Расскажите, пожалуйста, о мультфильме «Бессмертный», как он создавался, кто принимал в этом участие, откуда вообще этот сюжет?

Мне предложили сделать еще один мультфильм в проекте «Гора самоцветов», всего в нем 60 фильмов уже. Я сначала не хотел, не знал, что делать, потом вспомнил, что один сценарий лежит давно... Нашел этот сюжет Эдуард Назаров. Предварительный отбор сказок делал худсовет проекта: А. Татарский, Э. Назаров, Г. Заколодяжный, и я в том числе. Но это была просто сказка, сценария не было. История эта очень стройная, красивая, сильно менять сюжетные линии не пришлось — немного добавил от себя, ну, это обычное дело. Музыку написал Саша Гусев, но сначала фильм я делал, слушая мелодию, Дживана Гаспаряна, достаточно известную. Он на дудуке играет, и настроение в процессе нужное мы имели. Юлия Рутберг озвучила весь фильм, всех героев. Работа шла целый год, даже чуть больше.

Это ведь не совсем детский мультфильм, просто ли было его делать?

Нет, сложно было делать такое кино. Там же все умирают. И нужно было сделать так, чтобы не было депрессивно, найти интонацию правильную, анимацию правильно сделать. Все это совсем не просто.

Дети, кстати, по-разному фильм воспринимают. Но они не особо грустят, маленькие еще. Однако понимают, что такое смерть. И я думаю, что с ними надо разговаривать о смерти, объяснять им, что жизнь заканчивается.

Студентом я прочел рассказ Х.Л. Борхеса «Бессмертный». Потрясающий. Но мультфильм совсем о другом. Борхес показывает бессмысленность бессмертия, а здесь скорее речь идет о ценности жизни.

Это же татская, дагестанская сказка. Вы сами бывали на Кавказе?

Сам я туда не ездил, некогда было совершенно. Но я изучал, конечно, дагестанскую культуру. Искал материалы: кино, видео, фото. Мне очень пригодился сайт «Односельчане». Там люди выкладывают фотографии своих сел, себя, своих соседей. Это мне очень помогло представить страну. Мы ведь о ней мало что знаем.

Я видел на фотографиях брошенные деревни, старые деревни, как люди пашут, на ослах и быках, пекут хлеб в тандырах, прядут, как косят траву, как текут горные реки, — просто гигантские какие-то там просторы, очень красиво. Потрясающие места.

Я использовал много источников, но на самом деле не хотел делать «этнографическое» кино и поэтому брал материал отовсюду, даже средневековые французские книжные миниатюры, их следы есть в фильме. Изучал дагестанский костюм, кинжал, как они его носят, как выглядят дагестанские могилы, как выглядят еврейские дагестанские могилы, мусульманские, — огромное, конечно, там разнообразие.

Кого вы считаете татами?

Таты — это, вообще, не национальность, это этноним, языковая группа. Я долго разбирался, кто они такие. Есть ведь горские евреи. И там очень сильно все намешано. Например, одно имя в сказке — Нисан — еврейского происхождения, другое — Немурум — возможно, ассирийского или арабского. На Кавказе очень сильно культуры замешаны.

«Бессмертный» уже объявлен лучшим мультфильмом года в Суздале, получил премию «Ника», в каких еще фестивалях вы планируете участвовать?

Хочу отправить его в Варну, на армянский фестиваль, на «Крок». Но вообще, это очень разговорное такое кино, много диалогов, оно фестивалям мало интересно. Да оно и не для фестивалей сделано.

Есть ощущение, что в игровом кино уровень ремесла и режиссуры сейчас сильно понизился, верно ли это для анимации?

Нет, в анимации ситуация иная. Мультфильмы делает довольно замкнутое сообщество энтузиастов. Анимацию не могут снимать кто попало, этому нужно долго и нудно учиться. Да и авторитет людей, которые работали раньше, еще достаточно силен, заставляет выдерживать довольно высокий уровень. Это я о той части анимации, которую можно все-таки отнести к искусству.

Каким вы видите будущее анимации?

Никаким не вижу. Не знаю. Я как в лесу. Есть грибы, я их собрал. Есть технологии, я ими пользуюсь. Технология уже сейчас дает гораздо больше, чем мне надо для работы, чем люди могут использовать как-то разумно. И они продолжают развиваться. Я думаю, что это развитие скорее связано с необходимостью выдавать новый продукт на рынок, нежели с реальной потребностью современного художественного языка. Это как новая мода, когда вам говорят, что «в этом году такое уже не носят». Эти тряпочки не для того производят, чтобы вам сделать приятно, а для того, чтобы их продать. Технологии, думаю, сейчас для этого же обновляются, преимущественно. Меня вообще старое вполне устраивает. Мне особо не интересно ни 3D, ни стерео. Все это излишество, аттракцион, по сути ничего не изменилось: кино началось с ярмарочного балагана, где в волшебном фонаре за грошик можно было посмотреть «пожар Парижа» или женщину с бородой. В глазок. Сейчас это шоу того же порядка, только высокотехнологичное и дорогое.

Не хотели бы вы сделать проект, в котором бы сочетались элементы анимации и игрового кино?

Это, скорее, не стык жанров, а просто технология. Не испытывал в этом необходимости. Честно скажу — далеко не заглядываю. Есть какая-то идея, я ее и делаю. Нет — не делаю. Хочется картину написать, пишу картину. Не хочется ничего делать — ничего не делаю. Я не системно живущий человек, у меня крайне чувственная мотивация и представление о том, что вокруг происходит.

Вообще мне сейчас интересней скорее документальное кино, чем игровое. «Птицы», например. Настоящая жизнь интересней. В целом же искусство должно, как Лев Николаевич написал когда-то в своем трактате, «заражать своими мыслями и чувствами». И я тоже определяю искусство как такую способность увлекать, а не как предмет на стенку повешенный для красоты, или жанр, или вид деятельности.

Над чем вы сейчас работаете?

Свое кино не делаю. Начал недавно работать худруком на «Союзмультфильме». Собственно, тут нечем особо пока художественно руководить, но мы пытаемся наладить работу. Студия за 20 лет почти совершенно была разорена, раскрадена, ушли лучшие режиссеры. Но сейчас появилась возможность восстановить ее, собрались нормальные люди, стали вытаскивать студию со дна, и они же меня позвали. Общее у нас — желание собрать здесь нормальных, талантливых людей, художников и делать хорошие мультфильмы. Есть некий план. Это момент очень важный для российской анимации, лично для меня, поэтому я согласился попробовать организовать студийную работу. Сам я уже наделал изрядное число фильмов, теперь нужно дать возможность молодежи, коллегам. Мне всегда казалось, что надо делать не только то, что хочется, но и то, что надо. Не всегда это совпадает. В этом случае — с «Союзмультфильмом» — совпало, и я надеюсь, что у нас все получится.