«Стражи последнего неба» — сборник фантастических рассказов русскоязычных писателей, вышедший в продолжение аналогичного американского сборника «Дибук с Мазлтов-IV». Четырнадцать авторов, в числе которых Борис Штерн, Павел Амнуэль, Мария Галина, Хольм ван Зайчик, Г. Л. Олди, и составитель сборника Даниэль Клугер пытаются представить себе мир варианта «если бы». Если бы Россия канула в историю и ее попытались бы найти как Атлантиду. Если бы Мессия пришел туда, где он уже не нужен. Если бы Гитлера упекли в лечебницу и Холокоста бы не случилось — в таком духе.

В рассказах мало научной фантастики — в основном это историческая фантазия, литературная интерпретация. И в том, что касается ключевых событий еврейской истории, ничего принципиально не меняется — это все те же импровизации на заданную тему: мессия, голем, диббук, странствия, исходы и возвращения. Большая часть рассказов оставляет впечатление, будто еврейские писатели ходят спиной назад, а будущее — только вариант прошлого и не слишком интересно, потому что все самое важное с нами уже случилось. Вероятно, если бы была возможность сделать антологию на более продолжительном промежутке времени — если не с начала прошлого века, то хотя бы с середины его, — сборник получился бы сильно разнообразнее. Но формально еврейской темы в советской фантастике не было, сообщает предисловие. А значит, и фантастики еврейской не было. Такой подход к теме явно ограничивал пригодный к использованию корпус текстов; с другой стороны, от предисловия остается впечатление, будто «еврейская» фантастика может работать только с ограниченным набором тем.

Между тем биографии авторов (в конце книги) и год написания (указанный только в рассказе Бориса Штерна волею автора) помогают сложить немного другую картинку. Становится понятнее, почему рассказ Бориса Штерна открывает этот сборник: хулиган и балагур Штерн был одним из ярчайших советских фантастов (умер в 1998 году), и его рассказ об археологе Шлимане, который искал исчезнувшую матерь городов русских, — это показательная история начала девяностых, когда из деталей СССР, разбросанных в беспорядочном хаосе, на том же месте пытались собрать нечто новое. Как теперь видно, попытка не очень удалась. Штерн рассматривает этот процесс из воображаемого Израиля будущего, где артефакты советской эпохи стоят дороже, чем когда-либо будут стоить в реальности. По сути, это не фантастика, а деконструкция реальности: Штерн разбирает на запчасти «черный ящик», встроенный в каждого уехавшего из СССР эмигранта. Извлекает потерявшие смысл древности, детские воспоминания, полузабытые лозунги и пытается если не возвратить им смысл, то осознать степень их ценности; чистит, если угодно, серебряные ложки от «осадочка». В итоге выходит, что «руины, капище, погост» важнее и дороже, чем все сокровища исчезнувшей империи, но и сокровища пригодятся: у смыслов тоже есть продажная цена.

Павел Амнуэль, советский физик, эмигрировавший в 1990 году в Израиль, пишет о приходе мессии в мир, где он больше не нужен. Он опоздал на восемь тысячелетий и явился в момент, когда у евреев есть только пустыня и больше нет моря. Это не просто миниатюра на классический сюжет — такой, немного слишком буквальной, но изящной трактовкой автор показывает, какое важное место занимает в парадигме еврейского мировосприятия сама идея Исхода. Исключить ее — и народ лишен важного фрагмента идентичности.

Хольм Ван Зайчик в своем репертуаре: он продолжает историю об империи Ордусь (Орда и Русь в слиянии и поглощении); Мария Галина развлекается с одесскими евреями-контрабандистами, Мишель Александр с очень коротким и очень плохим рассказом делает вид, что если повесить на стену портрет Гитлера, то рассказ выстрелит; бывший одессит Александр Рыбалка обращается к классике жанра: каббалистическому детективу. Так или иначе, все в этих рассказах работает по уже известным законам, на уже известных нам деталях, и явно никто из авторов не считает, что законы эти изменятся в будущем. Да и с чего бы? Пять тысяч лет все работало, проживет и еще столько же.