Побывав в Палермо (1999) и Киеве (2011), инсталляция Ильи и Эмилии Кабаковых «Памятник исчезнувшей цивилизации» приехала в Москву и с 25 октября открыта в галерее Red October. Идея проекта — воссоздание образа советской эпохи, описываемой художниками в широком спектре повседневных, интимных и лирических, парадных и обобщающих безликих ситуаций.

Инсталляция представляет собой гигантское помещение, лежащее на глубине 3,5 метров под землей. Длинные коридоры и переходы разной ширины делят его на 37 комнат, каждая показывает мир советского человека в различных его ипостасях: от правительственного официоза сквозь беготню и шуршание бюрократических институтов до среднестатистического горожанина, склонившегося над книгой в комнатке коммунальной квартиры. Содержимое здания СССР создает впечатление «старого, банального, плохо освещенного пространства», в котором живет и трудится «маленький человек». Центром и доминантой его служит неоконченный и отчасти уже руинированный долгострой — символ утопии «Дворец будущего».

Черно-белые фотографии эпохи «съезда победителей», снятые в декорациях сталинского ампира или залитой солнцем уютной гостиной, странно коррелируют с атмосферой удрученности и загнанного одиночества эпохи «скатывания с моста» (1963–1985). Иллюзия счастливой жизни канула в Лету, оставив за собой закоптившиеся потолки, фанеру и тонны зеленой масляной краски. Мир советского человека составляет теперь череда нелепостей: помпезная рама под скромный лирический пейзаж, полный синтез искусств в отдельно взятой библиотеке Бердянска, сор коммунальной кухни, золотые барочные орнаменты внутри металлического барака, письменный стол, в котором вынужден поселиться. Сегодня такой стол-шкаф предлагает IKEA: когда сидишь за ним, действительно, сложно отвлечься от напряженной работы, так как боковым зрением видишь лишь глухие деревянные створки дверец. Советская версия этого предмета интерьера позволяла вместить в себя человека целиком: створки закрывались изнутри и изоляция получалась абсолютной — метафора бункерного заточения.

Кабаков принялся за составление энциклопедии советской жизни в тот момент, когда интуиция в очередной раз обманула и представился счастливый случай рассмотреть по отдельности остывающие обломки сокрушенного монстра (1999). Однако за прошедшие почти двадцать лет основные понятия написанного ими тезауруса изменились мало, по крайней мере в том разделе, который относится к явлениям социума. Скажем, теми же остались библиотека и школа, бесконечные темные коридоры и всегда заколоченные парадные подъезды. Вскоре после начала осмотра инсталляции приходит ощущение, что мы по-прежнему живем в неком огромном, прикрытом газонной травой и непроницаемом для свежего воздуха бункере, украдкой поглядывая на мир сквозь его узкие бойницы, и то, что происходит за бетонными рвами, относится к области домыслов и мутных фантазий на сон грядущий.

Масштабный проект, задуманный как описание всего Советского Союза, говорит со зрителем приватным, доверительным тоном. Его главный герой сохраняет все свои детские страхи и комплексы, помнит юношеские притворства и роптания, обращаясь к зрителю с растерянными, но отнюдь не праздными вопросами. Например, такими: «Что это за белые человечки, как они оказались здесь, откуда они? И что здесь действительно произошло?», «Откуда такое неудержимое желание бежать?», «Может быть, на короле действительно было платье?».

Вместе с фундаментальными институтами и статусными объектами, компаниями веселых горожан и заряженных бодростью малышей-атлетов Кабаковы описывают возможные ходы, придуманные во избежание постылого коммунального общества — остроумные средства защиты и предметы искренних увлечений: репродукция лорреновского пейзажа напротив кровати, коллаж из цветных открыток, тюлевые крылья для ежедневной гимнастики и музыкальный театрик с ожившими овощами, наконец, лодка Харона, груженная снятыми с антресолей коробками.
Выходит, что в общем для всех бункере, по которому гуляли праздные соседи, заглядывая туда-сюда, сворачивая в произвольных направлениях и не стесняясь раздвигая шторы, человек мог бы найти множество укрытий, создав таким образом воображаемое пространство второго, особого бункера, в котором произрастала и лелеялась его уникальная личность. Поэтому кабаковская история рассказывает не только о «внутренней эмиграции» времен советского режима, но и о «бункерности» как универсальном средстве спасения в условиях всякого неблагоприятного климата.

История превращается в ренессансное открытие человека (которое по счету?), после рассыпавшейся тотальности уловившего свой не героический, но сугубо индивидуальный и подвижный облик. Он разглядывает новый портрет с любопытством и осторожностью, таким он получился откровенным и красочным. Как св. Иероним в келье или вермееровский Астроном, он поглощен предметом исследований и внимателен к деталям. Непосредственные свидетели исчезнувшей цивилизации и их случайные собеседники могут подняться на поверхность, на время представив, что ни сталинские тропики, ни брежневские хлипкие настилы больше не существуют. Им предлагается честная и занимательная игра — самостоятельно выбрать следующий ход и подумать над версиями его продолжения.

Выставка работает до 2 декабря в галерее Red October по адресу Берсеневский переулок, 2/1.