Электрический мозг
А-моах а-хашмали
Израиль, 2010
Режиссер: Надав Арэль

Какие ассоциации вызывает у представителей вида «хомо постсоветикус» слово «психиатрия»? Шизофрения, вяло текущая в мозгах диссидентов одной отдельно взятой страны, гнездо печальной кукушки… Фильм Надава Арэля под интригующим названием «Электрический мозг», недавно представленный на фестивале документального кино в тель-авивской Синематеке (14 августа фильм покажут на 8-м израильском телеканале), посвящен современной психиатрии и нейрологии, в частности — манипуляциям с мозгом и их последствиям.

Съемки проходили в четырех израильских клиниках, в фильме – четыре главных героя. Фотохудожник Амир, девочка с волшебным именем Опал, молодой отец семейства Сами и бывшая медсестра Мила верят своим врачам – нейрологам и психиатрам.

Бунт непокорного героя из «Полета над гнездом кукушки» врачи подавляют с помощью электрошока. Мила, после внезапной смерти любимого мужа впавшая в тяжелейшую депрессию, с помощью того же электрошока исцеляется. «Правда, это плохо отражается на памяти, – вздыхает старушка, – зато теперь я снова могу смеяться».

«Да никто не роется в моем мозгу!» – раздраженно кричит в трубку Амир: его «идише мамэ» настойчиво выпытывает у сына, что за странным процедурам тот позволяет себя подвергать в надежде избавиться от биполярного расстройства, от которого он мучается 15 лет. Самого Амира, члена экспериментальной группы пациентов, беспокоит лишь одно: вдруг все эти процедуры – фиктивные, и вместо электромагнитного воздействия он получает лишь плацебо?

Профессор Идан Сегев из Иерусалимского университета объясняет: «Мои чувства, и моя любовь, и мои мысли, и мое зрение, и мои движения отображаются в мозгу с помощью электричества… миллионы клеток, словно большой электрический оркестр, работают единым коллективом… Самая большая загадка — как они создают определенную музыку». «Участки мозга можно распознавать по их электронным голосам, – развивает мысль профессор Брогман из Медицинской школы. – Мы поняли, что если сумеем распознать маленький участок в мозгу, где электричество “перегорело”, есть большие шансы повлиять на болезнь, внедрив туда электрод и подключив электричество».

«Теперь, если я стану плохо себя вести, моей жене достаточно будет не перезаряжать батарейку!» – смеется Сами, женатый на красавице-эфиопке. Дистония, притаившаяся в его мозгу, сделала Сами хромым, но красавицу больше беспокоит не мужнина хромота, а его параноидальная зацикленность на своей походке, не дающая думать ни о чем другом. «Ни с детьми погулять, ни меня побаловать!» – жалуется она. Операция, в ходе которой в живот пациента вшивается маленькая батарейка наподобие кардиостимулятора, обещает снова сделать его образцовым отцом и супругом.

«Электротоки, проходящие в мозг через два электрода, закрепленных на висках, – идея сама по себе пугающая. Эта процедура пользуется дурной славой. В “Полете над гнездом кукушки” есть ужасные картины электрошока. Милош Форман хорошо потрудился, дискредитировав процедуру электрошока в глазах публики, – язвительно замечает профессор. — Но у “антипсихиатрии” были не только антипсихиатрические основы. Это была антисоциальная метафора “культуры протеста” 60-х. Психиатрия представляла государство, лезущее в душу, стремящееся превратить нас всех в роботов и солдат.
На взгляд неспециалиста, лечить процедурами вроде электрошока можно только тяжелых душевнобольных, буйнопомешанных, но такое мнение безосновательно. В целом лечение электрошоком для больного не тяжелее, чем гастроэнтерологическое обследование».

По словам исследователей, о мозге – его ресурсах, функциях и даже анатомии – медицинской науке до сих пор известно ничтожно мало. Не до конца изучены, в частности, и причины возникновения депрессии, для борьбы с которой часто используется тот самый демонизированный Форманом и компанией электрошок. Ясно лишь одно – в определенных участках мозга при депрессии затухает электрическая деятельность, а электрошок на некоторое время возвращает ее в нормальное состояние. Но лишь на время, поэтому пациенту периодически приходится проходить курс заново, одновременно принимая антидепрессанты. Панацеи от депрессии пока нет.

Опал описывает свои эпилептические припадки как нечто вполне обыденное: «Иногда я видела цветы, иногда – как взрывается земной шар. Иногда — словно видишь будущее. Частота моих припадков сегодня – от 5 до 10 в день… Я пытаюсь подавить припадок изнутри. Но с ним нельзя совладать, как нельзя справиться с тем, что в сердце или в животе. Я подавляю его, подавляю, а он возьми да и начнись». «Это из-за того, что припадок – что-то вроде электрической бури», – объясняет врач.

Девочке предстоят две операции: во время первой врачи-нейрологи должны обнаружить крошечный участок мозга, ответственный за эпилепсию, во время второй его удаляют, аккуратно обходя расположенный рядом речевой центр. Не по годам серьезную маленькую Опал решают оперировать без общего наркоза – так она сможет следить за работой врачей. «Я очень люблю науку. Мне хочется знать, как устроен мир, по каким законам он живет, как устроено наше тело, из чего оно состоит...» – говорит девочка.

…Смущенно улыбаясь, они вышли на сцену после окончания сеанса в Синематеке: Мила, подросшая Опал, Амир. Депрессия отступила на время, эпилепсия – навсегда. Не хватает только хромого Сами. Но он, наверное, гуляет с детьми.

И другие случаи:

Доктор, что с вами?
Нормальные люди в ненормальных обстоятельствах
Чем заняться человеку, вышедшему из клиники