«Все знают, что Юг начинается на той стороне улицы Ривадавиа».

Настоящий Юг ждет путешественника именно здесь, в устье Рио-де-ла-Плата, где ее коричневатые волны смешиваются с холодной водой Атлантики. Отсюда начинались все великие путешествия: сквозь пустынные равнины Патагонии, лавируя среди проливов Магеллана и Дрейка, огибая мыс Горн — туда, где снежной королевой возвышается Антарктида. Здесь же, на побережье, славный своими тенистыми аллеями и архитектурой art nouveau, лежит Буэнос-Айрес — Париж Южного полушария, самая отчаянная попытка человечества еще раз начать собственную историю с чистого листа. Попытка, надо сказать, вполне удавшаяся.

Испанский мореплаватель Хуан де Гарай, в 1580 году спустившийся по реке Парана на берег Атлантики, увидел здесь богатые возможности для устройства порта – и был прав. До сих пор коренные жители Буэнос-Айреса называются портеньо, «портовые». Долгое время портеньо успешно занимались контрабандой — испанская колониальная администрация настаивала на вывозе всех товаров Южной Америки через Лиму, где они облагались налогом. Буэнос-Айрес был в те времена не только последним оплотом цивилизации перед путешествием на морозный Юг, но и центром подпольной торговли всем на свете – от золота до сахара.

В начале XIX века портеньо устроили здесь бескровную, миролюбивую революцию: после недели демонстраций 25 мая 1810 года было официально объявлено о рождении независимой Аргентины. Став столицей государства, Буэнос-Айрес устремился к статусу единственного истинно европейского города в обеих Америках. Фундаментом этих амбиций было его экономическое положение – здесь трюмы кораблей, привозивших иммигрантов, заполнялись сыпучими горами лучшего в мире зерна.

В конце XIX века старая Европа отправила сюда, на край света, самое ценное, что у нее оставалось: тосканских фермеров, галисийских пастухов, валлийских шахтеров, еврейских торговцев и ремесленников из польских местечек. Из этого кипящего котла и вырос новый Буэнос-Айрес – бастион изысканности и красоты, столица, которая – по доброй европейской традиции – совершенно не похожа на свою страну.

Самый откровенный манифест этой непохожести — массивный свадебный торт Театра Колон (Колумба), где гениальная акустика позволяла аргентинским нуворишам наслаждаться единственными в южном полушарии премьерами Верди и Сен-Санса.

Многие из тех, кто аплодировал здесь в ложах бенуара Стравинскому и Анне Павловой, прибыли в Аргентину третьим классом или вовсе с палубным билетом откуда-нибудь из глубин черты оседлости.

Евреи – крещеные евреи – появились здесь еще во времена испанского владычества. Точно так же, как и во всей Южной Америке, в Аргентине они исповедовали иудаизм втайне, пока первый президент республики Бернардино Ривадавия не прекратил деятельность инквизиции в стране.

На протяжении всего XIX века сюда съезжались евреи — немецкие, французские, марокканские, сирийские и турецкие. В 1868 году в Буэнос-Айресе была сыграна первая еврейская свадьба, а в 1875-м закончена постройка центральной синагоги. Ее мавританские башни возвышаются над городом, напоминая о тех временах, когда в здешних синагогах собирались еврейские гаучо из сельскохозяйственных колоний, городские коммерсанты и проститутки.

Последних вкупе с сутенерами в городе было так много, что они выстроили себе отдельную синагогу и основали свое еврейское кладбище. В начале XX века именно судьбой проститутки в Буэнос-Айресе пугали девушек в местечках Польши и Галиции.

В баррио Бальванера, где в публичных домах впервые стали танцевать танго, на углу улиц Ривадавиа и Ринкон стоит, все в зеркалах и бронзе, знаменитое кафе Лос анхелитос, «У ангелов», где когда-то собиралась местная богема — писатели, актеры и музыканты. За углом — IFT, еврейский народный театр, основанный в 1932 году, и ровная сетка улиц, заполненных кошерными дели и магазинами еврейских книг, а венчает квартал беломраморная синагога Gran Templo Paso.

Отсюда недалеко до гламурной Реколеты с ее роскошными отелями и знаменитым одноименным кладбищем. Прогулка по нему обязательно заканчивается на веранде близлежащей кондитерской La Biela, столики которой помнят всех аргентинских знаменитостей — от Борхеса до Эвы Перон.

А вечером надо пересечь ту самую границу, улицу Ривадавиа, и отправиться, наконец, на юг — в Ла Боку, на пешеходную улицу Каминито, где чувствуешь прохладный ветер с реки и лучше, чем где бы то ни было, ощущаешь границу — между цивилизацией и пустыней, между морем и землей, между женщиной и мужчиной.

