У сценаристов есть термин «спасти котика». Его придумал Блейк Снайдер, этим термином обозначаются эпизоды фильма, в которых герой делает что-то хорошее и трогательное, что-то, что вызывает у публики сочувствие и умиление. Например, спасает котика.
В сериале HBO «Однажды ночью» один из героев, адвокат Джон Стоун, спасает котика по-настоящему. Забирает из приюта, узнав, что котику грозит смерть. У зрителей этот эпизод вызывает не сочувствие и не умиление, а восхищенную оторопь: неужели можно с такой наглостью воплощать на экране метафоры из книжки о сценарном мастерстве? Это все равно что поставить посреди сериала арку, и пусть герой по ней ходит.
Назир Хан (Риз Ахмед) однажды ночью совершил несколько ошибок, свойственных молодости, а в результате попал в тюрьму за убийство. Хотел на вечеринку, взял без спросу папино такси покататься, не смог отказать красивой девчонке, которой срочно надо было куда-то ехать. Потом немножко запрещенных веществ, немножко двусмысленных игр, секс – а когда похмельный Наз проснулся, девушка была мертва. С места преступления он сбежал, но недалеко, и я так подробно пересказываю первую серию лишь потому, что авторы снимают не сериал, а большое, темное, холодное нью-йоркское кино, в котором важно не «что случилось», не «кто виноват» и не «как жить дальше», а что-то другое. Котик.
Наза взялся защищать адвокат – тот самый Джон Стоун. Стареющий шелудивый пес, замшелый пройдоха с экземой, он постоянно ходит по врачам и почесывает пятки палочкой для китайской еды.
Его улыбающимися фото обклеены все вагоны метро, сам же он сидит под этими объявлениями и чешется. «Не хочу увязнуть в этой твоей правде», — говорит он Назу, когда тот пытается что-то объяснить.
Правда никого не интересует — ни полицейского, которому осталось совсем чуть-чуть до пенсии, ни обвинителя, ни родителей Наза, ни заключенных, с которыми ему придется найти общий язык. Есть те, кто верит в твою вину, и те, кто верит в твою невиновность. Важно, как ты выглядишь на рекламном объявлении, а не кто ты на самом деле.
Наз выглядит невиновным, хотя он и сам толком не помнит, убивал он девушку или нет. Но кроме того, Наз выглядит чужаком. Он мусульманин, а значит, обыватель относится к нему предвзято. Стоун выглядит отвратительно. Но в объявлении он обещает своим клиентам победу. Андреа - убитая девушка - выглядит жертвой. Но кроме того, есть ощущение, что она «напросилась».
Сам же сериал кажется до жути реалистичным исследованием уголовной судебной системы и жестких нравов американской тюрьмы. Но нравы эти взяты скорее из кино, чем из реальной жизни. В настоящей тюрьме подозреваемый в убийстве герой содержался бы в одиночке, наручники с него снимали бы только в камере, у него не было бы возможности общаться с заключенными, обвиненными в менее тяжких преступлениях, и, конечно же, не было бы никаких общих свиданий. Такие же натяжки были и в английском прототипе, пятисерийном мини-сериале «Уголовное правосудие», вышедшем на BBC в 2008 году (автор сценария, Питер Моффат, стал одним из исполнительных продюсеров «Однажды ночью»).
Если английский сериал – это все же телевидение, «Пуаро» на стероидах, то «Однажды ночью» выстроено как большое кино, отвлечься невозможно. Главный герой в «Уголовном правосудии» был просто наивным студентом, им же оставался и в тюрьме, только учился быстрее.
Сначала кажется, что здесь просто довольно удачно переплетены разные жанры. История взросления, детектив, судебная драма. Но все эти жанры работают как-то неправильно. Создатели «Однажды ночью» – сценарист Ричард Прайс («Цвет денег», «Бешеный пес и Глори», «Bad» Майкла Джексона, несколько эпизодов «Прослушки») и режиссер Стивен Заиллян (сценарист «Списка Шиндлера» и «Банд Нью-Йорка») – сделали шоу, в котором все чуть сдвинуто, непривычно, не так, как ожидаешь.
