«Заяц ПЦ» - книга комиксов, в которых ничего не происходит. Сам Заяц (всегда одинаковый) окружен разнообразными воображаемыми друзьями, среди которых – Щ, Ф, грелка и свиная отбивная с горошком, и с которыми он ведет разнообразные – иногда воображаемые – разговоры. Вообще, «Заяц ПЦ» - не книга комиксов, а сборник стихотворений, белых, как сам заяц и его воображаемые друзья, когда не принимают антидепрессанты (от антидепрессантов внутри черного контура, которым они прорисованы, появляются серые звездочки). На презентации сборника в рамках II Московского международного открытого книжного фестиваля главный редактор «Книжного обозрения» Александр Гаврилов сказал, что большую часть образчиков современной поэзии так и хочется написать в бабблах комиксов, а Линор Горалик читала комик-стрипы как верлибры:
- Я хочу стать лучше.
- У тебя кончились все деньги.
- Я хочу стать космонавтом.
- У тебя кончились все деньги.
- Я хочу стать самим собой.
- У тебя кончились все деньги.
- Я хочу верить в лучшее.
- У тебя кончились все деньги.
- Я хочу повеситься.
- И туалетная бумага. (разговор Пц с Ф, где Ф - второй собеседник)
Уже по этому отрывку понятно, что Заяц ПЦ обладает истинно еврейским мироощущением – трагическим, несмотря ни на что, и несмотря ни на что же удивительно живучим. Если отбросить прямоугольные уши и лапы, Заяц ПЦ и его воображаемое окружение прекрасно раскладываются на типичную компанию близких друзей – современных московских евреев и полуевреев (а где вы видели других?), чуть за 30, с хорошей работой и массой актуальных интересов: азиатское кино, видеоарт, агитационные плакаты времен Третьего Рейха. Тех самых евреев «30 плюс», которые и евреи-то только потому, что им всегда плохо, несмотря на то, что у них все хорошо.
Хотя вышесказанное не отменяет крайне еврейскую фамилию Зайца: «ПЦ», как и его полная форма, табуированная в русском языке, находится в полушаге от великих еврейских фамилий – например, от «Переса». И не говорите, что у Зайца нет президентских амбиций. Мы об этом ничего не знаем.
Как и положено современному еврею мегаполиса, почти не осознающему себя таковым, Заяц – существо не слишком приятное, хоть и высокообразованное. Он думает по-русски и по-английски, явно что-то знает по-немецки, разбирается в экономической теории Маркса, знает Ницше, Шпенглера, Фрейда и Библию. Он ведет активный образ жизни и постоянно встречается с «какими-то уродами», среди которых, наряду с милиционерами, попадаются папа римский, святой Себастьян, инопланетянин и «Тот, кто приходит чинить стиральную машину». Из этого, в частности, следует, что у Зайца есть стиральная машина, а значит, и грязное белье. Которое он ни капельки не скрывает: ни кнут, ни петлю на шее, ни тапочки у постели, ни пульт от телевизора. Все это – аксессуары его многогранного одиночества, которым он мучает окружающих.
Он же, вид сзадиКак и положено современному еврею, у Зайца непростые отношения с антисемитами вообще и с Гитлером в частности. Иногда он думает, что Гитлером быть гораздо лучше, чем зайцем. Почему? Да потому что:
Пц: Если начнется война, вы все умрете.
Ф: Но в нашем бункере три места.
Пц: Мы с Евой решили завести щеночка.
Вот и маму звать в постели с грелкой сподручнее, если ты не маленький еврейский заяц, а существо, способное звать маму на немецком.
Грелка: Что сделать, чтобы тебе стало легче?
Пц: Скажи мне, что я не звал маму.
Грелка: хочешь, я скажу что ты звал ее на немецком?
C национальной самоидентификацией у Зайца не менее сложно, чем с мамой. Один раз он говорит, что он грузин, но это, мы понимаем, политическое заявление. Но вообще, по признанию ПЦ, родители его хотели именно зайца, то есть существо, выбивающееся из человеческой парадигмы. Было бы странно, если бы они хотели еврея, да?
Когда евреи собираются вместе, они непременно начинают говорить о Боге, как диссиденты – о политике. Комиксы «Заяц ПЦ» - про отношения Зайца с Богом, потому что кроме них в этом огромном мире никого нет, да и они «divorced», как сообщает Зайцу круглая субстанция в ответ на его лихорадочное «Oh my god». А вот воображаемые друзья смотрят на Зайца как на Бога. И постепенно понимаешь, что и Бог такой же: смертельно уставший от чужой любви и нелюбви, от веры и ответственности, от желания быть хорошим и стремления быть самим собой. А еще – от желания, наконец, повзрослеть.
Несмотря на знание психоанализа и марксизма, несмотря на работу и зарплату Заяц ПЦ так до сих пор и не вырос – ни морально, ни физически. Его инфантилизм – это инфантилизм взрослого человека, который зарабатывает деньги, занимается сексом, живет один в окружении воображаемых друзей, распоряжается собственной жизнью и смертью, но все равно не чувствует, что он достаточно взрослый, чтобы жить. Он просто заяц, и все у него маленькое:
ПЦ: Какое-то у меня все маленькое. Уши у меня маленькие, зубы маленькие, ноги какие-то маленькие, голова маленькая глаза маленькие, все какое-то маленькое…
Грелка: Нормальные у тебя уши.
Даже порнография у Зайца схематичная и потому лишенная животной страсти и даже тепла: лежа в постели со своими воображаемыми друзьями, Заяц говорит и думает, в основном, о счастье. А вовсе не о физике тела, как мог бы на его месте другой. Надо ли говорить, что на такое способен лишь современный московский еврей чуть за 30, с хорошей работой и массой актуальных интересов, но без какого-то крошечного органа, которым другие любят, ненавидят, хотят, радуются, грустят и вообще – живут. Вот и в последнем своем стрипе Заяц ПЦ разговаривает с Щ о щастье – а получается как всегда:
ПЦ: Мне кажется, все будет хорошо.
Щ: Ты что, ебанулся?
Нам кажется, все будет хорошо:
