Ксения Бабич: «Правый сектор» часто обвиняют в антисемитизме. Насколько это обоснованно?
Артем Скоропадский: Никакого антисемитизма в «Правом секторе», естественно, нет. Говорить, что мы какие-то антисемиты — это ошибка. И может быть, даже часть кремлевской пропаганды.Именно «Правый сектор» два года назад инициировал установку в Тернополе памятника евреям, воевавшим в составе Украинской Галицкой армии в 1918–1919 годах. Правда, памятник так и не установили, потому что мы просили об этом государство, которое отказало.
Я напомню, что основой «Правого сектора» является «Тризуб имени Степана Бандеры» — это общественная организация, на основе которой был создан «Правый сектор». Сегодня среди нас есть люди разных национальностей, и мы не следим за тем, кто ходит в церковь, а кто в синагогу. Я не знаю вероисповедания окружающих. Любой человек может быть в рядах «Правого сектора» и бороться сейчас с нами за создание соборного демократического государства.
КБ: Сторонники Бандеры устраивали еврейские погромы во Львове и окрестностях. Историки считают, что антисемитизм был важной частью становления украинского национального движения. Принимая концепцию Бандеры, «Правый сектор» при этом отказывается от антисемитизма?
АС: Еврейские погромы и «волынская резня», столкновения украинцев с поляками, евреями и русскими были много лет назад — все это происходило во время военных событий. В истории национального украинского движения были разные периоды, но мы не культивируем борьбу с национальностями. Сегодня мы предлагаем не вспоминать, что нас разделяет, а равняться на то, что нас может объединять. Мы выступаем за европейские ценности и не поддерживаем расизм, антисемитизм, нацизм. Мы националисты, которые борются за независимую и единую Украину. И просим правильно нас понимать.
КБ: У «Правого сектора» есть идеи относительно национальной политики в перспективе?
АС: «Правый сектор» не делит нации и не считает какие-то из них неполноценными. Для нас все жители Украины, которые поддерживают революционную борьбу, стремление сохранить Украину, все те, кто считает себя украинцем по убеждениям, — и есть украинцы. Я могу сказать, что какого-то определенного закона про национальности в Украине вообще не нужно принимать.