Допустим, это судебная драма: молодая девушка-адвокат Чандра должна, по законам жанра, найти кучу улик, которые позволят освободить ее подзащитного. Но она все только портит, то и дело дает волю чувствам. Чандра целуется с Назом, хотя очевидно, что это непрофессионально и никак не поможет делу. Она приходит в ужас, когда свидетель — зловещий гробовщик — с еле сдерживаемой холодной яростью объясняет ей, что «мужику ничего не нужно знать» о женщинах, кроме одной главы из Книги Судей Израилевых, — в этой главе Далила предает Самсона.
Допустим, это детектив – но на вопрос «кто убийца?» можно дать десяток убедительных ответов. Убить мог каждый, кто появился на экране. Кто-то из фанатов даже доказал, что убийца – как раз Чандра и есть. Другой до самой финальной серии считал, что убийца – Джон Стоун.
Допустим, это история взросления и превращения невинного агнца в человека, способного на преступление. Действительно, Наз бродит по тюрьме, как по аркадной игре, взрослея с каждым шагом. В классической тюремной драме он что-то понял бы о себе, об устройстве мира, об ученичестве и предательстве. «Я сделаю из тебя нормального заключенного!» — обещают Назу старшие товарищи. (У нас сказали бы — «достойного арестанта».) И вот именно это в фильме и происходит, безо всяких откровений и сверхзадач. В первых кадрах сериала Наз на занятиях в колледже смотрит на доску как прилежная серна. К финалу нежный, наивный, не очень уверенный в себе юноша превращается в мощного волчару, покрытого злыми татуировками. Но его тюремный покровитель Фредди (Майкл Кеннет Уильямс, Омар из «Прослушки») не становится ему ни отцом, ни братом.
Сериал делали в общей сложности пять лет. После утверждения пилотной серии сценарий писали год, потом начались проблемы с кастингом. Стоуна должен был играть Джеймс Гандольфини, существует даже фанатская запись съемок первой серии, несколько минут – далеко, в расфокусе грузный Гандольфини входит в полицейский участок. Его имя осталось в титрах, он значится продюсером сериала. После его смерти роль отдали Роберту Де Ниро, но тот не смог участвовать в проекте из-за несовпадения рабочих графиков. Джон Туртурро, которому в итоге досталась роль Стоуна, сыграл грандиозно. Ему хватило самозабвения, чтобы быть жалким, и горечи, чтобы быть отвратительным. И котика, чтобы быть.
Постпродакшн сериала тоже занял год (самый долгий срок в истории HBO). Прайс и Заиллян вдохновлялись документальным сериалом «Лестница», судебной драмой оскароносца Жана-Ксавье Лестрада о том, как мужа обвинили в убийстве жены и посадили пожизненно. Один из эпизодов «Лестницы» — рассказ вежливого эксперта — даже вошел в «Однажды ночью». В «Лестнице» это был китайский эксперт, когда-то комплиментарно отозвавшийся о своем коллеге, хотя на суде он заявил, что коллега некомпетентен. В «Ночи» вежливый китаец превратился в вежливого еврея, доктора Каца, эксперта, знающего толк в опасных играх. Доктор Кац в своей давней речи назвал коллегу «гигантом современной медиины», а на суде усомнился в справедливости его выводов и заявил, что «гигант» несет чушь. Этот эпизод выглядит искусственным, придуманным специально ради того, чтобы еще раз подчеркнуть разницу между «быть» и «казаться». Но это реальная история.
Другие кинематографические источники сериала — выхолощенность «Закона и порядка», жесткие драмы Сидни Люмета, раздраженный Нью-Йорк раннего Скорсезе, нуары большого города. Нью-Йорк в «Однажды ночью» сияет мраком, весь, от пакинстанской общины в Квинсе до тюрьмы Райкерс на острове посреди Ист-Ривер, от рыжих огней 87-й улицы до черной воды пролива. В заставке сериала решетку манхэттенских улиц перечеркивает Бродвей, тень котика скользит в ночи.
