Каждый раз, когда на одесском Привозе вам вручают что-то задаром, и вы радуетесь, как будто к вашей Розочке наконец-то посватались, и идете домой веселый, как Давид, победивший Голиафа, то что вы обнаруживаете? Вы обнаруживаете, что вам подарили большой мешок цорес!
Я расскажу вам, как оно на самом деле случилось через это вручение хваленых заповедей, и вы поймете, почему приуныли все колена Израилевы, а десять так и вовсе потерялись, и им так же хотелось найтись, как еврею, спрятавшемуся на колокольне во время Кишиневского погрома!
Моисей сказал:
— Евреи, слушайте меня сюда! У меня для вас две новости, одна плохая — я принес вам заповеди, а вторая хорошая: пусть враги наши не радуются, эти заповеди станут обязательными и для них тоже!
И тут Гершон, а вы ведь знаете нашего Гершона, на каждое чужое умное слово у него своих сто глупостей, перебил:
— Моисей, вы не индейский чиф из гойского анекдота, не морочьте нам копф, что хорошего в том, что мы должны стать слепыми, чтобы наши враги окривели? Покажите, что Он умудрился вам всучить, и мы будем думать, как жить еврею при советской власти.
— Гершон, он нам Бог или кто? Как я мог отказать Ему, который вывел нас из Египта?
— Моисей, не размазывайте белую манну по нашему несчастью. Он забрал у нас мясные котлы египетские и оставил нам один Ханаан для зубной боли! И по дороге еще всучает нам этих Десять Заповедей, азохен вей!
— Што вы хочите от меня, Гершон? Я за что покупал, за то и продаю!
— Моисей, я с вас рыдаю! Вы наивный, как Рузвельт на Ялтинской конференции! Разве можно брать заповеди оптом и не торгуясь? Это русский гешефт. Договор с Богом — как каждый договор: мы что-то даем, но что-то и получаем! И я, Гершон, лично не дам и свою засидевшуюся на выданье Хану за то, чтобы взвалить на себя эти сильно повышенные моральные обязательства! Не торопитесь мне, Моисей, как кривая невеста под венец. Сначала пройдемся по пунктам всем кагалом, мы же Его предупреждали, что «сначала сделаем, а уже потом послушаемся»!
Первым расстроился Шломо, который любит девушек не меньше, а может, даже абиселе больше, чем Господь свой избранный народ:
— Я до вас, уважаемый Моисей, имею только один вопрос: этот седьмой пункт — «не прелюбодействуй» — вот это было обязательно?
Моисей потрогал свои рога, вздохнул и ответствовал:
— Видит Бог, в этом пункте я торговался, как в синагоге! Священники Коэны и Левиты, скажите особое спасибо! Мне удалось убедить Его, что целибат — это генетический тупик! Но за это, Шломо, я пообещал, что ты сочинишь какую-нибудь красивую песню о силе любви.
Тут жена Шломо, старая Шуламит, проворчала:
— Песнь песней, Соломончик, а умей ты держать ширинку застегнутой, Господу нашему Богу не пришлось бы тратить ценное место на скрижалях!
Из песни, как известно, слова не выкинешь, но мы уточнили: «не возжелай жены ближнего твоего», а чтобы никому не было обидно, то же правило распространили и на осла.
Абраша возопил:
— Моисей, а правильно ли я читаю или у меня в глазах потемнело от ужаса: «Живи на одну зарплату!»? У меня непонятка — это заповедь или это казнь египетская?! Или не было сказано, что заповеди даны, дабы жить в них?!
Только этот пункт вычеркнули, как возмутилась Хава:
— А где, спрашивается, заповедь, по которой хороший сын обязан стать врачом, юристом или, на худой конец, инженером, как сын моей соседки Рахели, чтоб у меня не было другого горя?! И почему не заповедано, чтобы еврейский мальчик женился на хорошей еврейской девушке? Или мой Самсончик не прекратит свои драки и хулиганства, пока эта филистимлянка Далила не оберет его до последнего волоска?!
На причитания Хавы жизни не хватит, так что ради продления дней наших мы вставили заповедь «Почитай отца твоего и мать твою...».
А Борух воскликнул:
— Ой-вей! Стоит мне начать заниматься изготовлением гробов, так люди перестанут умирать! Только мой Додик получил грин-кард и все мы до седьмого колена включительно собрались в Сан-Франциско, так нам заповедано: «И живи в стране своей, которую дал я тебе на вечные времена!» Это не заповедь, это черта оседлости, а до нее нам еще пара-другая тысяч лет!
Пришлось нам и эту заповедь заменить на «Да не будет у тебя других богов пред лицем твоим». В конце концов, легче прожить с одним-единственным Богом, чем с одной-единственной родиной.
Мотл заметил:
— А седьмой день, который Он берет себе?! Вы прикинули убытки?
Но тут Моисей рогом уперся: мол, Адонай как-то особенно горд этой своей придумкой выходного, считает ее исключительно прогрессивной и революционной. Мотл предупредил:
— Марксом и Бронштейном аукнутся нам все эти Его революционные идеи, попомните мое слово!
Но с заповедями уже стало так негусто, что эту пришлось оставить, хоть с нас и будет смеяться вся Одесса.
Тут Моисей сказал:
— Слушайте, евреи, вам тут Кнессет или что? И чего вы так волнуетесь? Начнем исполнять. Понемногу. Он все равно не собирается отделять грешников от праведников. Весь цимес ада Он обещал приберечь для остальных конфессий. А если меня в аду нет, так за мои грехи меня там могут даже жечь в кипящей смоле.
И Аарон, который все ж таки а идише копф — светлая голова, добавил:
— Моисей, главное, чтобы дебет сошелся с кредитом. Ты десять заповедей брал, десять у нас их и имеется. Дай нам время, разве мы не смогли бы научиться жить и под водой? Или не для того мы развили абстрактное мышление, чтобы доказать, что все относительно? Мы к этим заповедям сочиним столько устных и письменных комментариев и толкований, что умному еврею можно будет и в субботу закурить!
* * *
Но если бы евреи вели себя потише, можно было бы услышать голос, раздающийся откуда-то сверху:
— И эти люди держали рынок в Житомире! Я с них смеюсь! Пока эти ахухим аиды торговались, как оголтелые, за мои Десять Заповедей, они послушно съели в Ветхом Завете 613 добавочных предписаний! Вот что значит отвлекающий маневр!
