В этой книге ровно два еврея. Один умирает в самом начале. Второй всю дорогу пытается сделать то же самое, но у него не получится. Одного убили, другой смертельно болен. А вообще это детектив.
Уже много лет критики с удручающим постоянством говорят про Элизабет Джордж одно и то же: «мастер тонкой психологической прозы», «современная Агата Кристи» и — ключевое — «американка, которая пишет как настоящая англичанка». Глупые люди.
Из английского быта, впрочем, заимствован реквизит: Скотланд-Ярд, романтические дербиширские пустоши, ученики привилегированных школ, тихие сельские жители (умудрившиеся, тем не менее, прикончить деревенского священника особо изощренным способом) и всякое прочее, типичное.
Что удивительно, эта сложносочиненная конструкция от романа к роману не рушится, а напротив, скрепляется новыми деталями. И действительно походит на деревушку Сент-Мери-Мид: жителей раз-два и обчелся, каждый прост как шестипенсовик, но если верить старушке Марпл, этот банк хранит чудовищные секреты не менее талантливо, чем швейцарский.
Вот и все, чем Элизабет Джордж напоминает Агату Кристи (мы же не будем о прическах?). Куда очевиднее кажется параллель с другой принцессой британского детектива — Филлис Дороти Джеймс. Главный герой Джеймс — поэт и инспектор Скотланд-Ярда Адам Дэлглиш, потерявший жену и новорожденного ребенка и потому всегда романтично-печальный. Инспектор Томас Линли хоть еще и не потерял жену и нерожденного ребенка (это произойдет в следующей книге — тут, увы, спойлер), тоже всегда романтично-печален. И еще много общего, поверьте на слово.
В любом случае, на чинном английском материале американский доктор психологии Элизабет Джордж выписывает такие сюжетные зигзаги, что в самом кошмарном сне не могли бы привидеться ни медсестре Агате Миллер, ни баронессе Дороти Джеймс. Как бы мистически они ни обставляли смерть, в конце концов выясняется, что причиной убийства послужила корысть (власть, деньги и, возможно, немножко любви), в крайнем случае — жажда мести. А логика убийцы — естественно, когда тебе наконец-то объяснили, кто он, — последовательна и разумна.
Для Джордж месть — мотив простейший, недостойный, если не сдобрен чем-то более изощренным, читай – болезненным: комплексом вины, детскими страхами, параноидальными и другими тревожными состояниями, в которые совершенно неожиданно впадают крайне адекватные люди.
Читатель должен одновременно обладать библейским пониманием вины, наказания и греха, знать историю живописи и музыки, осознавать бессознательное и заодно ориентироваться в ассоциативном тесте Юнга. Только уроженка страны, давно и всерьез подсевшей на психоанализ, может лихо закрутить все это в детектив из жизни английских аристократов.
Действие «Тайника» разворачивается на Гернси — маленьком острове в Ла-Манше: много фортов и замков, мало жителей, среди них два пришлых еврея, Ги Бруар и его сестра Рут. Бруары покинули материк детьми, спасаясь от нацистской расправы, — мать успела посадить их в чью-то лодку и поцеловать на прощание. Больше они с матерью не встретились.
«Когда закончилась война, мы ждали. Сначала думали, что они приедут за нами, наши родители. Мы ведь не знали. Сначала не знали. И ждали довольно долго, потому что надеялись… С детьми так часто бывает, правда? Но в конце концов мы все-таки узнали... Что они умерли. Они слишком задержались в Париже. Потом поехали на юг, думая, что там с ними ничего не случится, а там их след потерялся. Они ехали в Лаворетт. Но от правительства Виши там было не скрыться. Они выдавали евреев по первому требованию. В каком-то смысле они были хуже нацистов, ведь они предавали собственных граждан, каковыми и были евреи во Франции».
Дети росли, женились, разводились, старели, но всегда оставались вместе, поддерживая друг друга: разумная снисходительная Рут и Ги, влиятельный богач, благодетель Гернси, манипулятор, авантюрист, зазнайка и бабник. А потом его убили.
Под подозрение сразу же попадает другая парочка родственников, брат и сестра Ривер, Чероки и Чайна. Американцы приехали на остров, выполняя таинственное поручение Ги Бруара. Расклад аналогичный: сестра — сознательная, деловая, разумная и прочее. Брат — прихиппованный, уже не слишком молодой, перекати-поле, в общем, безалаберный симпатяга. Ну и тоже: как бы ни ругались между собой, перед внешним врагом — друг за друга.
Эта совершенно неочевидная линия — противопоставление двух пар родственников — превращает уютненький детектив в жесткую психологическую драму. И Рут, и Чайна, подобно Мириам, наблюдают за тем, как бурные воды качают малютку братца, и приходят на помощь, когда это возможно. Если немного хитрят — то в интересах семьи. Как и Мириам, скрывшая от дочери фараона, что кормилицей Моисея стала его родная мать. Мириам безропотно скиталась за братом по пустыне и лишь однажды посмела перечить — когда Моисей собрался жениться на эфиопке. Это неправильно — вот и все, что решилась произнести Рут, узнав о романе брата с юной девицей. В отличие от Мириам, она могла не опасаться проказы, потому что давно неизлечимо больна. Теперь мы знаем, если еврейская сестра повышает голос — она лишь заботится о благополучии рода. Чего нельзя сказать об иных сестрах. Иногда сила, что движет людьми, заставляет их идти на жертвы и совершать благородные поступки, не имеет ничего общего с мотивами праведника. В каждом романе Джордж есть безобидная с виду мелочь, которая вдруг оборачивается страшным. Таким страшным, что ты не можешь спать, и есть тоже не можешь. Остается только перелистывать страницы назад и с ужасом думать о том, как чудовищно устроены мы, люди.
Поклонникам классического детектива тоже найдется чем поживиться: замкнутое пространство, фамильные секреты, таинственно исчезнувшая старинная картина, двойники, подозрительные лица. На любителя психоанализа — пожалуйста: Саймон Сент-Джеймс, Дебора и новый виток их непростых взаимоотношений; увядающая жертва пластических операций и ее сумасшедшенький сын-лунатик (в конце концов он окажется единственным нормальным человеком во всей этой истории); маниакальный старик, годами возводивший башню из лжи, которая вот-вот разрушится, и фанатично преданный ему сын; аутичный подросток, что всегда появляется в странном месте в странный час; юная нимфа, соблазнившая старика, а также ее оголтелый папашка. Понять, кто же из них все-таки убил Ги Бруара (а главное, почему), решительно невозможно до самого конца. Но когда понимаешь – вот тут-то становится очень страшно.
Еще детективы:
Викторианский
Исторический
Хасидский
