… Как и положено богам, Пернатый Змей и его спутники были белолицы, бородаты и восседали на чудовищных животных, с которыми составляли единое целое. Язык людей был непонятен долгожданным богам, и толмачом им служила молодая красавица-индианка, единственная женщина среди сопровождавшей их смуглой разномастной толпы. Пройдет немного времени, и в сердца ацтеков закрадутся сомнения – уж больно жадны до золота были белые божества, да и запах их немытых тел мало напоминал райский аромат. А вскоре индейцы жестоко поплатятся за свою доверчивость – их храмы будут разрушены, сокровища разграблены, а неведомые ранее болезни унесут тысячи жизней. Пройдет еще 300 лет, и борцы за независимость Мексики, отождествлявшие свою страну с погибшей древней империей, а современную им Испанию – с войском захватчика Кортеса, сделают девушку-толмача Малинче символом коварства и предательства. Впрочем, индейцам, потомкам племен, так доверчиво встретивших Кортесово войско, это не помешает почитать ее как богиню, а многочисленным литераторам – сочинять о ней стихи и романы, по большей части весьма скверные. А профессор-антрополог из Иерусалимского университета увидит в ней, веками презираемой или обожествляемой, страдающее человеческое существо и посвятит двадцать лет поискам следов настоящей истории. Во время очередной поездки в Мексику он случайно узнает о другой индейской женщине – шаманке, считающей себя реинкарнацией Малинче, и поспешит встретиться с ней.

Совместное путешествие странного пожилого гринго и странной молодой индианки по местам, связанным с легендарной Малинче-Мариной-Малинали, и легло в основу последней книги известного израильского писателя, религиоведа и антрополога аргентинского происхождения Нахума Меггеда "Малинче: молодая индианка, разрушившая империю" (מלינצ'ה. הצעירה האינדיאנית שמוטטה אימפריה). Собственно, основных сюжетных линий в ней две: история самой Малинче, восстановленная с помощью старинных индейских и испанских хроник, и история ее современного “двойника”, названной в книге псевдонимом Сочиталь (Цветок), рассказанная ей самой. Отношения Меггеда и Сочиталь, практически с первой встречи переросшие в дружбу, строятся скорее по схеме “отец-дочь”, чем “антрополог-информант”. Вся во власти своих видений, Сочиталь воспринимает неожиданное появление пожилого ученого-гринго как нечто само собой разумеющееся, а порой узнает в нем одного из персонажей из своей “прошлой жизни”. Антрополог, постоянно, по его словам, “изучающий и забывающий все новые языки, чтобы в итоге вернуться к ивриту”, а с помощью погружения в чужие культуры стремящийся лучше понять свою, поражен и очарован. Главы, посвященные истории Малинче, чередуются в книге с главами о Сочиталь, история – с современностью.

История жизни Малинче, известная нам в основном со слов соратника Кортеса хрониста Берналя Диаса, удивительно напоминает историю библейского Иосифа, что и не преминул отметить христианский хронист (одна из глав книги профессора Меггеда так и называется – “Индианка-Иосиф”). Девочка Малинали (имя означает одновременно цветок, использовавшийся при жертвоприношениях, и несчастливый день недели), родившаяся в семье правителя княжества, расположенного на границе ацтекской империи с территориями майя, при жизни отца была окружена родительской любовью и заботой. Но его внезапная смерть изменила все: мать вторично вышла замуж и родила сына, которого новый супруг хотел видеть наследником трона и всего состояния, перешедшего к вдове. Маленькая принцесса – законная наследница, мешала этим планам, и мать с отчимом тайно продали девочку работорговцам-майя, а недавно умершую (или убитую) дочь одной из рабынь похоронили под ее именем. Перепроданная, как и Иосиф, после ряда перипетий, в 19 лет, в 1519 году, она вместе с другими молодыми рабынями попадает к Кортесу - подарком от покоренных им майя чонталь. Кортес отдает Малинали, получившую при крещении имя Марина, в наложницы аристократу Пуэртокарреро, но после того, как последний отбывает эмиссаром в Испанию, оставляет красавицу себе. Новое приобретение оказалось для Кортеса более чем ценным: одаренная девушка не только в рекордные сроки освоила испанский, но и оказалась знатоком как языка науатль, на котором говорила значительная часть народов, населяющих империю, так и языка юкатекских майя. С помощью Малинали, выступавшей не только переводчиком, но и советчицей, ряды союзников Кортеса стремительно пополнялись за счет народов, недовольных политикой ацтеков. Индейцы, пораженные смелостью и талантами девушки, постоянно сопровождавшей Кортеса, называли его “господин Малинче” (еще один вариант имени Малинали), подчеркивая их неразрывную связь, а Берналь Диас упоминает ее имя не иначе, как в сочетании с почтительным титулом “донья”.

