Как обычно, самые интересные конкурсные фильмы ММКФ — документальные. Настоящие люди, настоящие эмоции. Из документальной конкурсной программы «Букник» выбрал три фильма: два очень хороших и один ужасный.
1 из 3
«Холокост — это клей для обоев?», Мумин Шакиров
Две провинциальные девушки-близняшки, старшеклассницы Ксюша и Женя, едут покорять Москву. Чтобы взять столицу, нужно захватить мосты, почту и телеграф. А еще лучше сразу попасть на телевидение. Девочки готовы участвовать в любых ток-шоу, лишь бы мама увидела их на экране. В какой-то интеллектуальной игре им достается вопрос «Что такое Холокост?», и девочки, подумав, сообщают, что это, скорее всего, что-то для офиса, нет, это наверняка клей, да, точно, клей для обоев.
Журналист Мумин Шакиров придумал блестящий ход, из тех, что могут войти в историю новейшей журналистики. Он не стал рассказывать девочкам, что такое Холокост (а сами они, даже после передачи, этим не поинтересовались), он просто вывез Ксюшу и Женю на экскурсию в Освенцим. В Освенциме девочки плакали, а потом невразумительно объясняли, что они теперь посланники того, чего не знали, тем, кто не знает или еще не знает, но узнает.
Отличный материал о дурочках, дорогах и катарсисе убит жанром пошлого телерепортажа. Фильм даже начинается с ошибки: «при поддержкИ Российского Еврейского Конгресса», сообщают титры. Хорошее начало для фильма, где речь идет, в частности, о проблемах образования.
Но больше всего Шакирова интересует семейное счастье Ксюши и Жени. Девочки так любят маму! Мама так любит девочек! Девочки поют песенку о маминых руках. Мама плачет, слушая песню о своих руках. Добавьте трогательную музыку — и получится репортаж для ток-шоу «Пусть говорят». Это не кино, и Холокост тут ни к селу ни к городу. Тут нужен клей для обоев — обустроить семейное гнездо.
«Отец и сын», Павел Лозинский
Приз «Серебряный Георгий» за лучший фильм документального конкурса.
Почему у Джармуша персонажи способны несколько минут сидеть, поглощать пищу и ничего при этом не говорить? Потому, считают герои «Отца и сына», что персонажи Джармуша — не евреи. Отец и сын Марцель и Павел Лозинские не могут есть в тишине. Во-первых, они евреи, во-вторых, они кинорежиссеры и снимают фильм о своем путешествии в Париж, а в-третьих, они хотят прояснить свои отношения и, наконец, поговорить о жизни.
Отец и сын едут в машине из Польши во Францию, там, в Париже, в Люксембургском саду, развеян прах матери Марцеля. У него — своя семейная драма, у сына — своя. Был ли отец прав, когда относился к своему ребенку как к взрослому — просил, чтобы сын называл его по имени, о разводе сказал вскользь, а потом и вовсе скинул на сына младших детей? Прав ли сын сейчас, вызывая отца на откровенный разговор?
Самое интересное в фильме «Отец и сын» — следить за тем, насколько сын взрослее отца. Марцель, чтобы уйти от ответов на неприятные вопросы, покупает сыну мороженое. Рассказывает какие-то семейные байки. На лужайке долго и безуспешно пытается встать на голову — судя по фотографиям, когда-то, в юности, у него это прекрасно получалось. Павел, вздыхая, продолжает разговор, уверяет, что не очень обижался на отца, — и да, с легкостью делает стойку на голове. Он давно взял на себя роль взрослого в этой семье.
Несмотря на то, что Лозинские договорились сделать совместное кино об этой поездке, Марцель решил взять весь материал и смонтировать собственный фильм. Павел, похоже, обиделся.
«Кем ты себя ощущаешь?» — спрашивает сын у отца. Тот отвечает, что в разных ситуациях по-разному: поляком, французом, евреем, но в первую очередь — отцом.
Нет. Папа — это я.
«Гений Мэриан», Бэнкер Уайт
Пэм Уайт, бывшая актриса и фотомодель, а ныне — очаровательная шестидесятилетняя женщина, мать троих детей, собиралась написать книгу «Гений Мэриан». В книге она хотела рассказать о своей знаменитой матери, художнице Мэриан Стил. Несколько лет назад Мэриан умерла — у нее диагностировали болезнь Альцгеймера.
Но книга не закончена, «забыта»: Пэм Уайт поставили тот же диагноз.
Бэнкер Уайт, сын Пэм, снимает хронику распада личности, распада собственной семьи. При болезни Альцгеймера мозг меняется, человек постепенно теряет память, перестает ориентироваться в пространстве, не может совершить даже самых простых действий — почистить зубы или надеть куртку. Растерянность — основная эмоция этого фильма. Близкие Пэм не представляют себе, что их ждет. Подруги Пэм плачут, внезапно поняв, что говорят о ней в прошедшем времени. Муж Пэм искренне уверен, что приспособится к новой Пэм и сможет обойтись без помощников. А для Пэм каждый новый день — загадка, и отгадки, похоже, не существует.
В фильме есть страшноватый внутренний сюжет: отношение Пэм к работам ее матери. В начале фильма мы видим полные жизни акварели Мэриан Стил: дети на пляже, белые морские брызги, яркое солнце. Застывший янтарь летнего счастья. Постепенно выясняется, что Пэм хранит и другие работы Мэриан: абстрактные, сюрреалистичные, мрачные. Она никому не хочет их показывать, а эти демоны только и ждут подходящего момента, чтобы вырваться на волю.
Горький и тихий фильм, безысходный, безжалостный. Каждый раз перед тем, как произнести «память», герои делают паузу, как будто пытаются вспомнить это слово.
1 из 3