Это котик убитой девушки. Она выпустила его погулять, открыла дверь – могло ли случиться так, что потом через эту открытую дверь вошел убийца? Адвокат Джон Стоун пожалел котика, взял его себе, и у него немедленно началась аллергия. Зато вроде бы прошла экзема – хотя, возможно, он просто нашел лекарство от своего гниения. В сериале котик символически связан с Назом, об этом говорят и авторы «Ночи». И Наз, и котик – чужие, Иные, Другие. Современное общество очень похоже на Джона Стоуна: оно из жалости и человеколюбия берет к себе Других, таких милых и ласковых, таких обреченных и голодных. Но часто оказывается, что на Других у общества аллергия. Зато есть шанс перестать гнить от экземы.
Туртурро сравнивает «Однажды ночью» с «русским криминальным романом». Если это и отзвук Достоевского, то лишь в том смысле, что за каждым героем – бездна. И еще, самое важное: что радиация, которая идет от преступления, затрагивает всех, близких и дальних. Виновен Наз или нет - все, кто попал в орбиту этого преступления, теряют что-то и никогда уже не вернут.
Сыгравший Наза англичанин Риз Ахмед, актер и рэппер, начинал с чисто этнических ролей – в основном играл террористов, потом «восток с внутренним надломом» - террористов, переходящих на сторону добра, и вот только сейчас - просто людей. О самой идее сериала Риз Ахмед сказал одну очень важную вещь: по его мнению, американская культура охотно вбирает в себя новые идентичности и маргинальные группы, и любой этнический сюжет здесь становится просто американской историей. Так итальянские герои Скорсезе выглядят чистейшими американцами.
С героем Риза Ахмеда получилось то же самое. Изначально все воспринимали Наза как чужака, мусульманина, а значит - опасность. В тюрьме он научился быть по-настоящему опасным, но теперь окружающие начали смотреть на него не как на мусульманина, а как на «сидельца», а это совсем другой уровень опасности и совсем другой ее вид. Произошел сдвиг стереотипов.
Незадолго до решающего заседания Стоун рассказывает Чандре, как лучше всего отбирать присяжных: никаких военных, белых представителей рабочего класса, пожилых черных, слушателей Fox News, юристов, знакомых жертв 11 сентября... Евреев можно, но не религиозных.
Он выбирает тех, над кем нет закона и порядка: только эти люди могут поверить не уликам и не стереотипам, а своей левой пятке. И, соответственно, только они могут спасти человека, неважно, виновен он на самом деле или нет.
К финалу происходит еще один сдвиг, и все встает на свои места. Вся эта сериальная машина с ужасным, ужасным скрежетом начинает работать как принято: невиновного выпускают (но он уже виновен, не в том преступлении, так в содействии нескольким другим), хороший коп избавляется от предвзятости и идет расследовать настоящее преступление (но он уже на пенсии), семья воссоединяется за ужином (но разве можно забыть, что они усомнились друг в друге?).
Возможно, это неожиданное и не очень уместное, почти насильственное возвращение в привычную жанровую колею и делает «Однажды ночью» таким мощным, таким страшным. Теперь все как надо. Только ничего уже не будет «как надо». Наз всегда будет вспоминать ту последнюю улыбку Андреа. Джон Стоун всегда будет носить с собой палочки для китайской еды – на всякий случай. Мертвых не вернуть, живых не спасти, колыбель качается над бездной. А мы — мы запомним разницу между «бить» и «касаться», между уликой и рекламой, между Квинсом и Манхэттеном, между экземой и аллергией.
Однажды ночью / The Night of
HBO
Создатели: Ричард Прайс, Стивен Заиллян
В ролях: Риз Ахмед, Джон Туртурро, Майкл Кеннет Уильямс, Амара Каран, котик