Войдя в столицу ацтекской империи Теночтитлан, испанцы были встречены восторженно: посвятивший годы изучению древних пророчеств император Моктесума был уверен, что видит своими глазами давно предсказанное возвращение Кетцалькоатля – белокожего бородатого бога, принесшего его предкам блага цивилизации. Последовавший за этой встречей быстрый захват империи, объявленной собственностью испанской короны, во многом стал возможен благодаря помощи Марины-Малинче.

Кроме этой неоценимой помощи, в 1522 году Марина сделала Кортесу и другой подарок – родила ему сына-первенца, названного Мартином в честь испанского деда. Сразу же после рождения он был отнят у матери и отдан на воспитание белым родственникам. Впоследствии мальчик, воспитывавшийся как законный сын Кортеса и испанский идальго, уехал в Испанию вместе с отцом. Этот ребенок, один из первых метисов, по прошествии веков превратится, как и его мать, в некий символ – для одних – “индейской Мексики, изнасилованной белыми”, для других – зарождающейся американской нации.

Несмотря на все свои таланты и благородное происхождение, донья Марина никогда не была единственной возлюбленной Кортеса: в роскошном доме покорителя Мексики, больше напоминавшем царский дворец, кроме нее обитали четверо дочерей Моктесумы и множество других индейских принцесс, а также законная жена Кортеса, скончавшаяся при загадочных обстоятельствах незадолго до рождения маленького Мартина.

Одно из последних достоверных упоминаний о нашей героине связано с неудачной экспедицией Кортеса в Гондурас (1524-1526), где Малинче снова сопровождает своего патрона. Во время похода Кортес неожиданно выдает донью Марину замуж за своего соратника Хуана Харамийо. По свидетельствам очевидцев, в день свадьбы жених был “пьян, как Лот”. Непонятно, по какой причине, – комментирует Меггед: то ли от радости, что женится на такой красивой и умной женщине, то ли от досады, что официальный брак с бывшей рабыней и чужой наложницей уронит его авторитет аристократа и завоевателя. В этом браке в 1526 году у доньи Марины родилась дочь Мария, – по неофициальной версии, также ребенок Кортеса.

В 1524 году история “индианки-Иосифа” получила свое логическое завершение: через 14 лет после продажи в рабство Марина встречается с матерью и единокровным братом. Сопровождавший Кортеса в походе Берналь Диас так описывает эту поистине библейскую сцену: мать, невероятное сходство которой с дочерью бросается в глаза, со слезами падает к ее ногам, а донья Марина, великодушно подняв ее и одарив богатыми одеяниями и драгоценностями, произносит (а затем переводит на испанский) речь в духе христианского всепрощения: “Бог намеренно сделал это со мною, дабы я перестала верить в идолов. У меня есть сын от господина Кортеса, и я стала супругой испанского аристократа. Даже если бы меня сделали владычицей над всеми княжествами Новой Испании, я бы не приняла этого. Для меня нет лучшей доли, чем служить моему супругу и господину Кортесу”. Остается, правда, непонятным, что именно услышал от Марины не владеющий языком науатль Диас: точный перевод или вольную интерпретацию. Возможно, как заметил на презентации своей книги профессор Меггед, в действительности вместо слов о милосердии и воле Провидения Малинче в разговоре с мамой “упомянула ее собственную маму”.

Комментируя эту речь, автор размышляет о двух вещах: была ли “индианка-Иосиф” так уж довольна своей судьбой, и можно ли считать ее “предательницей своего народа”?

