В этом году можно было решить, что Мостра — фестиваль, посвященный религии. Достаточно посмотреть на победителей: фильм, на плакате которого — сцена оплакивания Христа; фильм «Рай. Вера»; фильм о чем-то вроде сайентологии; наконец, фильм о харедим.

Пьета
Режиссер: Ким Ки-Дук
Южная Корея
Приз: «Золотой лев»

Ходят слухи, что «Золотого льва» хотели отдать «Мастеру» Пола Томаса Андерсона. Это, конечно, было бы более очевидным решением. Не то чтобы «Пьета» хуже: она просто вне призов. Как если бы на конкурсе «Большая книга» победила азбука: номинально придраться не к чему, азбука действительно большая и самая важная книга. Но… азбука?
«Пьета» — притча о сборщике долгов, мрачном пареньке, который калечит нерадивых должников. Калеки получают медицинскую страховку, которая как раз и покрывает их долг с процентами. Все идет по плану, бедный район переполнен частным лязгающим бизнесом — металлопрокатами, мастерскими, цехами. Герой не знает жалости ни к своим жертвам, ни к их родственникам. Но тут появляется женщина, которая утверждает, что она — мать героя.

Есть еще одно действующее лицо фильма — деньги, ими все начинается, без них все заканчивается. Ким Ки-Дук говорит, что осознанно снимал фильм о деньгах — подкладке простых человеческих чувств.

Как сообщают открывающие титры, это «восемнадцатый фильм Ким Ки-Дука». Собственно, это лучшая рецензия на «Пьету». В фильме есть все, что Ким Ки-Дук умеет лучше других: лязг ножниц, ощущение озноба, рок. Это очень простое кино, как будто мир состоит из денег и материнской любви, и неизвестно, что сильнее и что страшнее.
Пьета, то есть сцена оплакивания Иисуса, здесь почти пародийна: героиня больше похожа на Эринию, чем на деву Марию, сын ее — похоже, вовсе не сын, и через три дня никто не воскреснет. Да и режиссер сопровождает своих персонажей не на Голгофу, он заставляет их бродить по задворкам древнегреческой трагедии, там, где гаражи и склады.

Мастер
Режиссер: Пол Томас Андерсон
США
Призы: «Серебряный лев» за режиссуру, Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль Филипу Сеймуру Хоффману и Хоакину Фениксу

Большое американское кино, которому не дали «Золотого льва» лишь потому, что по новым правилам одному фильму нельзя давать и золото, и что-то еще. А так он собрал бы все награды.
Ценителям «Нефти», вероятно, не хватит в «Мастере» какого-то стержня, внятной законченной истории. Ценители «Магнолии» и «Ночей в стиле буги» почувствуют острый приступ агорафобии, боязни открытых пространств. «Мастер» — бескрайнее кино, не ограниченное ни этой конкретной жизнью, ни этой конкретной страстью, ни этим конкретным алкоголем.

Герой фильма Фредди — морячок. В конце Второй мировой войны он трахает на пляже женщину из песка и делает бурду из любого денатурата. После войны он становится фотографом, потом фермером — ему все равно, лишь бы было кого трахать и что пить. Но потом он сталкивается с обаятельным Ланкастером Доддом, Мастером, создавшим что-то вроде секты. Додд помогает своим последователям справиться с внутренними животными, вспомнить прошлые жизни. Фредди становится верной собачкой Мастера. Ненадолго.
Секта — хотя автор официально не признает этого — это, более или менее, сайентология, а Ланкастер Додд — копия Рона Хаббарда, только в усах. Самое прекрасное в фильме — актерские работы. Филип Сеймур Хоффман, один из лучших современных актеров, в паре с другим гением — Хоакином Фениксом — играют какую-то свою историю, не прописанную в сценарии. Как будто настоящие отношения были у героев в прошлых жизнях или еще только будут в следующей. А то, что сейчас на экране, выглядит обрывочным, неполным и абсолютно немотивированным.
И если Пол Томас Андерсон именно этого ощущения и хотел добиться, «Мастер» — великое кино.

Рай: вера
Режиссер: Ульрих Зайдль
Австрия
Спецприз жюри

Против этого фильма выступили итальянские католики, которые посчитали кощунственной любовь героини «Рая» к Иисусу. Любовь, действительно, фанатична и с оттенком садо-мазо. Героиня — Анна Мария, сестра Терезы из предыдущего фильма Зайдля «Рай: любовь», — ходит по бедным кварталам, населенным иммигрантами, и проповедует им Слово Божье, пытаясь обратить их в истинную веру. Внезапно к ней возвращается муж-инвалид, который требует любви. Он, к тому же, мусульманин, что превращает религиозную драму в фарс.
Фанатичная, неплатоническая любовь к Богу — и невозможность любить своего ближнего. Невыносимое сосуществование католички и мусульманина, которые вынуждены терпеть друг друга. Богатые, проповедующие бедным. Укрощение плоти как вариант сексуальной распущенности. Фильм Зайдля — жесткая, если не жестокая, правда о современном обществе.

По поводу скандала режиссер заявил, что такое отношение к его фильмам — как раз то, что нужно, потому что он всегда ищет способ ткнуть людям правду в морду. То есть, конечно, он сказал не так грубо, но если выражаться более вежливо, люди, скорее всего, не заметят. «Это правильно — показывать, как героиня мастурбирует при помощи распятия, она ведь любит Иисуса».
Следующий фильм трилогии («Рай: надежда») будет про летний лагерь. Люба, Вера, Надя и отец их Ульрих.

Заполнить пустоту
Режиссер: Рама Бурштейн
Израиль
Приз: Кубок Вольпи за лучшую женскую роль Адас Ярон

«Заполнить пустоту» — история семьи харедим из Тель-Авива. Старшая сестра, красавица Эстер, умирает во время родов. Вдовец Йохай, оставшись с младенцем на руках, собирается жениться на бельгийке и уехать из страны. И тогда мать Эстер решает женить Йохая на своей младшей дочери, Шире. Шира мечтает о совсем другом человеке, более подходящем ей по возрасту и опыту. У каждого в общине есть свое мнение, но решение остается за Широй.
Фильм многие восприняли как возможность заглянуть в незнакомый мир, мир ортодоксальных евреев: смотрите, как у них проходят праздники, смотрите, как они забавно сговариваются о свадьбе, смотрите, как они горюют. Без Адас Ярон «Заполнить пустоту» ничем не отличался бы от зарисовок National Geographic. Именно она дает этой драме жизнь, проходя на экране путь от неуклюжей девочки до взрослой женщины.
Это своеобразная хасидская романтическая комедия — насколько здесь вообще возможен разговор о романтике. Раму Бурштейн не зря сравнивают с Джейн Остин: она показывает жизнь женщины в мире, живущем по строгим мужским законам. Правда, принять эти законы зритель не может, несмотря на то, что Бурштейн сама из ортодоксов и рассказывает о том, что ей хорошо известно.
Адас Ярон — безусловно, будущая звезда израильского кино. Она совершенно не была знакома с жизнью общины харедим, начиная работу над фильмом, тем сложнее и интереснее оказалась для нее эта роль. Что же касается режиссуры, то тут лучше всего сказала сама Рама Бурштейн: «Снимать фильмы легко. Вот воспитывать детей — гораздо, гораздо сложнее».