Многое про Рио-де-Жанейро понимаешь, еще находясь на другом континенте, задолго до того, как самолет начнет разворачиваться над горой Корковадо и снижаться над городом, о котором поэт сказал:

В ясную погоду у вас впечатление, что все ваши самые восхитительные грезы суть жалкое, бездарное крохоборство недоразвитого воображения. Боюсь, что пейзажа, равного здесь увиденному, не существует.

Про Рио, или, как его здесь называют, Cidade Maravilhosa, “Чудесный город», понимаешь, заслышав первые ноты классической самбы – барабаны, гитара, бубен, синкопы, рвущиеся друг к другу, – будто нет ни завтра, ни послезавтра, а есть только одно прекрасное сегодня – и белый пляж, и бирюзовый океан, и нежный северный ветер. Потом, когда ноги сами собой начинают передвигаться в заученном рисунке, понимаешь еще больше. А когда этот рисунок исчезает из головы и остается только музыка, тело и песня, тогда про Рио понимаешь почти все.

Оказавшись в нем самом, с первого вздоха чувствуешь, что все эти грезы о Рио – не полная правда. Да, он именно таков, каким виделся главному мечтателю советской литературы:

«Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира». Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием "У моей девочки есть одна маленькая штучка" и... о чем говорить! Вы сами видите, что происходит. Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах.
Но главное очарование Рио в том, что он гораздо лучше всего, сказанного о нем за пять веков его существования. Приехав сюда, с особой ясностью осознаешь, как бессилен человеческий язык по сравнению с волшебством этого города.

В Рио надо просто жить, проходя каждый день по «не уступающим первым городам мира» улицам, заказывая у стойки в кондитерской XIX века Confeitaria Colombo чудесные пирожные, растянувшись на белоснежном песке полумесяца пляжей — Копакабана, Ипанема, Леблон. На закате, когда солнце быстро опускается за горы, сюда приходят футболисты — их возгласы слышны издалека и еще долго отзываются в ушах своеобразной музыкой.

Мелодией здесь пропитано все — от звона старинного трамвая, единственного в Южной Америке, до полуночных танцев со стаканом капириньи в руке, когда вечеринки в клубах богемного района Лапа выплескиваются на улицы.

Эту музыку рано или поздно начинает слышать каждый— от экспедиции Америго Веспуччи, увидевшей 1 января 1502 года этот залив, и горы вокруг него, и сделавшей новогодний подарок человечеству, до тысяч туристов, жадно следящих за вихрем танца во время февральского карнавала.

В центре, под сенью неоклассической и колониальной архитектуры, лежат пешеходные улицы района Саара, названного так по имени кооператива мелких торговцев, основанного в начале XX века евреями из Восточной Европы. До сих пор в Сааре можно купить все — от полного карнавального костюма до бутылки настоящей кашасы.

Первые евреи в Бразилии появились вместе с первыми европейцами. Начиная с «нового христианина» Гаспара да Гамы, участника экспедиции Педро Кабраля, которая, собственно, и открыла страну, до массы таких же конверсо, которые ринулись сюда в XVI веке, в надежде избежать преследований инквизиции. Прибыв в Бразилию, они занимались торговлей, производством сахара и импортом европейских товаров.

В 1630 году голландцы завоевали часть северо-восточной Бразилии, и в их поселения, куда допускались люди любого вероисповедания, стали переезжать евреи с юга, из португальских колоний. В 1636 году в столице голландской Бразилии Ресифе была построена старейшая в двух Америках синагога – Кахаль Цур Исраэль. И отсюда, из Ресифе, отплыли в Северную Америку те 24 человека, которые стали первыми евреями тогда еще голландского Нового Амстердама – Нью-Йорка.

После 1773 года, когда португальский король издал эдикт о веротерпимости, остановивший преследования евреев, в Бразилию начали переезжать сефарды из Северной Африки – выходцы из Туниса и Марокко. В XIX веке к ним присоединились привлеченные каучуковым бумом ашкеназы — сначала из Германии, а потом из Восточной Европы.

В начале XX века по образцу соседней Аргентины на самом юге Бразилии стали организовывать еврейские сельскохозяйственные колонии – в «столице гаучо» Порто-Алегре до сих пор стоят синагоги, основанные переселенцами из Польши и Литвы.

Все это многоголосье языков и разнообразие лиц лучше всего наблюдать на пляже Рио, где-нибудь возле знаменитого Posto Nove, девятого поста спасателей на Ипанеме, где покачивают идеальными бедрами девушки – блондинки, русые, рыжие, брюнетки – с этим нежным бразильским загаром, цвета корицы.

Закат над городом отражается золотом в их глазах и рассыпается первыми тактами великой песни о девушке с этого пляжа, «misto de flor e sereia», цветке и русалке, красивой, как небо и море, как великий город вокруг нее.

Кондитерская для ангелов

Пожалуй, нигде в мире так не любят сгущенку, как в Южной Америке. Разве что только в России. И там, и там предпочитают для пущего вкуса и аромата сгущенку варить. В Южной Америке получившийся продукт называется романтично – dulce de leche. Здешние кулинары гораздо более российских преуспели в создании из скромных консервов, придуманных в 1856 году, кондитерских творений, напоминающих более пищу небесную, нежели земную.

Лучшие десерты мира готовятся именно здесь: привезенные еще конкистадорами монастырские сладости Испании и Португалии и обилие свежих фруктов создали в кухне Южной Америке тот сплав простоты и изысканности, который и отличает великие блюда. Ингредиенты здешних кондитеров незатейливы: яйца, сахар, немного муки, немного сгущенки, немного ванили. Инструменты же могут оказаться очень сложными – точный глазомер и внимание к деталям, например.

Результат их труда — нежнейшие муссы и тающие на языке пирожные, которые называют разными частями ангельской анатомии. Они истекают сладостью и счастьем тропического вечера, когда на столе — чашка кофе с тростниковым сахаром, вокруг — чуть слышная музыка города – боссанова, гудки машин, голоса людей, а за спиной — темная масса океанской воды, дышащая прохладой и умиротворением.

Papos de Anjo (Ангельские горлышки)

9 желтков
1 белок
2 стакана сахара
2 стакана воды
1 ч. ложка экстракта ванили

Взбить яичные желтки, соединить со взбитым белком и продолжать взбивать до тех пор, пока смесь не загустеет. Вылить в маленькие формочки, смазанные сливочным маслом
Выпекать на водяной бане в духовке при температуре 180 гр. 15-20 минут.
Растворить сахар в воде и довести до кипения. Добавить ванильный экстракт.
Достать пирожные из формочек, проколоть несколько раз каждое (зубочисткой), опустить в кипящий сироп.
После охлаждения переложить пирожные в стеклянную или керамическую посуду и поставить в холодильник.