Возможно, у нее никогда и не было чувства принадлежности к какому-либо народу или племени. Она не принадлежала ни царству своих родителей, продавших ее, словно рабыню, ни своим индейским господам, для которых была рабыней и наложницей, ни, конечно же, к ацтекам, о существовании которых практически не знала до встречи с испанцами… Она изо всех сил старалась сделать своим мир, неожиданно пришедший из-за моря, и быстро поняла, чего этот мир ждал от нее. Отсюда и ее поразительные успехи в испанском, и благодарность к европейцам, выведшим ее, по их собственному мнению, из тьмы к свету.

Но правду ли сказала она? Была ли она счастлива, будучи одновременно и знатной дамой, и рабыней? Могла ли быть счастлива, если ее разлучили с сыном, а господин вспоминал о ней, лишь когда нуждался в ее помощи?
Официальные источники ничего не говорят ни о времени, ни о причинах смерти Малинче, как, впрочем, и о многих обстоятельствах ее жизни. В 1527 году Кортес вынужден отбыть в Испанию, дабы защитить перед королем свое доброе имя от нападок недоброжелателей. Марина, лишенная его покровительства, остается полностью во власти мужа. Здесь начинаются несообразности. Согласно свидетельству в суде дочери Марины Марии Харамийо, датируемому 1547 годом, ее отец женился вторично 20 лет назад, т.е. в 1527 году. Но согласно документам о землевладении, в 1528 году Марина еще была жива. В те годы католическая церковь строго карала двоеженцев, поэтому можно предположить, что смерть наступила в 1528-1529 гг. Трудно представить, что причиной смерти крепкой молодой женщины, пережившей войны и эпидемии, послужила внезапная болезнь, поэтому многочисленные легенды пытаются найти другое объяснение ее внезапному исчезновению со сцены. Согласно одной, муж бросил Марину сразу же после отъезда Кортеса, и она окончила свои дни в приюте при церкви св. Троицы в центральной Мексике (“да, она умерла там одна, оставленная всеми”, – утверждает Сочиталь). Другие повествуют об отъезде Марины на родину или о том, что ее сердце разорвалось от тоски по сыну, увезенному отцом в Испанию. Некоторые из устных источников обвиняют Хуана Харамийо в убийстве неугодной супруги.

Рассказами о “своем” прошлом Сочиталь восполняет эти лакуны. Перед ее глазами проходят полные красочных подробностей картины жизни Малинали: в отцовском доме, откуда ее увели “жирные люди с птичьими лицами”, на невольничьем судне, во дворце ее господ-майя. Чувства обесчещенной девочки-подростка, родившей от изнасилования, “сменившей тряпичную куклу на живую”… Образ старого индейского жреца, отечески привязанного к маленькой умной рабыне, накладывается у вышедшей из транса женщины на образ отечески заботливого ученого из далекой Тьерра Санта, прошлое мешается с настоящим. На глазах у профессора она, потомственная шаманка, совершает несколько необъяснимых чудес для обратившихся к ней за помощью людей, но когда ее саму одолевают ночные кошмары, обращается к нему с надеждой на утешение, снова превращаясь в смертельно напуганную маленькую девочку…

Полный сочувствия к этой странной и талантливой женщине, пережившей в раннем отрочестве трагедию, которая травмировала ее на всю жизнь (в 13 лет Сочиталь изнасиловали, а в 14 она стала матерью, как, по ее мнению, и сама Малинче), автор в своей книге, одновременно документальной и художественной, не задается целью выяснить, что представляют собой ее “воспоминания” полутысячелетней давности. Как и он, мы так и не поймем, что же это – подсознательные попытки избавиться от собственных гнетущих воспоминаний путем самоотождествления с историческим персонажем сходной судьбы, или причудливо преломившиеся в сознании Сочиталь обрывки старинных легенд, услышанные в детстве… “Кто я, чтобы усомниться в ее свидетельстве?” – c мягкой самоиронией говорит ученый. И просто рассказывает на нашем древнем языке эту прекрасную и трагическую историю о любви и смерти, верности и предательстве.