Родившееся здесь танго хотя и является формально танцем парным, на самом деле — не более чем демонстрация этой невидимой, но очень прочной черты. Танцующие танго всегда сохраняют нарочитую отстраненность друг от друга, будто боятся сделать тот последний шаг, за которым — краткое объятье, прощание, смерть.

Настоящий Буэнос-Айрес открывается во всей своей отчаянной красе после полуночи, когда в кафе поднимаются на подиум аккордеонист и скрипач, а рыжеволосая портенья за столиком напротив заказывает бокал густого и вязкого вина цвета бычьей крови. Она снимает крошки табака с напомаженных губ и размешивает сахар в крохотной чашке эспрессо — черного, как ночь за огромным, парижским окном. А там – шелестящие на ветру листья платанов, безлюдные, насквозь продуваемые площади, звон пустынных трамваев, роскошные витрины Авениды де Майо, а дальше – степь, темнота, звезды.

Последний приют человечества, раскинувшийся под небом Юга, где вокруг – только океан и одиночество. Недаром здесь чувствуешь себя ближе всего к Богу – точь-в-точь как тот, кто полвека назад написал бессмертные строки об этом городе:

Однажды я вернулся в гостиницу довольно поздно. И, как всегда – это уже вошло в привычку – вышел на балкон. Дул холодный ветер, в котором ощущалось дыхание Антарктики и Южного полюса. Я поднял глаза к звездам. Отдельные созвездия были похожи на согласные, гласные и музыкальные значки, которые я когда-то заучивал в хедере: алеф, хэй, шурук, сегол, цейре. Серп луны был обращен внутрь и, казалось, готов к небесной жатве. Южное небо выглядело странно близким и в то же время божественно далеким и напоминало некую космическую книгу без начала и конца, прочесть и оценить которую может лишь ее Создатель.

Степной шашлык

Аргентинская кухня – прихотливый сплав средиземноморской и коренной южноамериканской кулинарных традиций.

На завтрак здесь едят горячие медиалунас («полумесяцы») с маслом, местные круассаны, на обед – пиццу, которая в Буэнос-Айресе трансформировалась в закрытые кальзоне, которые выпекают и продают por metro – метрами. Следуя местному пристрастию к сытной еде, пиццу в Буэнос-Айресе никогда не едят просто так – она непременно сопровождается куском лепешки faina, выпекаемой по старинному итальянскому рецепту, из гороховой муки.

Корона аргентинской кухни, конечно же, асадо – целый фестиваль различных видов мяса на гриле, сопровождаемых салатами, овощами и острыми приправами, например, чимичурри – смесью петрушки и чеснока, заправленной перцем и лимонным соком. Деревенское асадо устраивают на открытом воздухе – так, как об этом писал еще сорок лет назад Джеральд Даррелл:

В Аргентине я много раз бывал на асадо, но тот, первый раз... навсегда останется в моей памяти. Восхитительный запах горящих веток, смешанный с запахом жареного мяса, розовые и оранжевые языки пламени, красные блики на кипарисовых стенах, шум ветра, который неистово ломится в наше убежище и с тихим вздохом, обессилев, замирает в путанице ветвей, и ночное небо с трепещущими звездами и хрупким осколком луны... Кажется, никогда еще я не испытывал большего удовольствия, чем тогда, когда я, сделав большой глоток приятного теплого красного вина, наклонялся, отрезал благоухающий кусок мяса от шипящей коричневатой бараньей тушки, окунал его в острый соус из уксуса, чеснока и красного перца и отправлял этот сочный
кусок в рот.

Но в любом асадо – под небом Патагонии, или в столичном ресторане – обязательно будет терпкое аргентинское красное и передаваемый по кругу калебас с чаем матэ – вкус степной травы, солнца и южного ветра, само дыхание Аргентины.

Аргентинское асадо из говядины

Что надо:

0,5 чайной ложки соли
0,5 кг говядины
0,5 кг молодого картофеля
2 красных болгарских перца
2 цуккини
1 столовая ложка оливкового масла
веточки тимьяна

Что делать:

1. Сварить картофель. Перец и цуккини нарезать, перемешать с картофелем, посолить и заправить маслом.
2. С говядины срезать жир и разрезать мясо на 12 частей. Нанизать мясо на шампуры, чередуя с цуккини, картофелем и перцем.
3. Установить решетку для жарки на высоте 15 см от углей. Накрутить веточки тимьяна вокруг каждого шампура и, переворачивая, готовить 10 минут.