Душераздирающие семейные предания времен Второй мировой войны идут из Франции одно за другим. Вслед за книгой Марка Леви «Дети свободы» вышел роман Филиппа Гримбера «Секрет».
Автор – не профессиональный литератор, а весьма известный во Франции ученый-психоаналитик. Его книга – о семейных тайнах и невероятных открытиях, о вымышленных и реальных биографиях близких, о «фантомных болях» прошлого. Роман о человеческих судьбах, сломанных войной, оккупацией, нацистским террором. Большой силы человеческий документ. Беллетристически, быть может, и не во всем совершенный. Но добирающий художественности именно из своей психологической достоверности.
Жил-был полвека назад во Франции, в обыкновенной парижской семье подросток Филипп. Хилый и худосочный (не в пример своим спортивным родителям), и к тому же заядлый фантазер. Все вокруг знали, что он – единственный ребенок в семье, но Филипп откуда-то выдумал себе старшего брата. Наверное, как сказал бы психоаналитик, дети в определенном возрасте нуждаются в поддержке и опеке кого-то более взрослого, сильного…
Гримбер описывает, надо думать, распространенный в семейной психологии «казус». Родители скрывают что-то от мальчика. Некий темный, «ненужный» ему факт. Исподволь убеждают сына в том, что он – первый и единственный их ребенок. Засекречивают то, что было до рождения Филиппа. Предпочитают поменьше говорить с ним на эту тему. Ограничиваются общими словами, «безопасными» историями. Обходят стороной даже тему слегка видоизмененной фамилии. Лишенный правдивой информации, Филипп придумывает себе не только брата, но и «идеальных родителей». Эта приукрашенная версия похожа на голливудскую мелодраму. Максим и Таня, дети еврейских иммигрантов из Восточной Европы, познакомились незадолго до войны в Париже. Оба молоды, красивы, увлечены спортом. Гитлеровские нашествие они пересидели в деревушке на юге Франции, куда вовремя успели эвакуироваться летом 40-го. После Освобождения вернулись в Париж, открыли магазин спортивных товаров, а вскоре у них родился сын Филипп.
В действительности же все было гораздо сложнее и страшнее. Правду 15-летнему Филиппу рассказала Луиза – одинокая соседка, старинный друг и почти что член их семьи. Слова Луизы, признается автор, «изменили мою личность: непостижимым образом они сделали меня сильнее». Итак, до войны у Тани был другой муж, у Максима – другая жена. И у Филиппа действительно был брат! Его звали Симон.
«Я жил в неведении все эти долгие годы, обдирая душу о колючую проволоку глухого молчания родителей. <…> Родители несли в душе незаживающую рану и чувствовали свою вину, ибо счастьем своим были обязаны его гибели. Чтобы защитить себя, они отказались от воспоминаний».
Мать Симона, жену Максима, звали Хана. Теперь надо бы не запутаться в родственных связях: Танин муж, Роберт, приходился Хане братом… Короче говоря, семьи породнились, но вскоре грянула война, а потом немцы оккупировали Париж. Не будем пересказывать сюжет детально. Пропустив несколько звеньев, мы увидим, что Максим и Таня неравнодушны друг к другу. И это не осталось не замеченным окружающими, в том числе и Ханой.
Как известно, некоторым французским евреям в те годы удалось скрыть свое происхождение. Фальшивые документы с «арийской» фамилией были и у Ханы. Однако при переходе в «свободную» зону их с Симоном арестовал немецкий патруль. Роковая неосторожность? Фатальное невезение? Луиза, присутствовавшая при этом, уверяла Филиппа, что Хана умышленно предъявила свой подлинный, довоенный паспорт. Самоубийственный жест. И убийственный для сына: ведь забрали их обоих. И отправили в Освенцим, откуда не было возвращения. Психоаналитик Гримбер задается вопросом: что двигало Ханой в ту секунду? Жертвенность? Желание, не скрываясь, бросить «последнюю правду» в лицо врагам? «Синдром Медеи»? Как бы то ни было, Хана своим поступком открыла мужу дорогу к новой жизни. Где уже не было ни ее, ни Симона.
Страницы, где описан «незаконный» роман Максима и Тани (ее муж был призван в вермахт и сгинул в русском плену), пожалуй лучшие в книге: здесь соединились лирика, исторический «фон» и психоанализ.
Гримбер вроде бы рассказывает частную историю отдельно взятой французской семьи - о взаимоотношениях родственников, фамильных секретах и т.д. И в то же время этот роман – психологическая притча о правде и «целесообразной лжи», а заодно тонкий портрет эпохи, в которой автору удалось различить какие-то неизвестные доселе черты.
Упомянутые книги
