Британский отшельник с внешностью постаревшего хиппи, анархист, психоделический воин и «практикующий маг» Алан Мур в середине 80-х написал самый прекрасный комикс на свете – и, быть может, именно поэтому любая попытка перенести «Вотчменов» («Часовых», «Хранителей», как угодно) на экран была заранее обречена на неудачу.

Не то чтобы именно режиссер Зак Снайдер и его команда повинны в коммерческой неудаче фильма по «Хранителям»: адекватно экранизировать великую литературу почти невозможно, а первый в истории «графический роман», как ни крути, следует отнести именно к этой категории.

Считается, что Алан Мур серьезно реформировал жанр, сделав комикс гораздо более взрослым (то есть по-настоящему глубоким, мрачным и безысходным). Но, если уж быть до конца честным, «Хранители» вовсе не единственный комикс такого типа (достаточно вспомнить вышедшего в том же году «Темного рыцаря» Фрэнка Миллера). И все-таки графический роман Алана Мура уникален. Дело даже не в количестве главных героев (в «Хранителях» их шесть, и у каждого – своя история), не в великолепном литературном стиле или анархическом мессадже, немаловажном для шестидесятника Мура, изгнанного из колледжа за торговлю ЛСД.
Самое восхитительное в книге заключено не столько в содержании, сколько в форме: «Хранителей» порой пытаются выставить эдаким «анти-комиксом», но невозможно представить, как иначе можно реализовать хитро переплетенную и навороченную структуру повествования – только в формате «толстой книжки с картинками».

Поклонник романов Томаса Пинчона, Алан Мур обожает постмодернистские игры - а потому его комикс не только изобилует бесчисленными литературными и музыкальными аллюзиями, но еще и включает в себя вырезки из никогда не существовавших газет, книг, рекламных листков и полицейских отчетов. Мало того: Мур еще и умудряется вложить внутрь комикса другой, получается «комикс в комиксе», события которого сложным и не самым очевидным образом перекликаются с основным сюжетом «Хранителей». В свою очередь, художник Дэйв Гиббонс графически имитирует традиционные приемы из арсенала кино (наезды камеры, панораму, метод «субъективной» съемки), и при помощи написанного Муром сценария, виртуозно «склеивает» отдельные эпизоды в соответствии с законами «параллельного» или «звукового» монтажа.

Вся красота – в деталях. Например, один из второстепенных героев «Хранителей» читает свежевышедший пиратский комикс, персонаж которого вынужден пожирать сырое мясо акулы - «raw shark». Какое, казалось бы, отношение может иметь эта история к рассказу о группе отставных супергероев, пытающихся спасти мир от ядерной войны? Но на той же странице мы видим проходную, на первый взгляд, сцену в полицейском участке, где раздается анонимный звонок: неизвестный сообщает об убийстве, которое якобы совершил некий «Роршах» (Rorschach) - социопат и параноик из отряда «хранителей». «Raw shark?» - не расслышав, удивляется детектив.
И это лишь один пример: диалоги из одного эпизода, сопровождающие иллюстрации к другому, здесь встречаются сплошь и рядом.

Или лучший эпизод книги: Доктор Манхэттен (единственный из «супергероев», обладающий сверхспособностями), переместившись на Марс, вспоминает историю своей жизни – но пережитое ему видится единомоментно, нелинейно, вне времени. В «Хранителях» Мура такая сложная задача решена при помощи чередования картинок, объединенных своеобразным аналогом «закадрового нарратива»: перед Манхэттеном как будто проносятся отдельные воспоминания, но на фоне чужих «голосов» мы слышим (точнее, видим) внутренний монолог сверхчеловека – он и помогает разобраться, что к чему. И если в книге такие экзерсисы заставляют взрослых людей кричать от восторга, вспоминая первые впечатления от рассказов Борхеса или романов Кортасара, то представьте себе, как это выглядит в фильме: ну, закадровый монолог. Ну, параллельный монтаж. И что здесь интересного или необычного?

Зак Снайдер со всем уважением отнесся к литературной первооснове: прекрасно осознавая, что односерийная киноэкранизация не сможет вместить все сюжетные линии и навороты, он сосредоточился на визуализации ключевых сцен, и приложил все усилия, чтобы они выглядели точно как в комиксе. Но увы: в таком кино нет ничего сложного, ничего уникального, ничего выдающегося и нового. Ничего из того, за что поклонники так любят книгу Алана Мура. И ведь предупреждали же: сам Алан Мур неоднократно высказывался в том духе, что комикс подразумевает куда большую свободу, чем кино, - и если книгу можно бесконечно листать туда-сюда, разбирая скрытые связи или наблюдая за трансформацией отдельных символов, то в кино на тебя вываливают все скопом, на бешеной скорости и в очень короткий временной промежуток.

Чем закончилась борьба Алана Мура против Системы - хорошо известно. Долгие препирательства с издательством «DC Comics» привели к тому, что Мур полностью дистанцировался от экранизаций книг, снял свое имя из титров и вдобавок приобрел репутацию скандалиста, склочника и «человека с проблемами». Но когда начинаешь читать книгу (в идеале – по-английски) , становится понятно: если пути индустрии и великого человека расходятся, это проблемы индустрии. С Муром-то уж точно все в порядке.

И еще о "Хранителях"

Искусство, бывшее пристанищем честолюбивых юродивых, превратилось в потеху для масс. Джерри Сигел умер, Нил Гейман сменил профессию, Фрэнк Миллер сошел с ума, Алан Мур проклял свой бизнес и скрылся в шотландских топях. Говорят, обитатели Баскервиль-холла до сих пор слышат по ночам его стоны, предвещающие смерть очередного коллеги.

Замусоренный, дождливый Нью-Йорк. Уличные беспорядки и банды хулиганов. Супергерои стали в этой Америке медийными персонами и помогли выиграть войну во Вьетнаме. Но хитрый Никсон принимает некий закон, и они уже не имеют права заниматься правоохранительной деятельностью.