«Футурама»
Futurama
США, 1999-?
Создатель: Мэтт Гренинг

Если бы «Футурама» была не про евреев, она все равно была бы про евреев. Хотя бы потому, что один из героев – робот по имени Бендер, нытик, алкоголик, лентяй и затейник, иногда произносящий всякие великие слова. Например: «Я построю свой Луна-парк, с блэкджеком и шлюхами».

«Футурама» – детище гения Мэтта Гренинга (создателя «Симпсонов»), мультсериал, существующий с 1999 года. Паренек-неудачник Фрай, разносчик пиццы, накануне наступления нового 2000 года случайно заморозился на тысячу лет, а когда разморозился накануне 3000-го, выяснилось, что и в этой реальности ему придется быть курьером. Его новые друзья – обаятельная циклоп(-ша?) Лила, этот вот робот Бендер, лобстер доктор Зойдберг и другие безумные персонажи. Самое забавное, что Фрай тоже выглядит безумным, а с точки зрения его новых друзей, он гораздо безумнее всех окружающих. В ХХХI веке милые привычки жителей ХХ века кажутся полнейшим бредом. (Честно говоря, они и в ХХ смотрелись странновато.)

Все мало-мальски важные для нас, жителей начала ХХI века, сериалы – от «Твин Пикса» до «Ликвидации» и от «Доктора Хауса» до близкого футурамного родственника, «Симпсонов», – так или иначе касаются взаимоотношения культур и создания культурных стереотипов. Возможно, потому, что в человеческом обществе пока не существует ничего более познавательного, чем ситуация «свой среди чужих, чужой среди своих», да и само общество – это сплошное «среди», неважно, кто там вокруг, свои или чужие. В сериалах же все эти стереотипы легче вычленить, чем в полнометражных фильмах, а при желании – и высмеять, не скатившись в дурную комедию. Например, в полнометражном мультфильме про большой куш Бендера и стереотипы оказались помельче, и абсурд попроще. В «Футураме» со взаимоотношением культур – полный цимес. Потому что здесь все – евреи, так что один стереотипный еврей взаимодействует здесь с другим (совершенно другим!) стереотипным евреем, а остальные евреи за всем этим наблюдают и глупо хихикают.

Например, доктор Зойдберг. Еврей, разумеется. Зойдберг, понимаете? Фанаты всерьез заявляют, что у доктора Зойдберга «типичный голос раввина». Билли Уэст, озвучивавший разумного лобстера, так и сказал: «Персонаж по фамилии Зойдберг… надо ли мне знать о нем что-то еще? Нет!»

Надо. Этот красный еврей с клешнями ведет себя как эмигрант во втором поколении, пока еще не до конца вписавшийся в дивный новый мир. Единственная проблема в том, что доктор Зойдберг – животное некошерное, о чем и напоминают герои «Футурамы», выгоняя доктора с бот-мицвы со словами: «Никаких ракообразных!»

Бот-мицвы, именно так. Это бар-мицва для роботов, и тут мы возвращаемся к роботу Бендеру. Безусловно, он еврей. Бендер, понимаете? Даже если его одесский двойник Остап – всего лишь однофамилец, а не далекий предок или родственная душа, этот робот все равно принадлежит к избранному народу. Он празднует Робануку (ну, правда, лишь для того, чтобы в праздник не работать), танцует под еврейскую музыку, с еврейским жаром жалуется на жизнь и пользуется любым поводом, чтобы захватить мир или хотя бы выпить на халяву. В одной из наиболее еврейских серий Бендер становится частью клана роботов, которые хотят уничтожить людей и показывают в кино страшные агитки про чудовищ из плоти и крови, которые пожирают бедных роботов. Лила и Фрай, переодевшись в нацистскую фор… простите, в доспехи роботов, приходят за Бендером, но их разоблачают. Когда роботы-правители требуют, чтобы Бендер расправился со своими друзьями, этот отважный робот говорит: «Но на самом деле они же совершенно безвредные!» – «Мы знаем», – отвечают правители. «Если вы нас сейчас же не отпустите, я дыхну на вас огнем!» – кричит обезумевший от страха Фрай. «Они умеют дышать огнем? – задумываются роботы-правители. – Или мы сами это придумали?»

Вот в чем прелесть этого мультсериала: он с легкостью проецирует культурные штампы и национальные стереотипы на футуристически-абсурдный пейзаж, давая зрителю возможность увидеть все как впервые. Штук семь роботов, одна циклоп(-ша?), один лузер из ХХ века – и вот перед нами вся история еврейского вопроса. Потому что вопрос, конечно, не еврейский. Это вопрос, возникающий перед любой группой существ, объединенной по какому-то – например, видовому – признаку, когда они вдруг решают самоопределиться через отрицание. Мы – не такие, как люди. Мы – не такие, как роботы. Мы построим собственный вид Homo Sapiens, с блэкджеком и шлюхами.

И другие Бендеры:
Дело гражданина Бендера