«Метро» - не литературное произведение, а проект, и как проект эта штука работает отлично. Икейная простота и функциональность сочетаются в ней с айфонной понтовостью и намеком на избранность пользователя. Ну и, как весь ширпотреб, эта вещь - мэйд ин наша внутренняя Чайна по лекалам каких-то известных дизайнеров.

Говорить об этой штуке как о книге не получается. Сюжет вам пересказать? А зачем? Тут сюжет неважен, тут важен мир. Люди после ядерной войны спустились в подземелье московского метро, живут там, дерутся друг с другом и с мутантами, населившими Москву. Среди мутантов – трупоеды, крылатые химеры, гигантские существа со станции Нагорной и другие животные, знакомые всем фанатам компьютерных игр. В этот мир можно поселить любых персонажей и заставить их бродить, постреливая, от одной станции к другой. Были бы патроны, а аптечка всегда найдется.

Дмитрий Глуховский – настоящий мастер придумывать миры. В «Сумерках» мир помещался в одном умирающем сознании, в «Метро 2033» автор превратил Москву в воспоминание, где все, что мы сейчас ненавидим, - спальные районы, офисные здания, бесконечные пробки - становилось прекрасным, как может быть прекрасно лишь утраченное навсегда. В «Метро 2034» бесталанный летописец по кличке Гомер пытается поймать свой сюжет: рассказать о приключениях воина Хантера, который в первой части тоже бродил и стрелял, и девушки Саши, которую Хантер спас. Многие ругались, что в «Метро 2033» не было любовной истории. Лучше бы ее не было и в «Метро 2034»: Глуховский больше понимает в химерах и мороках, чем в психологии, и женское существо в его интерпретации оказывается едва ли не страшнее мутантов: «И сейчас инстинкт требовал от нее найти могучий ствол, к которому она могла бы прильнуть, обнять и обвить его». Психологические метания героев слегка напоминают нынешнюю рекламу пива, где людей, в духе постапокалипсиса, больше нет, а вместо них действуют бутылки, открывалки и жидкость. Ходят, разговаривают и пенятся.

Глуховский делает своего героя графоманом-неудачником - это смелый ход, потому что проблема у Гомера та же, что и у его создателя: он хочет стать писателем, но в его мире писатели никому не нужны. В 2034 году нужны лишь те, кто способен держать оружие, в 2009 - те, кто способен стать проектом и приносить деньги.

Метро для Глуховского – Ноев ковчег. Он не зря берет самый расхожий из библейских образов: весь проект построен на шаблонах. С формальной точки зрения это оправдано: человечество почти погибло, оно забывает свою историю, остаются простые инстинкты и штампы.

«…настоящим ковчегом было само Метро. Последним приютом, укрывшим от темных бурных вод и Ноя, и Сима, и Хама; и праведника, и равнодушного, и подлеца. Каждой твари по паре. Каждой, чей счет оставался несведенным – или неоплаченным. <...> Свободных листов в тетради у старика остается всего ничего. Его книга – не ковчег, а бумажный кораблик, ей не принять на борт всех людей. Но Гомеру казалось, что у него почти выходит осторожными штрихами нанести на страницы что-то очень важное… Не о людях, но о человеке».
Гомеру только казалось. Набор банальностей что-то говорит и о людях, и о человеке, но еще больше он говорит о ситуации в книжном бизнесе, где книги давно перестали быть книгами и стали проектами, и об этой пластиковой штуке под названием «Метро».

Проект очень похож на серию «S.T.A.L.K.E.R.» - это книги, описывающие мир компьютерной игры, которая, в свою очередь, основана на «Пикнике на обочине» Стругацких. То есть классика фантастики оказывается для этих историй чем-то вроде разрушенной Москвы для обитателей «Метро 2034»: все идеи, когда-то существовавшие на поверхности, либо мутировали, либо мертвы, либо давно забыты. Мир превращается в движок компьютерной игры, из него уходит смысл. Героям нечего делать, только выживать, а в процессе выживания заново изобретать мужскую дружбу, честь, достоинство и все такое. В общем, «нужно было жить и исполнять свои обязанности».

Это, между прочим, цитата из фадеевского «Разгрома». И она, неожиданно, очень к месту – потому что другой отдаленный родственник книг из проекта «Метро» - классика о гражданской войне. Персонажи знают, что за идею можно убить, но не знают, что надо будет делать, когда идея восторжествует. Иногда «Метро» чуть ли не дословно (хоть и вряд ли осознанно) воспроизводит стихи Светлова:

«Советские пули
Дождутся полета…
Товарищ начальник,
Откройте ворота!
Туда, где бригада
Поставит пикеты,-
Пустите поэта!
И песню поэта!»
Это, в сущности, полный пересказ «Метро 2034», с эпидемией и закрытыми воротами где-то на Тульской, и Гомером, который пытается в борьбе найти свой поэтический дар. А вот про Сашу: «и девушка наша проходит в шинели, / Горящей Каховкой идет».

Самое интересное во всем этом, что в более или менее удачных книжных проектах недавнего времени (Прилепин, Минаев) герои все чаще оказываются в ситуации войны своих с чуждыми. Возможно, эхо «той единственной, гражданской» слышно в любые переходные годы (не зря пелевинский роман «Чапаев и Пустота» стал одним из главных событий литературы 90-х). Или, может, просто больше не о чем писать, а когда героям нечего делать, они начинают драться друг с другом. До последнего патрона, до прохождения последнего квеста, до перехода на следующий уровень. Осторожно, двери закрываются, следующая станция – бесконечная.

Еще подземелья:

Метропетербург, жидовский отстойник и еврейский ребенок
Лента Мебиуса
Тридцать пять и один в толще горы