Летом 2010 года газета The New York Times разразилась большим материалом о человеке по имени Йоселе Розенблат. Поводом для разговора о певце, ушедшем из жизни в 1933 году, стала реставрация его записей, осуществленная Мендлом Вердигером, владельцем магазинчика грампластинок «Mostly Music» в Бруклине.

Йосеф жив

Все дошедшие до наших дней записи голоса Йоселе Розенблата существовали лишь на целлулоиде и на патефонных пластинках. Мендл Вердигер взялся оцифровать голос кантора, не имея ни высшего образования, ни каких-либо навыков студийной работы. Тем не менее он смог использовать передовые методы очистки звука, чтобы перевести ценные записи на 78 оборотов в формат, приемлемый для современной звуковой техники. На каждый трек ушло от 5 до 10 часов работы. Итогом предприятия стал комплект из трех CD «Od Yosef Chai» («Йосеф жив») — 35 молитв и песен, отобранных из огромного каталога. По разным данным, у Йоселе Розенблата было записано то ли 200, то ли 600 песен.

Первый из дисков был продан тиражом 15 тысяч экземпляров. Для нишевого релиза, который вряд ли когда-либо окажется в магазине за пределами полки «фолк» или «этно», это гигантский тираж, особенно если вспомнить, с какой неохотой в наше время люди в принципе тратят деньги на музыкальные записи.
Мендл Вердигер — 52-летний хасид, отец шести детей и дед десяти внуков, а еще — сын 90-летнего кантора Давида Вердигера. С именем Вердигера-старшего связывают успех еще одного певца, Моше Ойшера, уроженца Бессарабии, ставшего на рубеже 1930–1940-х годов довольно известным театральным и киноактером в США. Давид Вердигер до сих пор служит в одной из синагог Бруклина. На генеалогическом древе Мендла Вердигера есть еще один яркий листок — старший брат Мордехай Бен Давид. В свои 59 лет он носит титул «короля еврейской музыки». Считается, что он выпустил рекордное количество пластинок с еврейскими песнями, часто аранжированными в соответствии с современной поп-традицией. Мендл Вердигер называет музыку брата «хасидским роком».

Свой первый компьютер Мендл Вердигер купил около 20 лет назад. Объем оперативной памяти машины составлял 20 мегабайт. В интервью The New York Times Мендл Вердигер рассказывал, что свою первую студию собирал из самых разных доступных ему периферийных устройств, одно из которых продавец назвал незнакомым доселе словом «факс». Мендл Вердигер до сих пор не может похвастаться суперсовременным «железом», однако имеющихся реставрационных программ ему хватило, чтобы увлечение работой со старым звуком привело его в итоге к успешному релизу «Od Yosef Chai», оцененному в самых разных уголках еврейского мира.

Как сделать евреем Карузо и Чаплина

Йоселе Розенблат родился в 1882 году в Белой Церкви. Его отец Рефоэл Розенблат служил в местной синагоге, а затем в Черновицах, Львове и Кракове, где не только проповедовал, но и создавал при синагогах детские хоры. Йоселе был первым сыном Рефоэла — после девяти дочерей. С самого раннего детства будущий «еврейский Карузо» присутствовал на службах отца и на репетициях его хоров — колыбель стояла рядом с креслом, в котором сидела его мать, и Йоселе впитывал музыку буквально с молоком матери. А в четыре года уже на равных с отцом пел на гастролях. Первый крупный успех ждал его в Черновицах. На следующий день после премьеры восьмилетнего Йоселе в главную синагогу для поддержания порядка прибыли шестнадцать городовых и восемь пожарных, сообщает нам биография Розенблата на сайте www.sem40.ru. Отец не мог себе позволить отправить Йоселе в хедер — мальчик фактически кормил семью. Поэтому ему наняли частного учителя, который ездил за ним по гастролям — во Львов, а потом и в Краков, где певец задержался по просьбам местной публики на 17 недель. Тенор Йоселе обладал в буквальном смысле чудесными свойствами. Мальчик прошел через юношескую ломку голоса, практически не прекращая петь, ни разу не разочаровав слушателей. Специалисты говорят, что диапазон его голоса составлял две с половиной октавы. В Кракове Йоселе встретил свою будущую жену Тойбеле. Обоим было по двенадцать лет. Семью они создали шесть лет спустя и прожили вместе тридцать три года, до самой смерти кантора.

Розенблат служил хазаном в Мукачево, а потом переехал в Братиславу, как сообщают биографы — бежал от консервативных местных евреев. В «распущенной» Братиславе, городе, который, по мнению ортодоксов, должен был испортить певца, он опубликовал первый сборник литургической музыки собственного сочинения и свои первые записи. В 23 года, живя уже в Гамбурге, в ранге главного кантора, он кормил близких и дальних родственников, а еще жертвовал на обучение бедных. Здесь же, в Гамбурге, произошла его историческая встреча с Энрико Карузо. Еврей выучил все коронные арии итальянца. А итальянец спустя годы, когда Розенблат пел в Риме, отказывался от субботних репетиций, потому что по субботам ходил в синагогу слушать Розенблата. Позже, в Америке, они стали настоящими друзьями.

