удивительного в том, что, даже не понимая, какое уникальное событие с ним случилось, Иосиф не хотел, чтобы эту юную девушку убили. Он был добрым, порядочным человеком.

Он мог присутствовать при родах?

Да, обязательно. Отец практически всегда присутствовал. Если он не присутствовал, то это создавало дополнительный обряд, потому что ему нужно было возвестить, кто у него родился. Судя по тому, что сказано в Евангелии, он и роды принимал – никого, кроме него, там и не было.

Родословная Иисуса ведется от родословной Иосифа...

Да, потому что родословная патрилинейна, она идет от отца к отцу. Это говорит также о том, что мы не знаем происхождения Марии.

…но таким образом утверждается прямое отцовство Иосифа.

Да, но там сказано "как думали". Во всяком случае, если ссылаться на достоверные источники, то есть Новый завет, о семье Иисуса не говорится почти ничего. Из косвенных источников мы понимаем, что Иаков, «брат Господень», был чрезвычайно важным персонажем, главой первой общины, мы это знаем от Павла, который называет его «столпом иерусалимской церкви», но в Евангелии об этом не говорится, в Евангелии он не один из двенадцати. И мы не можем судить, в каком смысле он брат.

Иисус нередко упоминается как первенец, из чего можно предположить, что родились и другие.

Да. Можно предположить, что родился первый ребенок, других еще не было. В любом случае Евангелие оставляет этот вопрос без ответа. Здесь между новозаветными текстами и будущим Церкви большой разрыв. Но гораздо больший разрыв в промежуточной зоне. В Евангелии сообщено мало сведений, что объяснимо, потому что это самое начало, людям еще некому рассказывать, еще никто не задает больших вопросов. Главное, что рассказывается в Евангелиях, - это повествование о страстях, и там буквально все по минутам. Это именно то, о чем спрашивали люди в первом веке. Дальше, естественно, когда они уже осознают себя христианами, у них возникает второй вопрос: а что было до? И мы знаем о людях, которые эти сведения собирали. Папий, епископ Иерапольский, например, написал громадное сочинение во многих книгах о Богоматери, Иосифе, о братьях и сестрах. Оно до нас не дошло, ни одной строчки. То есть дошли какие-то его рассказы о том, кто написал Евангелия, буквально несколько слов. Был также иудео-христианский историк Егезипп, который собрал историю семьи Иисуса, рассказы о его родственниках. Мы знаем из нее, что первые сто лет после Распятия и Воскресения семья Иисуса, ближайшие к нему люди были окружены необыкновенным благоговением, о них говорили "господни", "родичи", не договаривая даже чьи, настолько это было понятно. И они также собирали свидетельства о жизни Иисуса, хранили семейные воспоминания о нем, его вещи, а потом что-то произошло, и все это полностью исчезло.

Евсевий Кесарийский, первый историк Церкви, включил в свое сочинение сохранившиеся фрагменты из сочинения Егезиппа, всего несколько страниц, и они не относятся к интересующей нас теме. Они описывают только 132 год, когда император Адриан заинтересовался родственниками Иисуса по той простой причине, что они родственники царя Давида. Он интересовался теми, кто может представлять политическую опасность, кого следует распять в первую очередь. И тогда выясняется, что их много, что их прекрасно знают, почитают. Хотя императора крайне удивило, что у потомков царя Давида на руках мозоли, поскольку царская семья не живет как царская семья, ее члены занимаются физическим трудом. И именно в этот момент, момент полного размежевания первой иудео-христианской общины и того, что будет названо Большой церковью, церковью язычников, а также фактического уничтожения еврейской христианской общины, пропадают и все документы, которые могли бы свидетельствовать о реальной жизни семьи Иисуса. Начинается время апокрифов и легенд.

Беседовала Тамара Ляленкова

Еще о Святом семействе:

Иисус Христос в неканонических дискурсах

Еще о хороших еврейских девушках:

Хорошая еврейская девушка в сложных жизненных обстоятельствах

Еврейская женщина Юлии Беломлинской

Еврейская девушка Нелли Шульман

Три еврейских женщины Линор Горалик