Во мне живут две сущности. На самом деле, конечно, их гораздо больше, но мне проще говорить о двух: Я и не-Я.
Я – это та, что очень хорошо ощущает себя-ребенка, себя-подростка, себя-дочь. Я — та, что ставила и продолжает ставить, наблюдая за окружающей жизнью, галочки: «Нет, такого я никогда не сделаю». Я — та, что старается сначала разобраться, а только потом принимать или не принимать меры, та, что удерживается от ежечасных контролирующих звонков детям, та, что глотает половину обидных слов, которые очень хочется высказать этим бездельникам и паразитам.
Не-Я более решительна. Не-Я действует на эмоциях и инстинктах, а потому нередко опережает ту, которая Я.
Не-Я может сказать сыну: «Да кому ты такой нужен!» — или даже: «Ты никогда ничего не можешь толком сделать, от тебя один вред!»
Не-Я может взбеситься на ровном, казалось бы, месте, разораться, не слушая оправданий.
Не-Я все время занимает агрессивно-оборонительную позицию. Но как бы она ни оборонялась, все равно ей приходится уйти. И тогда Я возвращается на место и в ужасе хватается за голову: эти тексты-формулы, эти поступки, это… это же все то, на что Я ставила мысленную галочку — «никогда-никогда».
Я сгорает от стыда, бьется головой об твердые поверхности, идет мириться с ребенком. И все становится хорошо. До следующего плохо контролируемого всплеска эмоций и до следующего стремительного появления Не-Я.
«Ты похожа на свою мать!» — бросает мне со всем возможным презрением Младший Сын. «Для жены прибереги фразочку», — хочу ответить я. И замираю. Моя мама ведь тоже пользовалась в минуты душевных бурь словами-формулами, поступками-формулами, которые совершенно не были похожи на нее обычную: доброжелательную, внимательную, с хорошим чувством юмора и с чувством достоинства. И собственного, и окружающих. Но ведь бросала она обидные слова, которые не заживают с самого детства, совершала из беспокойства за меня что-то такое, что… Не буду об этом.
Интроекты. Так, говорят психологи, называются эти формулы, эти заклинания, которые превращали мою маму в кого-то другого, злого и незнакомого, которые заставляют выскакивать вперед агрессивную и никогда не рефлексирующую не-Я.
«Интроекты — это не переработанные психикой жесткие формулы-убеждения, навязанные человеку извне, другими людьми. Особенно интроекты активизируются в стрессовой ситуации. Человек растерян. Чтобы сообразить, что сейчас делать, ему нужны время и возможность адекватно оценивать ситуацию. А если времени нет, а способность оценивать ситуацию перекрыта сильными чувствами (например, страхом, гневом, болью), то автоматически включается интроект. Помните, как Эмилия в фильме “Обыкновенное чудо” кричала: “Бей в барабаны, труби в трубы”? Вот это и был интроект, усвоенный ею за годы жизни и службы в королевском дворце», — пишет нам психолог Вита Малыгина.
Общеучительские формулы типа «а голову ты дома не забыл» или «на контрольной посмеемся» — это тоже интроекты. В блогосфере иногда публика задается вопросом: неужто таким формулам учат прямо в педагогическом институте? Нет, не учат. Да и незачем учить: унизительные замечания взрослых записались на подкорку еще в начальных классах. Это как таблица умножения, самые азы социальной жизни.
Тридцать лет назад я поступила в педагогический институт. Мне очень хотелось быть учителем, не похожим на моих школьных учителей. Ну, по крайней мере, на бо́льшую их часть. Я мечтала, что никогда не буду оскорблять учеников, не стану унижать их ни прилюдно, ни наедине, даже не подумаю вызывать родителей лишь для того, чтоб продемонстрировать свою власть, не позволю себе читать их записочки, не начну выбирать в классе любимчиков и парий и никогда-никогда-никогда не повторю вот этого про голову, про основной документ ученика и про звонок для учителя.
Кажется, мне удалось выполнить данные себе обещания. Потому что я очень недолго работала в школе.
А вот с обещаниями по поводу того, какой я буду мамой, все выходит как-то не так. Тем более что из мам не уволишься, даже и в отпуск толком не сходишь. Это развлечение надолго. Навсегда. Так что постоянно приходится быть настороже. А не-Я так и норовит выскочить и быстро-быстро транслировать установки и ошибки моих прабабушек через моих детей моим внукам и правнукам. Не-Я всегда готова взять управление на себя, когда я устала, расстроена, зла или просто чем-то увлечена. А расхлебывать вынуждена Я. И дети, конечно. Они ведь тоже ставят мысленные галочки напротив допустимого и недопустимого. Но и через детей моих временами уже прорываются не-Они.
Главное – сохранять спокойствие, не вопить и близко не подпускать к моим не-Детям эту самую не-Я. Дети ведь тоже не рады, когда сквозь них пытается вылезти в мир кто-то чужой и неприятный.
Долгими тренировками можно достичь если не всего, то многого. За восемнадцать лет материнства у Я развилась реакция: все чаще она успевает схватить не-Я за подол и отодвинуть подальше, мрачно приговаривая: «Не лезь к моим детям! Не вмешивайся! Надо будет — я сама с ними расправлюсь. Но это будет осознанная расправа! А может быть, и расправляться не потребуется. Если хорошенько подумать и все обговорить».