В США слава Йоселе Розенблата началась с грампластинок. В 1909 году их впервые привезли в Нью-Йорк участники гамбургского Сионистского конгресса, а три года спустя Йоселе Розенблат переместился за океан вместе со всей семьей, в которой к этому времени уже росли семеро детей. Он занял место кантора в Гарлеме, в синагоге «Охев Цедек». В Нью-Йорке он был не просто лучшим. Он, вместо того чтобы соревноваться в певческих умениях, взял под крыло всех прочих коллег, приехавших из Восточной Европы, многим помог встать на ноги. Опекая евреев, часто занимался «не своим делом», например, издавал газету, которая принесла ему одни убытки. А такое «не свое дело», как опера, подчинилось ему легко, даже несмотря на то, что участвовать в оперных постановках, класть на лицо грим и петь на сцене с женщинами он не желал, предпочитая оставаться самим собой — кантором. В Чикаго ему заплатили 15 тысяч долларов за три вечера, хотя и тысяча за концерт была большими деньгами. Известно, что концерты в Тель-Авиве он начинал с арии из «Травиаты», и на возмущенные выкрики местной публики отвечал, что вначале споет то, что хочет, а потом то, чего ждет публика. К слову, после знакомства с Федором Шаляпиным Йоселе Розенблат стал включать в свой репертуар песню «Волга, Волга, мать родная».

В кино Йоселе Розенблат дебютировал в фильме «Певец джаза». В другом он и не мог начать — это был первый в истории звуковой фильм. Розенблат отказался от гонорара в 100 тысяч долларов по тем же причинам, по которым не хотел играть в оперных спектаклях. Отдельной роли кантору не дали, он лишь появился в одном эпизоде — в образе самого себя, певца:

В остальном голос Розенблата звучал за кадром. Тем не менее во время пребывания в Лос-Анджелесе он фактически слился с киноэлитой. Известна история о его визите в дом Чарли Чаплина, у которого на полках оказалась целая коллекция пластинок Розенблата. Чаплин сказал кантору, что она не дает ему забыть о еврейских корнях, и биографы потом десятилетиями спорили о том, что имел в виду комик — сын актеров-англичан.

В 1933 году, когда за плечами было уже два триумфальных европейских турне, а доходы синагоги упали, как и любые другие доходы во времена Великой депрессии, Йоселе Розенблат решился наконец проведать Землю обетованную. Речь шла о съемках в документальном фильме. Предполагалось, что кантор будет исполнять литургические песнопения в местах, известных по священным текстам. Съемками дело не ограничилось. Розенблату устраивали одно выступление за другим. В Иерусалиме его в буквальном смысле носили по улицам на руках. Эти съемки доступны сейчас на YouTube.

Находясь под сильным впечатлением от гастролей, Йоселе Розенблат сообщил семье в Америку, что решил остаться в Израиле навсегда. Так и вышло. Сердечный приступ поразил певца в Мертвом море. Его похоронили на Масличной горе, и кадры похорон, в которых участвовало 20 тысяч горожан, также остались на кинопленке.

CD по дедовским рецептам

Мендлу Вердигеру пришлось практически с нуля освоить технологию перевода старых пластинок на 78 оборотов в 24-битный цифровой формат. В ходе исследований издатель искал старые пластинки Розенблата в архивах по всей стране и консультировался со специалистами — инженерами звукозаписи. Вердигер загнал голос Розенблата в компьютер, вывел на монитор в виде синусоиды и простыми движениями мышки устранял царапины и скрип, присущие оригинальным записям. То есть он работал в нормальном режиме редактирования, свойственном сегодня любой студии. Но с голосом кантора — современника Чаплина и Шаляпина — до сих пор этого не делал никто. Сегодня компакт-диски Йоселе Розенблата заняли свое место на полках рядом с альбомами певцов, с которыми его так часто сравнивали: Энрико Карузо, Лучано Паваротти, Фрэнка Синатры, Элвиса Пресли.

Работа Мендла Вердигера — не только успех технологий, в ней есть еще и чисто религиозный смысл. Пение канторов становится все более популярным в ортодоксальной хасидской среде. Религиоведы отмечают, что прихожане хасидских синагог нередко навещают нехасидские приходы, чтобы послушать пение современных канторов. А отреставрированные записи Йоселе Розенблата — это возвращение к корням, причем в буквальном смысле. The New York Times приводит в пример 81-летнего Йосефа Клейна, который в детстве вместе с дедом слушал кантора в синагоге, а теперь пришел в магазин Мендла Вердигера, чтобы купить записи Йоселе Розенблата на CD.

Статья опубликована в журнале "Лехаим", № 11, 2010.