В этом году Локарно никого не удивил. А жаль — два года подряд этот фестиваль под руководством арт-директора Оливье Пера дразнил киноманов скандальными или просто хорошими фильмами. На этот раз как-то не сложилось, все победители — милые маленькие фильмы, не шедевры. «Золотого леопарда» получила камерная «Девушка ниоткуда» Жан-Клода Бриссо, нечто вроде видеодневника стареющего французского интеллектуала. Профессора математики донимают призраки и непонятная юная блондинка, которая внезапно появляется у его дверей, чтобы остаться с ним жить и говорить о философии. Артхаусные клише — все равно клише.
Мы выбрали из всей программы фестиваля три фильма, в которых есть жизнь, смерть и то, что между. Ничего интеллектуального, не беспокойтесь.

«Газзара» (вне конкурса, документальный)
Режиссер: Джозеф Резвин

Беспроигрышный жанр «Прогулок с Бродским». Актер Бен Газзара, один из самых прекрасных мужчин этого мира, умер в феврале 2012 года от рака. Фильм снимался в 2011-м. Режиссер Джо Резвин попросил Газзару погулять по Нью-Йорку и рассказать, где он жил в детстве, где учился, где снимался. На экране появляются и его друзья — Фрэнк Гери и Джулиан Шнабель. Сам Газзара — легкий, обаятельный, насмешливый — актерствует, передразнивает походку своего школьного друга, рассказывает о Джеймсе Дине и Марлоне Брандо, болтает с прохожими, отвечает на признания в любви, раздает автографы, обнимается со своей неуклюжей дряхлой таксой, говорит о смерти. Ничего страшного, говорит. Там ничего нет, я проверял. Только скучать буду очень.

Все это перемежается эпизодами из фильмов с Газзарой, и сцена из «Мужей», где персонаж Газзары признается своим друзьям в любви, кажется кульминацией фильма Резвина. Внезапно становится очевидным дополнительный сюжет, не сразу заметный, но очень важный. Джо Резвин признает, что всегда фанател от легендарного режиссера Джона Кассаветиса: когда Резвину было 19, он участвовал в работе над «Премьерой» Кассаветиса, там и познакомился с Газзарой. Вероятно, и фильм свой Резвин решил снимать, чтобы вволю поговорить с Газзарой о любимом режиссере. Кассаветис, конечно, бог, титан и герой, но не менее очевидно, что Газзара от Кассаветиса страшно устал. Вечно быть персонажем «Мужей» — как минимум утомительно. И вот Газзара рассказывает Резвину историю: не так давно он приехал на Каннский фестиваль со своим новым фильмом, но все, о чем спрашивали журналисты, это «как вам работалось с Кассаветисом». «Я не выдержал, — говорит Газзара, — и закричал в небеса: "Джон, оставь меня в покое!"»

В финале фильма актер обращается с похожим предложением к Джо Резвину, объясняя, что каждый мужчина рано или поздно должен убить своего отца — реального или символического — и зажить собственной жизнью. То есть, Джо, оставь-ка ты Кассаветиса в покое, пора снимать что-то свое. И тут фильм перестает быть портретом большого артиста и превращается в зеркало, в котором отражается растерянный режиссер.

«Не в Тель-Авиве» (спецприз жюри конкурса «Режиссеры настоящего»)
Режиссер: Нони Геффен
В ролях: Нони Геффен, Яара Пельциг, Роми Абулафиа

Черно-белая киноманская комедия о тридцатилетнем учителе. Когда его увольняют, он берет в заложницы шестнадцатилетнюю ученицу, а потом не знает, что с ней делать. Они вдвоем навещают его маму, мама плохо себя чувствует и просит, чтобы сын ее убил. Сын послушно убивает. Потом выясняется, что он давно, еще со школы, влюблен в продавщицу пиццы, и продавщица тоже оказывается в добровольных заложниках. Если вы ждете проблем, то вот они: кто будет спать на полу, а кто на кровати? У героя плохой характер, красивым заложницам нечего делать, любовный треугольник состоит из скуки, ярости и самоиронии.

Название, как объяснил режиссер, означает, что авторы хотели отойти от стандартных сериалов и фильмов, снятых в Тель-Авиве. И отошли — так далеко, что забрались во французскую «новую волну». Первый же вопрос, который автору задали после показа: а смотрели ли вы раннего Годара, например, «Bande à part»? Геффен, не дурак, отпираться не стал, признал, что его «Не в Тель-Авиве» — оммаж Годару.

Вот еще один режиссер, который светит отраженным светом: он взял в заложники Годара и Вуди Аллена и теперь не знает, что с ними делать, кого положить спать на полу, кого — на кровати. Он включает громкую музыку Узи Рамиреса, пусть заложники дальше выкручиваются сами. Иногда это смешно, иногда раздражает. Но главное достоинство фильма — автопортрет режиссера, доведенный до абсурда идеал еврейского мальчика: он всегда слушается маму, даже когда та просит ее убить, он всегда находит кого-нибудь, кто будет вместо него думать о последствиях, и он всегда во сне бормочет имя не той женщины, с которой заснул.

Левиафан (конкурс, документальный, Великобритания-США-Франция)
Режиссеры: Люсьен Кастэн-Тейлор и Верена Паравел

Один из самых поразительных фильмов фестиваля, даже, может быть, не фильм, а аттракцион, но аттракцион немыслимой силы. Астматикам «Левиафана» смотреть не рекомендуется: после десяти минут под водой зрители начинают по-настоящему задыхаться. Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его. Это почти бессловесный арт-эксперимент о рыболовецком траулере, нечто вроде кровавых, гниющих «Птиц», красивых, как если бы авторы журнала National Geographic попали в дурной трип по мотивам «Моби Дика». Не зря предыдущие работы этих режиссеров отобраны в нью-йоркский Музей современного искусства и в Британский музей: их фильмы — не фильмы, это вдох и выдох. «Левиафан» — лучшая экранизация слов «он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою».
Как это снято — понять невозможно; объяснение «десяток цифровых камер» не дает никакого представления о технике. Иногда кажется, что камера привязана к мертвой рыбе и болтается в воде, бездумно регистрируя все, что проплывает и пролетает мимо. Иногда она выныривает из воды и жадной чайкой летит за траулером. Иногда она тупо смотрит в ночь, где птицы напоминают светлячков. Иногда она надолго застревает взглядом на жирной русалке, вытатуированной на бицепсе матроса. На аттракционность этого зрелища работают и спецэффекты: изображение контрастнее и насыщеннее, чем в реальности, отчего черный цвет засасывает, а красный кричит. Монтаж уравнивает всех существ этого мира, подчиняет их одному доисторическому ритму, показывает воду как праматерию, в которой копошатся животные, еще не вышедшие на сушу.

«Левиафан» посвящен кораблям, не вернувшимся в порт, потерявшимся в открытом море. И корабли, и людей, и электрических скатов фильм показывает как необъяснимых морских существ, которых можно убивать, а можно слагать о них легенды. Рыболовецкий траулер выглядит древнее, чем легенда о Левиафане. И само кино кажется чем-то более грандиозным, чем кино. Не фильм, а мерное дыхание гигантской мокрой туши, оставляющей за собой кровавую стезю.

В титрах указаны латинские названия всех убитых на экране рыб. Готическим шрифтом.