Молодая ивритская литература любит, когда ее обсуждают, делят на временные отрезки и поколения. Она — отпрыск западной цивилизации и во всем следует ее манерам, желает вернуться под сень Европы, махнув рукой на ханаанейское прошлое. Если первый ивритский роман Авраама Мапу «Сионская любовь» в 1853 году обращался к эпохе Первого Храма, то последующие описывали уже вполне европейские реалии.
Ивритская литература перенимала от европейской, и в особенности от русской, не только жанровые и сюжетные ходы, но и названия произведений. Неудавшийся нравоучительный роман Менделе Мойхер-Сфорима «Отцы и дети» вышел уже через несколько лет после появления одноименного тургеневского романа. В двадцатые годы прошлого века ивритский литературный центр переместился из Одессы в Эрец Исраэль. Бренер, Фогель, Бялик, Черниховский бросают Европу и перебираются в Палестину, галутные темы смешиваются с местными. Но уже для «поколения Пальмаха» и соцреализма тридцатых и сороковых годов XX века ни танахического, ни европейского прошлого не существует вовсе. Единственно важным становится происходящее здесь и сейчас, в Эрец Исраэль. Литература создавала образ нового еврея, который отвоевывал у природы и у врага каждый клочок земли и обрабатывал его своими руками. И язык для идеологов еврейского просвещения был важней жанровых новшеств.
«Улица ступеней», первый роман Иегудит Хендель, вышел в 1955 году. Забытый критиками и читателями, он не переиздавался до нынешнего года — больше полувека.
Аврам, выходец из бедной сефардской семьи, любит Эреллу, дочь богатого ашкеназского архитектора. Происхождение и социальный статус героя обрекают эту любовную историю на неудачу. Разочарования преследуют его не только в личной жизни, но и в карьере — он не может найти работу и никому нет дела до военных заслуг ветерана Войны за независимость.
Эрелла, несмотря на строгий запрет отца не встречаться с Аврамом и не приближаться к его дому, навещает семью любимого в его отсутствие. Бедный район Хайфы, улица Ступеней, где живут родные Аврама — это тесные торговые лавки, напоминающие еврейское местечко с его бедными жителями.
Книга Хендель — о периферии израильского общества, о жизни выходцев из восточных стран, об их неприкаянности и социальной отчужденности. Короткие предложения, сленг и арабские поговорки — в пятидесятые это было ново и чуждо для ориентированных на европейскую и советскую литературу израильских писателей. Но Хендель не интересны идеологические нюансы эпохи. Она не берется описывать кибуцную жизнь в ашкеназском стиле. Городские дворы в ее книге отсылают к той литературе, для которой европейское прошлое было важнее палестинского настоящего.
Модное во времена соцреализма отчуждение от истории рода и семейных традиций в романе Хендель становится роком. Ее герои Аврам и Эрелла выросли без материнской опеки, сиротство — причина их неудач и неприспособленности к жизни. Всякий раз, потерпев поражение, они обращаются к материнской фигуре как к неисчерпаемому источнику силы, к олицетворенной традиции, которую отцы нации требовали забыть.
Тема невосполнимых потерь — прошлого, близких — особенность стиля Хендель. Малка, сын которой был убит в последний день Войны за независимость, навсегда останется в трауре. Алкоголик Овадия не сможет забыть свою первую и единственную любовь. А отец Аврама, терпя убытки от своего магазина, ни за что не согласится продать его, потому что лавка напоминает о покойной жене. Порой кажется, что настоящее для Хендель недостаточно интересно, чтобы его описывать. Каждый отрезок времени должен отойти в прошлое, обособиться, стать удаленным и ясным для того, чтобы превратиться в литературу. Так, например, произошло с романом о совместной жизни с Цви Мееровичем, известным израильским художником. Только десять лет спустя после его кончины Хендель опубликовала книгу «Другая сила», в которой описывала двадцать лет счастливого замужества. В романе «Гора заблуждающихся», вышедшем в 1991 году, Хендель пишет о родителях, которые ухаживают за могилами своих сыновей, погибших на Войне Судного дня 1973 года.
Поэтика утраченного острее всего ощущается в последней книге Хендель «Пустое место». Все рассказы сборника — о людях, которые потеряли близкого человека. Пустое место заполняется воспоминаниями и становится самым важным в жизни одиноких людей.
Первый роман не похож на те короткие произведения, которые пишет восьмидесятипятилетняя Хендель сегодня, но на фоне постмодернистской литературы последних десятилетий ее книги, как и пятьдесят лет назад — белые вороны. Внешний мир ей по-прежнему малоинтересен. Отчуждение автора от современности — как противостояние обсессивному желанию писателей быть актуальными. Хендель, как осторожный психоаналитик, обращается к вытесненным коллективным травмам, к тому, что не дает покоя — катастрофе, войнам, потерям, помогая людям пройти по крутой лестнице назад в прошлое, каким бы оно ни было.
И другая израильская литература:
Яэль Нееман. Мы были будущим
Нир Барам. Хорошие люди
Саид Кашуа. Второе лицо единственного числа
Йорам Канюк. Хороший араб
