Любить – значит понимать. Так давайте вместе приблизимся к пониманию сути израильского кинематографа, и то, что вы могли считать его недостатками, откроется вам с новой, неожиданной и поразительной стороны.

Ни одна страна не может, на мой взгляд, считаться полноценной в культурно-развлекательном плане, если у нее нет своего кинематографа. В этом можно усмотреть некоторую незавершенность формирования государства, его индивидуальности, попросту говоря – культурно-предпринимательскую недоразвитость.

Израиль же был полностью сформирован в этом смысле задолго до его появления как самостоятельного государства. Первый фильм был снят в Эрец-Исраэль аж в 1933 году. Он так всем понравился, что теперь все хотели приезжать в Эрец-Исраэль, чтобы наслаждаться первоклассным искусством еврейских кинематографистов. Евреи всего мира поняли, что только здесь – в родной Палестине – их творческий потенциал может раскрыться на все 100%. Но вдруг выяснилось, что милые соседи первых пионеров и поселенцев тоже любят кино и хотят его смотреть в кинотеатрах Эрец-Исраэль.

Израильтяне долго думали, как решить эту проблему. И к 1948 году они нашли выход. Теперь они стали снимать кино только для себя, чтобы никто другой не смог выдержать просмотра. Ну может быть только психологически устойчивые к любой кинопродукции американские братья наших первых израильтян продолжали вместе с ними смотреть новые, очень героические, очень патриотические израильские картины.

Но скоро израильтяне поняли, что и этого не достаточно. Так как мастерство деятелей кино столь непревзойденно, что продолжает привлекать к себе внимание окружающих.
Тогда израильские энтузиасты решили, что бюджеты будущих кинолент должны быть максимально низкими, кинопроцесс должен быть предельно аскетичен, а актеры минимально профессиональны.

Но уже в 60-е годы израильский кинематографический гений нашел выход из этой ситуации. Поняв, что героико-патриотическими опусами уже никого не отвадишь от израильских кинотеатров, они начали снимать слезливые мелодрамы и комедии положений, с множеством переодеваний, путаниц, любовных треугольников, ромбов, параллелепипедов и прочих замысловатых фигур. Они умело вплетали в сценарий песни и танцы (здесь они тщательно проанализировали сногсшибательную деятельность индийских гуру в области низкопробного и ширпотребного кино). Чтобы закрепить результат, израильские кинематографисты наполнили свои творения этническими стереотипами против только приехавших восточных евреев. Они наивно надеялись, что оскорбление национального достоинства столь многочисленной группы репатриантов должно дать свои плоды.

Сначала у них не очень получалось. Фильмы стали популярными и любимыми, а к концу 60-х соседи опять поверили в мощь израильского кино и начали подтягиваться к местным кинотеатрам. Наши упертые киногении не сдавались, они решили продолжать эксплуатировать полюбившиеся зрителю сюжеты, здраво расценив, что многократность воспроизведения тривиальных сцен и образов в сочетании с урезанием бюджета не оставит никого равнодушным.

Новая эпоха, новые идеалы, новые границы в кино обогатили израильских бойцов невидимого кинофронта более совершенным орудием массового поражения – сочетание примитивных сюжетных линий с примитивными инстинктами – плодами сексуальной революции. Появилось мощное средство культивирования неприятия израильского кино в определенных излишне эстетских кругах – многосерийная эпопея «Эскимо Лимон» – или «Горячая жевательная резинка», которую последовательно внедряли в репертуары кинотеатров и телевизионную программу дружественных стран. Откровенные сцены эротическо-порнографического характера должны были спровоцировать обвинения в безнравственности, беспринципности и даже параноидальности в изображении любви. Но скоро и от этих картин научились получать эстетическое удовлетворение.

Чтобы отбиться от многочисленных любителей кино измученные многолетней борьбой за правое дело израильские режиссеры стали снимать претенциозные картины с открытым не только финалом, но даже и началом. Необъяснимые события, нелогичные сюжетные ходы, паранормальные отношения между героями должны были выдать недодуманность, скрывающуюся за недосказанностью. Но наши соседи знают нас часто лучше нас самих, и все эти явления были признаны экспериментами в поиске новой чувственности, нового киноязыка и расширении границ самовыражения.

Затем было решено вновь актуализировать темы этнических предрассудков и стереотипов – большая русская алия 90-х стала новым шансом на пути к спасению. Большую часть посетителей кинотеатров составляют женщины. Решающий удар по кинопрокату был нанесен именно посредством их нелицеприятного изображения. Подверглись сомнению моральные и национальные качества «русских» олимов. В результате русим и русийот покинули кинотеатры, а соседям все нипочем.

Очередной уловкой стали самонаговоры и самообвинения в антиеврейской и/или антиизраильской деятельности киношников. Такие самострелы от кино. Стало казаться, что израильский кинематограф – это самый антиеврейский кинематограф в мире, подрывающий традиционные моральные, религиозные и гражданские устои страны. Снимают израильтяне «Кадош» или «Летний отпуск» – тут же обвинение в ненависти к религии, «Жизнь по Агфе» - в излишнем пессимизме и ненависти к армии, «Вальс с Баширом» – опять ненависть к израильским военным операциям, действиям и принципам коммунального сожительства с палестинскими негражданами. Снимают любовь в «Поздней свадьбе» (аж целых 9 минут) – порнография, и так далее.

Но гениальность израильского кинематографа столь потрясающа, что она найдет дорогу к сердцу зрителя, преодолев все ловушки и засады, расставленные кинопроизводителями, кинокритиками, фанатиками всех мастей и даже соседями, которые по-прежнему любят израильские кинотеатры.

Вы должны любить израильское кино за его самоотверженную отдачу делу мира с соседями и за его старания уничтожить все поводы для межнациональной зависти. Надеюсь, вы искренне полюбили израильское кино. Вопрос о том, почему вы должны его смотреть, я оставлю до следующей конференции.