Открытие Еврейского музея в Москве — событие, которого давно ждали. От десятка аналогичных музеев в Европе и Америке он отличается тем, что рассказывает историю именно российских евреев, пытаясь осмыслить само понятие «быть евреем в России». В этом его уникальность в мировом контексте. В локальном контексте музей несомненно примечателен особым форматом, обещая быть многофункциональным и постоянно развивающимся институтом, который занимается просвещением, образованием и досугом публики, хорошо знакомой или впервые столкнувшейся с еврейской темой. В отличие от классических собраний «замечательных предметов», давно воспринимаемых наподобие «кладбища вещей» или «руин смысла», новый музей старается говорить со зрителем принципиально иным языком. Он апеллирует прежде всего к личной, семейной и коллективной памяти, поэтому важны в нем не сами вещи, а истории, которые они рассказывают.

Концепция Еврейского музея и центра толерантности в Москве была разработана компанией Ralph Appelbaum Associates специализирующейся на проектах интерактивного формата, цель которых — не столько экспонирование объектов, сколько вовлечение зрителя в заданную тему всеми доступными ныне медиа, которые существенно дополняют визуальные впечатления тактильными и акустическими эффектами. Технологическая оснащенность Еврейского музея действительно впечатляет: здесь построен 4D кинотеатр для показа короткометражного фильма «Начало» (от сотворения мира до разрушения Второго Храма), витрины его буквально усеяны сенсорными панелями, LCD-мониторами и голографическими экранами, пространство каждого павильона оформлено особыми звуками, создающими ощущение реального присутствия. Все это вовсе не означает отказа от традиционного этнографического компонента как части любого национального музея. В течение более десяти лет с начала работы над проектом здесь была собрана солидная коллекция памятников иудаики, только небольшой частью вошедшая в готовую экспозицию. Впрочем, артефакты служат здесь лишь канвой, на которую нанизывается гораздо более плотная и емкая историческая ткань, составленная миллионами безымянных судеб, рассеянных по просторам Российской империи в условно проведенных границах двух столетий — от установления черты оседлости в конце XVIII века до завершения перестройки в 1991 году.

Начало экспозиции представляет ностальгический образ штетла с детскими играми во дворе, синагогой, йешивой и бойкой пятничной торговлей. Бочки с селедкой и квашеной капустой разве что не издают запахов, хотя в них можно заглянуть и увидеть, как булькает, переливаясь на солнце, соленая вода. Вслед за Революцией и Холокостом (темой, вполне ожидаемой, но отнюдь не главной в общем контексте), музей подробно освещает события Великой Отечественной войны, и именно на этом ключевом эпизоде новейшей истории ставит акцент. На фоне настоящих самолета и танка, огромный панорамный экран транслирует съемки боевых операций со сменяющимися образами вождей и тех, кому выдалось родиться накануне 1941 года. На темных стенах небольшого замкнутого помещения мелькают имена погибших участников войны — всех жителей Советского Союза вне зависимости от национальности и религии. Количество их таково, что имя успевает появиться на экране лишь раз в полгода.

Музей вообще отвергает привычные деления на главных и второстепенных героев, абсолютизируя значение всякого явления: здесь можно послушать речь Соломона Лозовского с процесса по делу Еврейского антифашистского комитета, чтение недельной главы, посидеть за столиком одесской кофейни «Фанкони» и почитать местные издания XIX века, полистать семейные фотоальбомы или оказаться на кухне времен перестройки и посмеяться еврейским анекдотам. Вместе с поэтами и музыкантами, революционерами и хасидскими цадиками, музей показывает портреты уже наших современников, в разной степени причастных советскому опыту и его последним отголоскам, по-своему воспринимающих свою национальную идентичность, но так или иначе остающихся носителями живой еврейской традиции.

Пространство Бахметьевского гаража, построенного по проекту Мельникова и Шухова в 1927–1928 годах как главное здание автобусного парка, оказалось идеальным флаконом для проекта Аппельбаума, который отнюдь не стремился его затмить, но, напротив, показал примерную толерантность по отношению к оригинальному замыслу. Площадь нового музея сужена на несколько метров по отношению к внешнему объему здания так, что в обходах экспозиции по всей ее длине видны кирпичные стены 20-х годов, контрастирующие со стерильными и гладкими поверхностями стендов. Вход в музей, перенесенный на противоположный торец, первоначально задуманный как выезд, освещен круглыми окнами-иллюминаторами, а конструкция ферм, железных колонок и винтовых лестниц открыта над новыми инсталляциями. Конструктивистская составляющая оказалась прекрасно интегрирована в постиндустриальный контекст. Более того, на крыше 4D кинотеатра, откуда открывается вид на все пространство Бахметьевского гаража, планируется рассказывать об архитектуре и инженерных проектах Константина Мельникова.

Движение в экспозиции следует по кругу, весьма условно разбитому на дюжину тематических павильонов. Они задают собой максимально абстрактный, как бы мимикрирующий фон, который определяет сюжет, но предполагает бесконечное множество вариаций его раскрытия. Каждый павильон охотно взаимодействует с соседями, совсем не близкими ему по времени и антуражу.

Возможности современного музея, кажется, вовсе неограниченны. Его новейшие концепции утверждают, что вещей принципиально не экспонируемых не существует. Главным объектом данного музея оказывается память: историческая память целого народа и страны, связанная с личным пространством воспоминаний, ощущений и догадок, которые обретают здесь некоторую отчетливость и эмоциональную достоверность.

Музей открыт с 12 ноября по адресу: улица Образцова, д. 11, с. 1а.

Читайте также:
Интервью с Григорием Казовским, научным консультантом Еврейского музея